Мой народ, не склонивший своей головы́,
Мой народ, сохранивший повадку травы:
В смертный час зажимающий зёрна в горсти́,
Сохранивший способность на северном камне расти.
Мой народ, терпеливый и добрый народ,
Пьющий, песни орущий, вперёд
Устремлённый, встающий — огромен и прост —
Выше звёзд: в человеческий рост!
Мой народ, возвышающий лучших сынов,
Осуждающий сам проходимцев своих и лгунов,
Хороня́щий в себе свои му́ки — и твёрдый в бою,
Говорящий безстрашно великую правду свою.
Мой народ, не просивший даров у небес,
Мой народ, ни минуты не мыслящий без
Созиданья, труда, говорящий со всеми, как друг,
И чего б ни достиг, без гордыни глядящий вокруг.
Мой народ! Да, я счастлив уж тем, что твой сын!
Никогда на меня не посмотришь ты взглядом косым.
Ты заглушишь меня, если песня моя не честна.
Но услышишь её, если искренней будет она.
Не обманешь народ. Доброта — не доверчивость. Рот,
Говорящий неправду, ладонью закроет народ,
И такого на свете нигде не найти языка,
Чтобы смог говорящий взглянуть на народ свысока.
Путь певца — это родиной выбранный путь,
И куда ни взгляни — можно только к народу свернуть,
Раствориться, как капля, в безсчётных людских голосах,
Затеряться листком в неумолчных шумящих лесах.
Пусть возносит народ — а других я не знаю суде́й,
Словно высохший куст, — самомненье отдельных людей.
Лишь народ может дать высоту, путеводную нить,
Ибо не́ с чем свой рост на отшибе от леса сравнить.
Припада́ю к народу. Припада́ю к великой реке.
Пью великую речь, растворяюсь в её языке.
Припада́ю к реке, безконечно текущей вдоль глаз
Сквозь века́, прямо в нас, мимо нас, дальше нас.
И. Бродский
Автограф стихотворения Иосифа Бродского «Народ», написанного в декабре 1964 года во время ссылки в Норенском. Стихотворение по памяти Бродский записывает уже в США в начале 1990-х во время работы над сборником «Пересеченная местность». Нумерует порядок четверостиший для третьей октавы, отмечает начало четвертой и ставит знак отсутствия пробела между строфами в ней, добавляет интервал перед финальным четверостишием. Рядом с названием в скобках ставит дату «64-65» и указание места написания – «Ссылка».
Вероятно, что более поздняя датировка была связана с тем, что осенью 1965 года Бродский, получивший разрешение на короткую побывку в Ленинграде, приезжает к Анне Ахматовой в Комарово.
11 сентября она делает запись в дневнике: «Освобожден Иосиф по решению Верховного Суда. Это большая и светлая радость. Я видела его за несколько часов до этой вести. Он был страшен — казался на краю самоубийства. Его (по-моему) спас Адмони, встретив в электричке, когда этот безумец возвращался от меня. Мне он прочел «Гимн Народу». Или я ничего не понимаю, или это гениально как стихи, а в смысле пути нравственного это то, о чем говорит Достоевский в «Мертвом доме»: ни тени озлобления и высокомерия, бояться которых велит Ф[едор] М[ихайлович]. На этом погиб мой сын. Он стал презирать и ненавидеть людей...». Пять дней спустя Ахматова вновь вспоминает о стихотворении: «Ночью чуть не померла, упорные боли (хуже, чем прошлый раз), но глубокому дыханью поддались. <...> Хоть бы Брод приехал и опять прочел мне «Гимн Народу».
Впервые публиковано в машинописном собрании сочинений Бродского и с тех пор при жизни поэта в официальной печати не появлялось. Лев Лосев – друг и биограф автора, а также корректор «подпольного» издания, в 2011 году заметил, что прочесть его «могут только те, кто имеет доступ к самиздатскому ("марамзинскому") собранию сочинений Бродского 1972-74 гг. Стихотворение это (правильное название - "Народ") никогда не печаталось.