Нас как бы нет, — и все же мы — повсюду:
И в насыпях, и в рельсах, и в мостах.
Возносится строительное чудо
На поглощенных тундрою костях.
Текут людей сосчитанных потоки,
Ворота запирают на засов…
О век Двадцатый, век ты мой жестокий!
Где милость к падшим? Где свободы зов?
Лазарь Шерешевский (узник Норильлага). 1949, Стройка № 501
Мы не будем рассказывать, как строили город Норильск, мы напишем о нескольких заключённых, которые волею судеб попали в кровавую мясорубку, были осуждены ни за что и получили "10 лет без права переписки", то есть - расстрел! Вопреки мифам, данная формулировка была неофициальной, более того, исключительно устной. Никто и никогда не употреблял это выражение в официальных документах
В ЗАГСе города Норильска смерть начали регистрировать с 1940 года. Удостоверяли факты смерти акты, поступавшие из НКВД, датированные одним днем и пронумерованные по порядку. Конечно, посчитать, сколько было невинных в НорильЛАГе, очень трудно потому, что государственный терроризм был очень жесток. Приговор «10 лет без права переписки» означал расстрел. Но этой наглой и циничной неправдой принято было утешать родственников, выписывая документы о смерти заключенных, где в графе «причина смерти» — если это был расстрел — просто ставили прочерк.
О НОРИЛЬЛАГЕ
В послевоенные годы в Норильском ИТЛ содержалось в 34 лаготделениях от 40 до 70 с лишним тысяч заключённых одновременно. На строительстве различных объектов, на добыче полезных ископаемых работали только лагерники, на металлургических заводах были и вольнонаемные. Как правило, они составляли четвертую часть от общего числа заключенных.
В шести отделениях Горного лагеря содержалось, начиная с 1948 г., от 15 до 20 тысяч. Заключенные Горлага обслуживали основные строительные и производственные объекты комбината, т.е. выполняли самые тяжелые работы. Главным стимулом для них было "дополнительное питание по норме № 10", то есть 1,6-1,8 пайка, который получали заключенные, перевыполнявшие нормы на основных объектах. В основном же кормили плохо, часто вместо положенных 800 граммов хлеба лагерники получали 700. Кроме дрожжей, не было практически никаких витаминов, и даже за это высчитывали из нормы 50 г хлеба и 30 рублей. Не хватало одежды, а ту, которой обеспечивали, использовали не один срок.
Все это вело к росту заболеваний сердечно-сосудистой системы, алиментарной дистрофии, воспаления легких. Росло и число производственных травм. Заболевания и травмы были основными причинами смерти заключенных. Кроме того, любой заключенный мог умереть от побоев, укусов натравленных на них собак, «неправильного применения оружия» - все эти приемы усмирения использовали офицеры и солдаты конвойных войск.
Ни один лагерь не существовал без штрафных изоляторов, карцеров, бараков усиленного режима, куда помещались нарушители лагерной дисциплины. Впервые ШИЗО упоминается в приказе № 17 первого начальника Норильскстроя В.З.Матвеева от 21 августа 1935 года. Перечисление мер об укреплении дисциплины заканчивается следующим призывом: "Норильлаговцы должны закрепить и умножить мировую славу строителей Беломоро-Балтийского канала". Несмотря на этот призыв, В.З.Матвеев еще поддерживал в лагере эдакую «вольницу»: отсутствовало управление лагеря, в нем не было создано твердых подразделений, ограждений, должного режима...
17 октября 1938 года А.П.Завенягин подписал приказ № 409:
"...п.8. Заместителю начальника Норильлага Лейтенанту Государственной Безопасности тов.Алексеенко в 5-тидневный срок закончить оборудование барака усиленного режима вне лагерной зоны.
п.9. Моему заместителю тов.Бусыгину в 2-х дневный срок закончить постройку карцера вне лагерной зоны.
п.10. Начальникам цехов и их заместителям по лагерю, привлекая к этой работе прорабов и десятников, всех уклоняющихся от работы лодырей и саботажников, ежедневно по окончании смены направлять в распоряжение коменданта барака усиленного режима.
п.12. Питание в бараке усиленного режима ограничить штрафным пайком с выдачей хлеба 300 г и обязательным выводом всех людей на работу под конвоем.
п.13. Возвращение из барака усиленного режима на прежнее место работы допускать не ранее как после 5-ти дней первого раза и последующие после 10 дней выполнения производственных норм на 100%...
п.15. Наиболее упорствующих в отказе от работы заключать в карцер с принудительным выводом на работу по очистке территории лагеря..."
ШИЗО существовал на Амбарке, а потом, когда через Амбарку прошла железная дорога, ШИЗО перенесли на Коларгон, куда пригоняли смертников. Начальник лагеря мог определить туда заключенного на срок до 6 месяцев. Дольше на штрафном пайке, видимо, не могли протянуть — «отправлялись под Шмидтиху», на известное в Норильске кладбище.
Здание штрафного изолятора на Коларгоне использовалось по прямому назначению до 1982 года. Стены камер, в большинстве которых почему-то не было отопления, были сделаны «под шубу», двери изнутри были обиты листовым железом, обработанным предварительно в виде терки. Стучать в такую дверь было невозможно...
ЛЮДИ И СУДЬБЫ
Павловский Виктор Иванович
Социальное происхождение: из семьи священника.
Образование: окончил Иркутскую духовную семинарию. В 1921 окончил юрфак Иркутского госуниверситета, общественно-правовое отделение
Профессия / место работы: Священник. В 1930-1931 работал экономистом в Иркутске. Выступал против закрытия церквей.; Этапирован _19.05.1936_ в Норильлаг. В Норильлаге проповедовал гуманизм и непротивление злу.
Дата расстрела: 4 марта 1938 г.
Евгений Викторович Павловский (сын):
«Отец родился в семье священника, окончил в Иркутске духовную семинарию и госуниверситет. 10 лет посвятил богослужению в Баяндае и Тутуре. Как священник отец был против запрещения религии, против закрытия церквей, о чем говорил в своих проповедях прихожанам. Это и послужило причиной для его ареста и осуждения «тройкой» ОГПУ по Восточно-Сибирскому краю от 21 мая 1932 года к 10 годам лишения свободы.
В 1936 году мы с матерью и младшим братом были на свидании с отцом в Сиблаге. Отец нам говорил, что отбывает срок заключения за веру в Бога, за религиозность — то есть за свои убеждения. «Перед Родиной, перед Советской властью моей вины нет никакой», — говорил он.
Вторично он был осужден якобы за террористические... высказывания. За колючей проволокой в застенках заполярного Норильлага он проповедовал гуманизм и непротивление злу насилием — главную заповедь христианства. Проповедовать одновременно терроризм он не мог».
По постановлению «тройки» НКВД по Красноярскому краю от 27 сентября 1937 года Викторин Иванович Павловский, 1886 года рождения, расстрелян в Норильлаге 4 марта 1938 года. Реабилитирован через 50 лет.
Только по Постановлению УНКВД от 27 сентября 1937 года в Норильске были расстреляны 48 человек, по постановлению от 31 октября 1937 года расстреляны 13 человек.
Тюремщикам мало было арестовать, пытать, отправлять этапом в Норильлаг невинных. Попавшие в лагеря «на исправление трудом» могли оказаться в списках обреченных на смерть. Так, 4 марта 1938 года в Норильске были расстреляны 25 человек, а всего, по данным на середину ноября 1989 года, — 112 человек. Аналогичные «акции» производили с заключенными не только в Норильске, но и в Красноярске.
Летом 1942 года в Норильлаге, специальном лагере НКВД, была расстреляна группа эстонских офицеров, чья вина заключалась только в том, что до оккупации Эстонии Советским Союзом они служили в армии "буржуазной республики". Годом раньше, за неделю до начала войны с Германией, их обманом собрали на призывной пункт якобы для прохождения военных сборов, а затем арестовали и отправили в Норильск.
Эстонские военные, перешедшие на службу в Красную армию, не вызывали доверия у советского командования. Поэтому органы НКВД провели спецоперацию, придумав фальшивые учения как способ собрать всех "неблагонадежных буржуазных" офицеров в одном месте и быстро отправить в Норильлаг. Целый год им не предъявляли никаких обвинений, перемещая из одного лагеря в другой. За это время многие из них умерли от болезней и голода. Но даже мертвым были предъявлены обвинения на выездном судебном заседании, которое проходило в июне 1942 года в Исправительном трудовом лагере НКВД №11. Вердикт суда был предсказуем: высшая мера за участие в антисоветском заговоре. Доказательств "заговора", естественно, не было никаких, но это не стало препятствием к расстрелу тех офицеров, которые сумели выжить в лагерных условиях за Полярным кругом.
Ардо Фриденталь, сын эстонского офицера Артура Рахуорга (Фриденталь), расстрелянного в 1942 году:
Мы с мамой долгое время не знали, что произошло с ним на самом деле. На все официальные запросы приходили однотипные отписки: "Пропал без вести". Только в 1972 году Ардо Фриденталь получил повестку из нарвского суда (его отец родился в городе Нарва), где ему вручили письмо с извещением о том, что Артур был расстрелян в Норильске в 1942 году по статье 58-1(б) ("Измена Родине и участие в антисоветском заговоре"). Поначалу у меня возникло желание выпрыгнуть вместе с этой бумажкой из окна, однако я передумал – в извещении не было никакого адреса, только этот короткий текст. Это извещение ошеломило нас с мамой. Позже люди из военного комиссариата приезжали к маме и давали понять: "Настоящих военных мы уважаем
МЕСТА РАССТРЕЛОВ
По воспоминаниям Ивана Яковлевича Бузмакова, норильчанина с 1936 года, работавшего взрывником и участвовавшего в подготовке котлована для братской могилы, — в полутора-двух километрах от нынешнего хлорно-кобальтового цеха, вдоль горы Двугорбой.
Федор Калинникович Бортников.
В заключении с 24 декабря 1939, осужден ОСО НКВД как социально-опасный элемент 17 мая 1941, приговорен к 8 годам лишения свободы. Срок отбывал в Норильлаге, где в 1943 окончил курсы повышения квалификации по специальности «геотехник». Освобожден 24 декабря 1947. После освобождения работал геологом шахты Западная, гл. геологом шахты 12/4. Окончил ВЗПИ (1957). Реабилитирован 8 февраля 1960.
В то страшное время в Норильске происходили казни людей в штольне, находившейся в так называемом Норильске-2, в восточной части норильских гор. А происходило это примерно по такой схеме: обреченных заводили в указанную штольню, расстреливали, а следующие обреченные извлекали убитых из штольни, обливали их горючим, железные бочки из-под которого долго еще валялись на площади перед штольней, сжигали, а затем самих их расстреливали
Макагон В.А. Из письма Иде Петровне Роот
Не помню в каком номере, есть такая статья, в Норильске на Купце, будут строить Геологический комплекс. Хотелось бы знать будут строители, подсчитывать сколько там, закопано черепов, мужских и женских. Расстрелянных после смерти Сталина. Пусть строители знают, что фундамент они будут закладывать на костях врагов народа. Позвонили со всесоюзного радио. Они просили написать, кто знает захоронение норильских каторжан. Мне известно, только одно. Купец. Там было большое количество, пустых котлованов. Там был свинарник. Там было два барака, в которых их расстреливали. Для этого акта, в потолках были прорезаны дырочки. Два дня на Купец вели мужиков, на третий день, туда были брошены женщины. Я очень внимательно смотрел им в глаза. Они смотрели на меня. Глаза у них были злые. Я не знал что провожаю на тот свет. Женщины, кровавыми пальцами, на стенах, писали прощальные слова. Большинство было латышек. Через несколько дней, бараки нами были уничтожены.
Мемориал "Норильская Голгофа" - одно из многих в России мест массовых захоронений жертв политических репрессий. С 1935 по 1956 годы гора Шмида стала последним пристанищем для многих десятков тысяч расстрелянных и умерших заключенных.
"Здесь отчизны мысль и честь
выбивались на излете.
Сколько вымерло в болотах –
Никому уже не счесть."
Ю. Бариев