После случившегося Маша пребывала во взволнованном настроении. Поступок Гектора заставил её вспомнить и другие детали. В день их с Аяксом свадьбы дед давал им выпить необычный напиток и произносил очень странный тост. За столом тоже неоднократно звучали его, мягко говоря, необычные речи. Что-то с ним было не так. И отчего-то Маша чувствовала острое желание разобраться в этом. Будто от её действий действительно что-то зависело.
Судя по всему, от свекрови было бесполезно пытаться добиться ответов. Полина ничего не знает. У Маши была одна неудачная попытка поговорить с Викой. Женщина даже слегка открылась перед ней, рассказав о себе и дочери, но быстро сорвалась с крючка, стоило Маше сказать одно неосторожное слово. Больше в доме не было женщин. Но они точно что-то знали. Маша была уверена, что у них есть какая-то тайна. И раз она теперь тоже часть их семьи, они должны с ней поделиться. Несправедливо держать её в стороне, тем более, что это может касаться и её тоже. Ведь она также живет в этом доме и не раз получала намёки и прямые высказывания о том, что она здесь наравне с остальными.
В пятницу утром, когда мужчины ушли на работу, а Маша уже закончила с утренней пробежкой, она отправилась искать Вику.
Женщина сидела в гостиной за шахматным столом. Свёкра и свекрови не было, и Маша решила сыграть на этом. Чтобы был повод заговорить с Викой.
Она села по другую сторону шахматного стола.
Вика подняла на Машу недовольный взгляд и быстро переместила его обратно на фигуру, обдумывая ход. Она крутила в пальцах белого коня и покусывала нижнюю губу. Маша начала разговор:
— Ты не знаешь, где Таисия Ивановна?
— Зачем она тебе? — холодно бросила Вика, даже не посмотрев на Машу.
— Хотела предложить ей чем-нибудь помочь. Мы же целыми днями сидим дома и ничего не делаем.
— Тебе скучно? Найди хобби.
Маша не нашлась, что ответить, и промолчала. Вика раздражённо вздохнула и вернула фигуру на место, так и не сделав ход.
— Понятия не имею, — на этот раз женщина уже посмотрела на Машу, обжигая холодной сталью своих тёмных глаз.
Нет, это были не глаза жестокого или бездушного человека. Это были глаза затравленной девчонки, которая выставила все свои колючки, чтобы защититься. Маша уже видела такие глаза. В школе у одноклассницы, над которой всё детство смеялись. Да, потом в старших классах у неё появился именно такой взгляд. И ещё у начальницы на прошлой работе были такие же глаза. Говорили, что у неё не всё гладко с мужем. Она всегда ходила с тонной тонального крема на лице и таким же вот взглядом свысока.
— Ты о чём? — уточнила Маша.
— Понятия не имею, где твоя свекровь.
— И твоя тоже.
— Да плевать, — небрежно бросила Вика.
«Понятно от кого Полина набралась таких манер», — не без улыбки подумала Маша.
Почему-то у неё не было к Вике никакой ненависти. Напротив, ей хотелось понять эту женщину. Она даже начала верить словам Георга про то, что она не такой уж плохой человек. Только Вика никак не хотела к себе подпускать. Маша знала, что наверняка и сегодня нарвётся на грубость. Но за годы работы официанткой она привыкла быть вежливой и терпеливой даже с самыми капризными гостями.
— А ты ведь застала бабушку мужа? Ифиджинию?
— Сумасшедшая старуха.
— Почему?
— Помешанная была, такая же как… А… неважно. — Вика отвернулась к окну, сложив ногу на ногу и скрестив на груди руки. Её губы были поджаты, а брови нахмурены.
— Как кто, Вик?
Женщина перевела на Машу сердитый взгляд.
— Тебе не кажется, что ты суёшь нос не в своё дело?
— Но я тоже тут живу. Меня это тоже касается. Я же вижу, что что-то происходит.
Скрипнули ножки стула, Вика поднялась и подошла к Маше, смотря на неё сверху вниз.
— Помалкивай лучше. Не хватало ещё, чтобы ты мужчин наших разозлила. Не прекратишь, лично тебя во сне подушкой придушу. — Вика развернулась и пошла прочь, добавив с сарказмом: — Видит она.
Маша так и осталась сидеть за шахматным столом, опешив от произошедшего.