Беда в нашем сердце, от нее не уйти, ей не закрыть глаза и не зажать рот.
Ты спас Киев. Спаси Одессу. Ты спас Выползово. Спаси Большаковку. Ты спас Ольгу. Спаси Машу. Ты устал, ты валишься на холодную землю, ты вытираешь рукавом лоб. Но земля пахнет кровью и шинель пахнет дымом. Ты снова идешь: спасти жизнь!
"День в день 80 лет назад". Переворачивая листы истории невольно ловишь себя на мысли, что история развивается по спирали. И те, затаённые обиды, запертые в пыльных шкафах на западе, передаются с генами потомкам. Теперь они ищут реванша сегодня...
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 18 ноября 1943 г., четверг:
Его кровью!
Унтер-офицер 473 пп 283 пд Карл Петерс пишет Герде Беккер:
«Да, когда мы сдаем город, мы оставляем только развалины. Справа, слева, позади — взрывы. Все сравнивается с землей. Огонь не берет только печи, это похоже на лес из камней. Громадные глыбы домов рассыпаются при хорошем взрыве. Грандиозные пожары делают из ночи день. Поверь мне, такого разорения не могут причинить никакие английские бомбы. Пусть у русского не останется ни одного города, ни одного села. Да, здесь царит тотальная война в высшем, совершенном ее виде. Я знаю, что вы на родине, вследствие тяжелых воздушных налетов, переживаете трудные минуты. Но поверь мне, гораздо хуже, когда враг на твоей собственной земле. У русского гражданского населения здесь нет выхода. Без крова они должны голодать и мерзнуть. Я кончаю — мы идем снова жечь. Обнимаю мою цыпку. Твой Карл».
Они упиваются злодеяниями. Они хотят пожарами наших сел озарить ночь Германии. Они хотят согреть леденеющее тело валькирии огнем русских изб. Они хотят заглушить взрывами шаги возмездия. Кто этот Карл Петерс? Я его вижу. До войны он был приказчиком. Он надевал нарукавники, чтобы не протерлись рукава. Он сдувал пыль с толстой книги, подаренной ему в день конфирмации. Он не читал: ведь книга, когда ее часто раскрывают, портится. У него была копилка в виде свиньи: каждую субботу он опускал в свинячий зад тридцать пфеннигов. У него была невеста Герда Беккер, которая спала с хозяином магазина. Она копила деньги на приданое: на двенадцать пар бумазейных штанов и на тридцать шесть вазочек. Теперь этот приказчик вообразил себя Нероном. Он видит, что дело идет к концу. Еще недавно он блудил в Орле, гадил в Льгове, блевал в Харькове. Теперь он бежит, высунув свой тонкий собачий язык, из Житомира к Шепетовке. Он чувствует, что погибает, но он хочет погибнуть с треском. Он кричит: «Война в совершенном ее виде» — ведь он третьего дня убил восемь молочных коров, вчера он жег хаты, сейчас идет взрывать больницу, а завтра надеется пристрелить девушку. Он преисполнен злобы. Его душат обиды. Он распух от возмущения: его плохо приняли. Он пришел, чтобы властвовать. Он пришел, чтобы взять беличью шубку для Герды. Он пришел, чтобы обеспечить себе место директора. А русские оказались негостеприимными. В него стреляют. Его гонят. Он бежит и хрипит: «Я вам покажу. Я всё сожгу. Я всех перебью. Я не оставлю камня на камне».
Я видел, что сделали эти эрзац-нероны. Я видел пустыню от Орла до Киева. Я этого не забуду. Этого не забудет ни один совестливый человек. Этого нельзя забыть. Это стоит в горле, как ком слез. Это ведет нас на запад. Может быть когда-нибудь вырастет другое поколение — среди зеленых садов и мирных полей. Оно прочтет и не поймет. Нам незачем читать: летопись у нас перед глазами. Мы видели застреленных коров. Мы видели срубленные яблони. Мы видели сожженные села. Мы видели пепел Чернигова. Мы видели растерзанных детей. Позор благодушным! Горе забывчивым! Зола кричит. Могилы вопиют. Беда в нашем сердце, от нее не уйти, ей не закрыть глаза и не зажать рот.
Карл Петерс радуется: у русских крестьянок нет выхода. Карл Петерс торжествует: старики мёрзнут, дети голодают. Я повторяю слово, сказанное в самые страшные дни прошлого лета: убей! Убей Карла Петерса. Убей немца. Его нельзя оставить живым. Земля не хочет носить злодеев. Убей немца, чтобы он не сжег еще сто деревень. Убей немца, чтобы спасти тысячи невинных. Убей немца, потому что позади Орел и Полтава. Убей немца, потому что впереди Новгород и Могилев. Убей немца за всё, что он сделал, и за всё, что он хочет сделать. Убей немца, если твой сын убит. Убей немца, если твой сын жив: на него покушается немец. Если твоего сына не убил Карл Петерс, помни: у Карла Петерса будет сын, и этот сын станет гренадером, факельщиком, убийцей. Пусть не будет сына, у Карла Петерса. Пусть твой сын живет и растет. Пусть исчезнут эти серо-зеленые — взрыватели, поджигатели, носители темной и отвратительной смерти.
Карл Петерс утешает Герду: страшна война на своей собственной земле. Герда может не волноваться: Герда ее увидит. Герда увидит танки. Герда увидит развалины, щебень, мусор, золу. Все, кто действительно любит человечество, все истинные гуманисты, все подлинные миролюбцы, все они скажут: туда, в гнездо разбойника, на землю людоеда, в дом Карла Петерса! Там будет искупление. Там справедливость напишет свой приговор: железом, огнем, кровью.
Убей Карла Петерса сегодня. Завтра он будет далеко. Он попытается спрятаться. Оп постарается замаскироваться. Он наденет пиджачок с нарукавниками. Он начнет нежно блеять. Он обслюнявит весь мир. Он будет плакать в тридцать три ручья. Убей его, пока он держит пук соломы и коробок спичек. Убей, пока у него автомат. Убей: этого требует совесть. Этого требуют женщины над пеплом изб. Пришла зима. Выпал снег. Он покрыл золу. Он не покрыл преступление. Куда спрячутся в зимние ночи старики Украины и дети Белоруссии? Им холодно. Пусть этот холод дойдет до глубин твоего сердца. Пусть этот холод станет одним страшным, неотвязным, громким: убей!
Ты спас Киев. Спаси Одессу. Ты спас Выползово. Спаси Большаковку. Ты спас Ольгу. Спаси Машу. Ты устал, ты валишься на холодную землю, ты вытираешь рукавом лоб. Но земля пахнет кровью и шинель пахнет дымом. Ты снова идешь: спасти жизнь! Перед тобой Карл Петерс. Он хвастает: «Я взорвал дом». Его знобит от страха и злобы. Он перед тобой: враг, немец. Тот, что пришел. Тот, что унизил. Тот, что разорил. Он пришел. Он не должен уйти. Можно по-разному растить розы и няньчить детей. Но чем укротить разгневанную совесть? Одним: его кровью. (Илья ЭРЕНБУРГ).
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1943 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.
