они сидели за одним столом и ужинали, но сидели не лицом друг к другу, а словно глядя с экрана в зал, как на тайной вечере в представлении да винчи
были они довольно человекообразны, и обряжены в такие одежды, что лучше всего можно описать словами парча, шелк, камзол и кружева, хотя это и не совсем то.
У него лицо было цвета красной глины, у нее - темносинее, со следами видимо макияжа - позолота на скулах и под глазами, вишневая помада на губах - да, они были очень даже человекообразны.
их было в общем-то он и она, брачная пара, почти сто лет прожившие вместе, если судить по морщинам и той спокойной великолепной не_надоедающей скуке мерцающей в воздухе между ними - ее еще называют покоем.
их было в общем-то он и она, повторюсь, только он состоял из двух одинаковых себя.
и те двое, из кого он состоял, весь ужин медленно и со вкусом флиртовали друг с другом - соприкасаясь щеками, слыша дыхание друг друга, синхронно прикрывая глаза в наслаждении от процесса.
я словно видела механизм наслаждения - он заключался именно в синхронности получения одинаковых сигналов из эманаций друга друга .
она не смотрела на него, но видела всё, что происходит.
иногда она улыбалась - это обычно случалось когда он - состоящий из двух себя - прикрывал глаза и замирал в легком экстазе.
потом ее улыбка неровно и медленно сползала, пригасив позолоту макияжа
и она продолжала жевать и смотреть вперед во тьму зала.
я смотрела словно из этого зала, словно меня это никогда не коснется, но зачем-то показано мне,
зачем-то я попала туда, где показывают такой сладостный уход в себя
которому нечем противостоять, которому никто снаружи и не противостоит.
(извините, это рассказ господин журден говорит прозой)