Начало.
Часть 16.
Женька не спал всю ночь - ворочался на твердом полу, слегка прикрытом тонким пледом. Было ужасно холодно и неудобно, но вовсе не из-за этого он не знал покоя. Наконец он перестал бороться с собой и пытаться спрятать голову в песок, наконец признался себе, что любит эту девушку со всей силой, на какую только способно его пустое бесчувственное сердце. Наконец он понял, что натворил, и теперь судорожно пытался найти выход, но не мог. Похоже, Иван безнадежно испорчен - если уж он сам ее прогоняет, значит всему конец. А если Женька хочет, чтобы Настя была счастлива, то ни в коем случае не должен открывать и предлагать ей свое сердце - она, вполне возможно, примет его, но потом... не зря ведь говорят: "Все тайное становится явным", и если она узнает... Так что ж ему, искать ей нового жениха? Смешно, странно, глупо... и невыносимо. Если бы только Ваньку можно было спасти - тогда бы Женька с легкой душой отошел в сторону! Да, надо попытаться...
Он подскочил, чуть свет, и, не дождавшись появления Насти - а она, он точно знал, придет - оставил Колю за главного и уехал к Ивану.
Молодой человек оглядел гостя полным презрения взглядом.
-Мне нужно с тобой поговорить, - строго сказал Женька.
-Валяй, - безразличным тоном откликнулся Ванька.
-Послушай, от этого можно вылечиться, - с чувством начал Женька, - это как наркомания, а я лично знаю героинщиков, которые завязали.
Он достал из-за пазухи успокоительное лекарство.
-Еще одно чудо-средство от Евгения Левина, - недобро улыбнулся Иван.
-Соберись, тряпка! - вспылил Женька, - ты что, собираешься вот так просто взять и сдать свою жизнь в утиль?
-Тебе-то что? - усмехнулся Ванька, - ты разве не этого добивался?
-Щенок! - Женька почувствовал, что его лицо багровеет, - слабак! Тюлень недоношенный! Возьми себя в руки, придурок, ты все еще нужен ей, радуйся!
Иван вдруг начал паясничать - махать руками и ногами, изображая какой-то простонародный танец.
-Черт побери! - выругался Женька, - неужели ты и правда вот так просто сдашься?
-Слушай, переспи ты с ней, в конце концов, и оставь нас в покое! - потребовал Иван.
Женька с размаху влепил ему пощечину, но парень даже не попытался дать сдачи, только потер лицо и злорадно протянул:
-А-а-а, ты ее, значит, лю-ю-юбишь...
Женька чувствовал, что приближается к точке кипения и не знал, что дальше делать, как расшевелить этот инертный холодец, в двадцать восемь лет поставивший на себе крест.
-Если ты так ее бережешь, что даже от себя хочешь спасти, - заговорил тем временем Иван, - то вали домой, мы уж как-нибудь сами без тебя разберемся.
Женька некоторое время молча, в задумчивости смотрел на молодого человека, потом кивнул и пошел к выходу. Неожиданно Иван ему в спину сказал:
-А ты ничего так, молодцом. Зря, конечно, меня подсадил, а впрочем, наверно, я всегда был порченым товаром, - и засмеялся каким-то лающим, бесцветным смехом.
От этого звука Женьке стало жутко. Он твердо решил уехать завтра в Москву.
Когда он вернулся домой, Настя, конечно, была уже там, и они все вместе провели еще один день, насыщенный заботами и весельем. Ольга потихоньку начала подключаться к ведению домашнего хозяйства, делала это плохо и неумело, но Настя без конца ее подбадривала и хвалила.
Как раз привезли мебель - комплект из дивана и кресел в гостиную, небольшую стенку, две двухъярусные кровати для старших и одну детскую кроватку. Все это тоже пришлось поставить в самой большой комнате. Немного обставил он и свою спальню и купил шкаф для матери. Потом они с Настей взяли двоих старших детей и поехали за игрушками. Со знанием дела Настя выбрала набор крупных кубиков, конструктор, больших кукол для девчонок и несколько красивых книг со стихами и сказками.
-Остальным обзаведемся потихоньку! - сказала она тоном знатного эконома.
Коля сказал, что хотел бы получить планшет или хотя бы сенсорный телефон, но это было единогласно признано далекой перспективой.
Затем они купили мясо и уголь для шашлыков, решив устроить вечером небольшой пикник. Дома малышей накормили супом и уложили спать, а Женька с Настей и Колей вышли во двор, который явно нуждался в уборке.
Перетаскивая с места на место доски, старые канистры, куски гипсокартона и другой строительный мусор, Женька иногда невольно задерживал взгляд на Насте, с воодушевлением вскапывавшей землю в местах, как будто специально предназначенных для клумб, которых, к сожалению, там никогда не бывало - по крайней мере, сколько помнил себя Женька. Сердце его рвалось при мысли, что он оставит ее здесь одну и уедет в такую даль. В голове его мелькали безумные фантазии на тему того, что он мог бы взять ее с собой. Наличие оставленной в Москве подружки нисколько не смущало его - он метался только между своими желаниями и долгом перед девушкой, которую глубоко и по-настоящему полюбил.
Поспав, малыши выпили молока и высыпали на улицу, сразу включившись в работу, наводя, конечно, больше хаоса, чем помогая, зато Настя без конца смеялась над ними, особенно над младшим Сережей, деловито перетаскивавшим мусор из кучи, в которую его специально сложили, обратно на середину двора.
Женька принялся разжигать угли, а Настя пошла нанизывать на шампуры промаринованное мясо. Принеся поднос с сырыми шашлыками и поставив его на деревянный уличный столик возле мангала, она сказала, кивнув на мучимое детьми вишневое дерево:
-Нам срочно нужны качели и какой-нибудь турник.
Женька беспечно улыбнулся, но сердце его мучительно сжалось от этого "нам".
-Хорошо, - ответил он, не подумав, - я скоро вернусь и привезу еще денег...
-Ты уезжаешь? - обескураженно спросила Настя. С лица ее спало все оживление и веселость.
-Да, я не успел тебе сказать... - пробормотал он, - дела требуют моего возвращения, но ты не переживай, тут всего около шести часов езды, я смогу выбраться на выходные...
-Лучше приезжай на буднях, - ответила Настя, стараясь говорить бодро, но было ясно, что в горле ее стоит комок, - иначе простоишь всё время в пробках.
-У меня есть к тебе одна просьба, - заговорил Женька, Настя посмотрела на него, и он невольно залюбовался блеском ее голубых глаз, - ты могла бы найти для них сиделку и детский сад? Денег я тебе оставлю, а потом пришлю еще...
-Нет, - помотала она головой. - Я совершенно не умею нанимать людей, ты лучше приезжай поскорее, а я пока поживу с ними тут.
-Ты удивительный человек, - сказал Женька и хотел взять Настю за руку, но она отдернула ее, бросив: "Они в мясе", - и убежала в дом.
Шашлык получился на удивление вкусным. На удивление - потому что Женька очень редко занимался подобными вещами. По правде говоря, он вообще не помнил, когда в последний раз что-нибудь жарил на свежем воздухе, потому что привык в Москве питаться в ресторанах или заказывать что-то в доставке. Марго никогда не готовила - у нее всегда был маникюр такой длины, что непонятно, как она ухитряется надевать чулки, и уж подавно она не мыла посуду. За время московской жизни Женька уверился, что так ведут себя абсолютно все современные женщины, и потому для него были глубочайшим шоком пирожки собственноручного изготовления, которые Настя принесла сегодня утром. Ему, правда, ни одного не досталось, но дети уверяли, что выпечка была просто пальчики оближешь. Набегавшись во дворе, а затем наевшись жареного мяса и напившись чаю, они все быстренько заснули кто где, и Женьке с Настей пришлось раскладывать их по кроваткам, снимая одежду с почти бесчувственных тел. Потом они вышли на улицу и сели на скамеечку возле крыльца, совсем близко друг к другу.
