Две тысячи лет назад римская держава приближалась к зениту своего могущества. Ее полководцы шли от победы к победе. Казалось, еще немного — и Германия вслед за другими соседями Вечного города склонится перед его мощью. Однако битва в Тевтобургском лесу все изменила. Триумфальное шествие римских легионов затормозилось.
Осенью 9 года н.э. столица Октавиана Августа жила радостным предвкушением триумфа. Прочно обосновавшись на Рейне, римские войска захватывали внутренние германские земли. Большинство варварских племен к западу от Эльбы признали над собой власть Рима. Сопротивлялись лишь свевы вождя Маробода. Казалось, что окончательный успех уже близок, и вдруг, словно гром среди ясного неба, по столице разнеслись мрачные вести: Публий Квинтилий Вар, наместник Германии, окружен и разгромлен на лесной дороге восставшими варварами. В битве полегли три легиона тяжелой пехоты, вся кавалерия и шесть союзных германских когорт — около 22 тыс. человек. Три орла попали в руки врагов. И самое ужасное: удар исподтишка вероломно нанесли ближайшие союзники империи — херуски во главе с римским гражданином, вождем Арминием. Таких серьезных поражений римляне не знали последние 60 лет. Потрясение было огромным. Август выслушав вестника, на время лишился разума. Он разодрал на себе тогу и стал биться о стены восклицая: «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы! До конца дней своих он облачался в траур в годовщину поражения. Иностранные послы были отосланы из Рима, а германские телохранители императора отправлены служить на удаленных островах. Как же это могло случиться? Почему высокопрофессиональная римская армия, привыкшая к победам над варварами, потерпела столь сокрушительное поражение? Публий Квинтилий Вар стал в глазах римлян главным виновником поражения, этаким образцом бездарного и продажного чиновника, волею судеб оказавшегося наместником Германии. На самом деле он занял высокий пост по воле императора. Вар происходил из знатного рода и состоял в близком родстве и с Августом. Он рано вошел в состав сената и уже в 27 лет ездил вместе с императором на восток — участвовать в переговорах с парфянами. А 13 год до н. э. он встретил консулом, то есть номинально одним из двух главных людей в Риме. В 6—4 годах до н. э. Вар был наместником Сирии, и если и расхищал местную казну, как, впрочем, и многие его предшественники, то управлял весьма эффективно. Император имел основания думать, что и в Германии он справится с местным недовольством. Видимо, главной ошибкой Вара было то, что он слишком доверился Арминию. Впоследствии тесть Арминия, Сегест, рассказывал, что в середине лета 9 года н.э. он являлся с доносом на зятя, но наместник его не послушал. Как и всякий чиновник в покоренной стране, он привык, что местные вожди чернят и подставляют друг друга, чтобы отделаться от конкурентов. В римской чиновничьей традиции считалось держаться равнодушно к таким дрязгам. К несчастью для Квинтилия Вара, на этот раз к доносу стоило прислушаться.
К началу осени в долину реки Везер, где стоял лагерем наместник, пришли тревожные известия. На северо-западе восстали племена признавшие ранее римскую власть. И Вар — весьма возможно, что по лукавому совету Арминия, которому он всецело доверял, — решил возвращаться на зимние квартиры не по проверенной военной дороге, а сделав крюк для подавления мятежа. Наверняка это предприятие не казалось римским командирам особенно опасным — идти предстояло по землям верных херусков. Так три легиона двинулись в ловушку, которой стал Тевтобургский лес. Арминий умело выбрал место для засады. Холм Калькризе возвышается на 157 метров — подняться на его северную сторону не так просто. А уж сделать это, сохраняя сомкнутый строй, вовсе невозможно. Дальше к северу начинаются топи. Ширина прохода между ними и хребтом — только 220 метров. Римляне не опасались нападения, поэтому смело шли на встречу к своей гибели. Колонны следовали не в боевом порядке, а разведка не высылалась. Более того, шли зимовать, и рядом с обозом двигались слуги полководца, толпы женщин и детей. В довершение всего, как раз когда римляне подошли к Калькризской гряде, пошел проливной дождь и поднялся ветер, ломавший верхушки деревьев. Дорогу развезло, для повозок пришлось делать гати, и 20 000 солдат растянулись на многие километры извилистой тропы.
В этот-то момент люди Арминия и обрушились на них. Германцы, естественно, прекрасно ориентировались в своей местности и, даже не будучи слишком многочисленными, без труда обеспечивали себе численный перевес в точках столкновения с римлянами. К тому же херуски имели возможность, оставаясь неуязвимыми, метать легкие копья из густых зарослей, а их противники никак не могли обрести свое главное боевое преимущество — сомкнуть грозный пехотный строй: их резали и разили поодиночке, как оленей на охоте. Только к вечеру легионерам кое-как удалось сосредоточиться и, несмотря на трудности ландшафта, даже возвести лагерь. Прекрасная выучка сделала свое дело. Каждый знал свою роль. Германцы же еще не настолько осмелели, чтобы идти на приступ полноценного вала, и первая ночь в осаде прошла относительно спокойно. На утро Вар все же решил двигаться дальше. Это была его самая большая ошибка — больше римлянам ни разу не удастся укрепиться. Но и выбор был небогат: до места зимовки еще очень далеко, на войске «висит» множество лишних ртов, позиция прямо под склоном холма, на вершине которого враги, очень опасна. Продержаться до подхода подкреплений с Рейна было невозможно. Чтобы не тащить повозки по размокшей дороге, и не отдавать их германцам, Квинтилий велел сжечь весь обоз и с рассветом выступил в путь налегке все по той же дороге между холмами и болотом. Еще два дня римлянам удавалось медленно продвигаться вперед, хотя дорога еще больше сужалась, холмы слева вырастали все выше, а вековые деревья мешали боевому порядку. Наконец на четвертый день после первой атаки легионы остановились. Арминий, воспользовавшись уроками римской тактики, закрыл дорогу мощными валами. Бойцы Вара попытались взять их приступом, но когда атака захлебнулась, стало ясно, что это конец. Войско распалось: кто-то бежал лесом, где становился легкой добычей противника, кто-то — назад по дороге, кто-то сдавался в плен, а наместник Германии со штабом и «свитой» покончил с собой, чтобы не опозорить себя капитуляцией перед варварами.
Просивших пощады не щадили — казнили всех поголовно. Тело же Публия Квинтилия Вара иссекли мечами, а потом отрубили ему голову. Все трупы тщательно обобрали — кроме отдельных мелких предметов, которые достались ученым ХХ века. Еще семь лет римские войска под командованием сначала Тиберия, а потом его племянника Германика совершали походы на правый берег Рейна, чтобы отомстить за поражение Вара. Наконец в 15 году н. э. останки воинов Вара были найдены людьми Германика и с возможными в походных условиях почестями погребены в пяти братских могилах, найденных в наши дни.
***.