Августовский вечерний ветер казался холоднее, чем вчера. Я поправил ворот куртки, скрывшись в тени. Наблюдая за тем, как в небе переливалось алыми красками закатное солнце, я потянулся за пачкой сигарет в кармане. Поджёгши один конец, я выдохнул дым, который развеялся перед моим лицом и в волосах мимо проходящей девушки. Она хмуро глянула на меня, но ничего не сказала. И даже если бы сказала что-то, меня не взволновало бы это. Я поджал губы, когда свет в здании потушился, и из-за двери вышли два человека. Парень и девушка.
Дыхание сбилось, и я почувствовал легкое головокружение, когда спустя столько времени я вновь увидел этот знакомый силуэт. Она так громко и заразительно смеялась, пока парень рядом с ней рассказывал какую-то историю. Мне удалось узнать, что сегодня её последняя смена в этом маркете, и я осознавал, что это мой единственный шанс – если я упущу эту возможность, я рискую её больше никогда не увидеть. Когда магазин был закрыт и защитные роллеты были опущены, коллеги, попрощавшись, разошлись по разные стороны, и я, не принимая во внимание красный сигнал светофора, перебежал дорогу.
Я не знал, как позвать и что сказать? Безмолвно, мне удалось лишь слегка потянуть рукав джинсовой куртки девушки. Она явно не ожидала этого, но всё же обернулась, чтобы понять, что произошло. Ветер подул в самый неподходящий момент, и её тёмные волосы закрыли пол лица, однако в этих ранее сияющих глазах появилось что-то ещё, похожее на смятение вперемешку с удивлением. Её щёки мгновенно вспыхнули, а дыхание словно сбилось. Чего нельзя было сказать обо мне: я перестал ощущать землю под ногами, а в ушах звенело, словно церковный набат.
Только сейчас я осознал, что мне нечего сказать.
Я потянулся снова к ней, но она отдёрнула руку. Она была такой же, как и два года назад: тот же цвет волос, тот же взгляд, да и даже стиль одежды остался прежним, но в ней что-то изменилось. Ветер усиливался, но мы продолжали стоять молча, и я опустил свой взгляд ниже, на место, где сцеплялись её руки. Она поправила джинсовку, укутываясь в неё. Пуговица была расстёгнута на её джинсах, и было очевидно, что пояс сдавливал её живот.
– Ты беременна?
Её глаза слегка расширились после моих слов, но всё, что она сделала далее, – лишь плотнее завернулась в куртку, как в плед, отчаянно попытавшись скрыть округлый живот. Кажется, она была на шестом или седьмом месяце. Горло пересохло, его словно прожигало изнутри. На её безымянном пальце блестело красивое аккуратное кольцо.
Я думал, хуже некуда, но земля уходила из-под ног. Ощущение, словно выбили табуретку. Жар и холод окутали меня одновременно.
В своей голове я рисовал разные варианты развития событий после этой встречи, но никак не ожидал подобного.
Я больше не мог говорить. Прошло два года. В голове перемешались все мысли, и я чувствовал, как сердце опустилось куда-то вниз, тихим гулом отдаваясь в ушах, а на его месте образовалась пустота.
Та самая пустота со жгучей болью от потери счастливых дней, по завершению которых я жил словно в темноте.
Та единственная надежда, осветляющая моё сердце ранее, померкла в сию секунду.
Я отпустил её руку. В глазах начало покалывать. Я не чувствовал свой голос; словно я не умел говорить, даже в голове. Это действительно больно. Сделав шаг назад, я осознал, что потерял своё счастье навсегда.