Новое геополитическое противоборство разворачивается на севере Южной Америки
Вокруг Эссекибо, спорной территории между Гайаной и Венесуэлой, продолжает разгораться конфликт, рискующий перерасти в новую горячую точку на карте. Эссекибо, с одной стороны, исторически гораздо ближе Венесуэле. Однако после колонизации региона именно здесь проходила граница между испанским и британским владычеством и, соответственно, это ещё одна граница, искусственно созданная британцами в колониальные времена с целью внесения раздоров между местным населением, и, соответственно, укрепления колониализма — так же, как это было сделано почти век спустя на территории Палестины.
Однако для Гайаны Эссекибо — это не только большая часть страны, а если точнее, то 5/8 от территории, но и самая богатая полезными ископаемыми часть. Без этой территории вдоль реки Эссекибо Гайана останется фактически ни с чем.
Обострился конфликт в 2015 году. Североамериканская нефтяная компания Exxon Mobil тогда нашла новое месторождение шельфовой нефти в Эссекибо, или как считает Каракас, в венесуэльских водах. В это же время Гайана выдала лицензии на разработку нескольким транснациональным компаниям: кроме Exxon, это ещё China National Offshore Oil Corporation, QatarEnergy и TotalEnergies.
Референдум
В Венесуэле на 3 декабря назначен референдум «В защиту прав на Гайану-Эссекибо», то есть фактически на то, чтобы признать Эссекибо частью Венесуэлы со всеми вытекающими последствиями. Подчеркнём, что референдум назначен не на территории Эссекибо, как это было с Крымом, например, а на территории непосредственно «большой» Венесуэлы. Тут бы Владимиру Владимировичу подсказать коллеге, что выглядит это и правда странно. На данный момент ни одна из сторон не поставила вопрос о том, чтобы сами жители Эссекибо, которых насчитывается около 125 тысяч человек, решали: принадлежать ли им той или иной стране или быть полностью независимой территорией.
Неудивительно, что после того, как было объявлено о референдуме, Гайана выразила протест, в ответ на который протест выразила уже Венесуэла. Так, обменявшись протестами, страны заговорили о «полномасштабных действиях».
МИД Венесуэлы выпустил заявление, в котором объясняет, что при всём желании Каракаса решить конфликт дипломатическим путём, «постоянный отказ от дипломатического диалога президента Гайаны Ирфаана Али угрожает опасной эскалацией крупномасштабного конфликта, к которому подталкивает Южное командование вооружённых сил США».
Реакция Гайаны была ожидаемой. Сначала страна обратились в Международный суд ООН с запросом приостановить референдум в Венесуэле. Позже появились новости о размещении на этой территории военных США. Правда, ещё месяц назад Венесуэла направляла своих солдат к границе с Эссекибо «для укрепления собственной безопасности», а глава МИД Венесуэлы Иван Хиль говорил о возможном размещении американской военной базы на Эссекибо.
Частичное подтверждение пришло вчера, 8 ноября. Посол США в Гайане Николь Териот провела совместную пресс-конференцию с президентом этой карибской страны Ирфааном Али, на которой обе стороны объявили об укреплении военного сотрудничества. Териот заявила, что они намерены укреплять двусторонние отношения в области обороны, «которые будут способствовать достижению взаимных целей в области безопасности, устранению сквозных угроз и укреплению региональной безопасности» в контексте спора между Венесуэлой и Гайаной из-за Эссекибо.
Ну а там, где появляются североамериканские военные базы, развитие и мир заканчиваются и начинаются конфликты и скандалы разной направленности и силы. Поэтому вопрос о том, насколько быстро вспыхнет Эссекибо — достаточно чистый и красивый регион, богатый не только нефтью, но и природными памятниками — остаётся открытым.
Карибский энергетический альянс
В начале 2023 года прозвучали некоторые интересные концепции частичного решения этого спора. Например, весьма здравую мысль о создании Карибского энергетического альянса предложил Тринидад и Тобаго. Эту идею озвучил на одной из конференций министр энергетики этой страны Стюарт Янг.
Он объяснил, что Тринидад и Тобаго может перерабатывать и экспортировать ресурсы Гайаны, Суринама и Венесуэлы, которые испытывают определённые трудности в этом отношении — в каждой стране по своим причинам. Янг подчеркнул, что подобный союз увеличит энергетическую безопасность региона, и это был первоклассный выпад против США и Британии, прочно засевшими на карибских нефтяных скважинах — и в Венесуэле тоже.
Возможно поэтому жизни эта достойная идея пока так и не увидела. Фактически её не поддержал даже рьяный «борец с империализмом» Мадуро, ограничившийся только положительными комментариями, но не делами.
В то же время премьер-министр Тринидада и Тобаго Кит Роули заявлял, что есть возможность проведения прямых переговоров с энергетическими компаниями по вопросам разведки нефтегазовых месторождений. Предполагалось, что отказ от системы торгов позволит нарастить объём добычи, и это было напрямую связано с конфликтом Венесуэлы и Гайаны, поскольку у венесуэльской PDVSA были особые сложности с тендерами из-за самого большого в венесуэльской истории количества санкций.
Для Каракаса это было бы подарком, если бы сразу после этого США не сняли бы часть санкций с PDVSA. И Мадуро решил, вероятно, «откатить к заводским настройкам», то есть продолжать продавать нефть империалистам, если уже можно, а не пробовать новые рынки, о которых говорил Тринидад и Тобаго.
Правда, здесь необходимо учитывать специфику достаточно сернистой и тяжёлой венесуэльской нефти. Исторически именно США были главным её потребителем. Несколько крупных нефтеперерабатывающих заводов на побережье Мексиканского залива были построены конкретно под переработку венесуэльской нефти. Затраты на очистку тяжёлой нефти и её транспортировку делают североамериканский рынок наиболее экономически выгодным для южноамериканского соседа. При этом североамериканские компании активно работали в Венесуэле даже после политического кризиса 2019 года. И в отличие от России, даже крупных нефтяников США нельзя полностью ассоциировать с правительством.
Если десять лет назад Венесуэла добывала до 3 млн баррелей в сутки, то после санкций 2022 года — всего 600–700 млн баррелей, при том, что её разведанные запасы считаются самыми большими в мире и без Эссекибо. А сохранение скважин, полей, инфраструктуры — это огромные убытки. Поэтому не стоит и объяснять, почему Мадуро решил пойти проторённой дорожкой.
Что любопытно, Тринидад и Тобаго работали и с Вашингтоном по этой теме. Государство запрашивало лицензию для разработки крупного газового месторождения Dragon в территориальных водах Венесуэлы не у Каракаса, а у минфина США — как это положено поддерживающим санкции странам. Лицензию Тринидад и Тобаго благополучно получили, что позволило им работать с PDVSA не попадая под вторичные санкции.
В самом Тринидаде добычей сейчас занимаются в основном британские глобалисты BP и Shell, однако, похоже, небольшие карибские страны начали присматриваться к региональным лидерам. Эта карибская страна ещё не потеряла веру в свой проект, действительно неплохой, но идеалистический. Однако стремления властей Тринидада вполне укладываются в канву, проложенную центральноамериканскими странами. Они регулярно заявляют, что глобалисты, разрабатывая недра Ибероамерики, оставляют в странах только 30% доходов, а должно быть наоборот.
Безусловно, для многополярных сил было бы настоящей удачей избежать ещё одной открытой войны. Однако конфликты, экономическое и социальное неравенство настолько велики, что выходить из этого положения будет крайне сложно. Радует то, что делаются попытки.