Осень 371-го года. Королевство Кор-ковейн.
Маленькая девчушка обняла своего старшего брата, словно понимая, что теперь не скоро увидит его. Ей скоро должно было исполниться три годика, но кажется, что маленькая Ялета понимала всё не хуже, чем родители, или соседи, которые то и дело шептались о «святости» мальчишки, и о «даре Единого». Вообще, вся деревня, только и делала, что перешептывалась об этом «даре».
Прошло почти четыре месяца с того самого события, что имело место у часовни. Молодой мальчишка, по имени Дэйлор, вернул к жизни девочку. Якобы, сам Единый вручил ему свой дар и своё благословение, дабы смог он излечить тело бедного ребенка, как уверял жрец. По версии рассказа жреца, он совершенно ничего не сделал тогда. Что, если бы не Дэйлор, то Ива бы погибла. Сам мальчик рассказал жрецу и родителям о том, что он видел. После услышанного, казалось, что жрец на время потерял дар речи. Никто из тогда присутствующих ничего подобного не видел.
Жрец рассказал свою версию случившегося. По его словам, когда, он подбежал к девочке, та уже была мертва, оставалось лишь молиться за упокой её души. Тогда сверху спрыгнул мальчик, которого до этого, почему-то, никто не видел. Мальчик посмотрел на жреца глазами старца, а тень, которую отбрасывал он, от света двух стоящих рядом факелов, была слишком большой. Мальчик подошёл к мёртвой девочке, и взял её на руки, после чего тело Ивы вздрогнуло, и она начала дышать.
Это была не единственная версия. Те из селян, кто был ближе всего, рассказывают всё немного по-другому. По их словам жрец, подойдя к девочке, начал молиться, положив на неё свои ладони, которые начали светиться. Затем жрец возвёл свой взгляд вверх, и произнёс небесам:
- Помоги мне Единый!
Именно тогда Дэйлор спустился на землю, точно посланный с небес. Он подошел к девочке, и взял её на руки. Толпа в тот момент замерла, будто знала, что сейчас девочка вновь вдохнёт воздуха, и как ни в чём не бывало и встанет на ноги. Так и произошло. Жрец положил одну свою ладонь на лоб девочке, а другую на лоб мальчику, и выкрикнул два слова, которые, как не странно, никто не смог запомнить. После этих двух громких слов, жрец убрал ладони с лиц детей. В это же мгновение все в округе были ослеплены яркой вспышкой, а затем жрец как-то неловко, словно сам не свой, отошел назад. В этом месте все три версии рассказа соединялись в один счастливый конец. Когда Дэйлор очнулся, с Ивой на руках, около часовни. Когда мать девочки обняла их, расцеловав обоих поровну.
В следующую ночь Дэйлору вновь всё это приснилось. Он вновь видел, как они лезут на крышу, как выходит жрец и как падает его маленькая подружка. Но на этот раз всё это он видел со стороны. Мальчика словно в воздухе подвесила какая-то невидимая рука, приказывая вновь смотреть на всё. Он видел, как Ива ударилась головой о ступеньки крыльца часовни. Её тело, словно набитое соломой, немного скатилось вниз по ним. Двое мальчишек на крыше вскочили на ноги, и смотрели вниз. Толпа, затаив дыхание, просто замерла, точно изваяние из тел, затаив дыхание. Жрец лишь опустил руки, и смотрел на тело девочки. Он ни разу не взглянул на мальчишек на крыше.
«Я точно помню его взгляд, из-за которого всё это случилось» - пронеслось у Дэйлора в голове, но здесь эту сцену словно убрали. Будто это пьеса, в которой решили убрать неугодную сцену и переиграть всё действие ещё раз. Вот только зритель был здесь всего один. Один?
Сначала закричала мама Ивы, а затем и остальная толпа, отрывая Дэйлора от его мыслей. Женщины подбежали к телу девочка. Вся эта трагическая сцена разыгрывалась вновь, и мальчик рад был бы её пропустить, но не мог. Казалось, что всё это вновь по-настоящему. И всё шло точь-в-точь, как рассказывал он жрецу. Ровно до того момента, как появился неизвестный человек. Он будто вышел из знака, в виде руки, на часовне, и тихой походкой подошел к, оставшемуся на крыше, мальчику (его друг к тому времени уже убежал). Мальчик взял человека в одеяниях жреца за руку, и посмотрел на него. После этого они вместе ступили с крыши, и поток воздуха спустил обоих вниз к жрецу, который вновь старел. Когда жрец испарился, тот, другой человек, взял аккуратно девочку за руку. Ива вновь обмякла, и повалилась на землю. Другой человек подхватил её, и поднял на руки.
«Ты хочешь спасти её?» - спросил он, не открывая рта, у мальчика.
«Да» - ответил тот.
- Да, - прошептал Дэйлор.
«Твоя жизнь, в обмен на её жизнь» - спокойно проговорил другой человек.
Сердце Дэйлора заколотилось. Что-то было не так. Что-то пошло не так. Он не помнил всего этого. Этого просто не было! Другой человек не о чём таком не спрашивал. И вообще это не он, а мальчик спас девочку. Никакой жизни при этом, не отдавая.
«Ты хочешь её спасти?» - спросил вновь другой человек.
Голос его был спокоен и умиротворён. Казалось, что он всем своим видом говорит, что бояться тут нечего. Но Дэйлор боялся, и его била дрожь. Ведь тем мальчиком был он, и он это прекрасно осознавал. Мальчик не помнил таких слов, однако понимал, каким-то чувством, что всё это было. Было, и в тоже время не было. Это странное ощущение пугало ещё больше
«Я согласен» - ответил тот, другой Дэйлор.
Сердце мальчика забилось её чаще. Такого не могло быть! Человек, тем временем, протянул ему девочку на руках, и мальчик подхватил Иву. Дэйлор почувствовал сердце девочки, как его стук начинал отбивать ровный ритм, ускоряя и ускоряя свой темп. Другой человек исчез. Напоследок он улыбнулся ему, мальчику, не тому, что стоял рядом, а самому Дэйлору.
Ещё мгновение и мальчик, державший Иву на руках, вспыхнул. Пламя появилось неожиданно, и охватило всё его тело. Однако на девочку оно не перекидывалось. Мальчик тем временем шел вперёд к толпе, что смотрела на него с нетерпением. Казалось, огонь его совершенно не тревожит. Толпа молча ждала, а мальчик в огне всё шел. И тут Дэйлор почувствовал боль, которую должен был чувствовать тот мальчик. Будто огонь перекинулся и на него, однако никакого пламени не было видно. Была лишь боль. Дэйлор заметался, пытаясь сбить с себя пламя. Но сбивать было нечего, была лишь одна боль. Боль, которую должен был чувствовать горящий мальчик, а не он. Горящий мальчик прошел вперёд, ещё мару шагов и остановился. Затем он опустил Иву на землю, аккуратно положив её. Огонь девочку так и не тронул.
Сам Дэйлор кричал что есть силы, казалось, что боль пронизывала всё его тело с ног до головы. Она пробиралась внутрь, в рот, и дальше, выжигая всё там внутри. Мальчик не чувствовал своих рук и ног, а вместо крика из него вырывалась хрипота. Он не видел как тот, другой, мальчик, которого объяло пламя, принёс девочку. Взор Дэйлора затуманила боль. Она пришла так же неожиданно, как и ушла, в то время, когда Ива открыла глаза. Ещё мгновение, и никакой боли уже не было. Его взгляд вновь прояснился, и он посмотрел вперёд, и увидел, как мальчик объятый огнём отошел в сторону, и осел на коленки. Всё тело его начало содрогаться, словно он только что почувствовал боль. А что тот мальчик её почувствовал, сомнений не было. Пламя на нем начало угасать. Потухнув совсем, пламя оставило после себя полностью обгорелое тело, которое неряшливо упало на бок, и больше не шевелилось. В этот же миг Девочка поднялась на ноги, и вся толпа ринулась к ней, с возгласами счастья. Про мальчика забыли, словно его тут и не было. Народ побежал вперёд. Дэйлор отчётливо видел, как один из селян брезгливо пнул лежащее обгорелое тело, другой, тучный, наступил на него, и в ушах раздался хруст. Иву подхватила её мать, в это же время кто-то наступил на обгоревший череп, и, тот проломился под напором массивной ноги. Маленькое тело топтала осчастливленная толпа. Никто не вспомнил про сгоревшего мальчика. Лишь одна девочка как то тоскливо смотрела вдаль. Взгляд её с горечью, и как будто с упрёком, посмотрел на тело мальчика.
В ушах раздался шепот:
«Я согласен»
Нет, это был не его голос. Он не мог этого сказать. Такого не было, никто про такое не рассказывал! Это только сон!
«Я согласен»
И тогда мальчик проснулся. Сон он запомнил от начала и до самого конца. Всё тело тряслось в страхе. В эту ночь Дэйлор больше не смог уснуть. И в следующий ночь он засыпал с опаской и страхом, но страшный сон больше не возвращался.
Задокументировав все расказанное на бумаге, жрец, через два дня, ушел. С тех пор их деревня стала, словно местом паломничества всех святых и верующих. За эти четыре не полных месяца ни одна сотня народу приходила сюда, дабы полюбоваться на «избранника Единого». Как только его не нарекали, и избранником, и спасителем, и «детём божьим», и самим Единым, спустившимся на землю в обличие мальчика.
Поначалу это очень пугало Дэйлора, так как народ буквально пройти не давал. А некоторые особенно рьяные так и стремились получить его благословение. Кое-кто даже поставил палатки рядом с домом, где жил мальчик со своими родителями и младшей сестрой. За ним, почти всегда, по пятам ходили люди. Они не мешали ему напрямую, но этот следящий взгляд от них был неприятен. Отец мальчика пытался отпугнуть народ, с кем то даже в драку вступал, но это не помогало. Спустя месяц Дэйлор случайно услышал часть разговора отца, и местного хозяина небольшого постоялого двора
- Ты в курсе, что они тут уже неделю? – спросил тогда трактирщик.
При этом он не имел в виду этих ополоумевших, которые носились за мальчиком по всей деревне, не давая заниматься нормально повседневными делами.
- Да. Пусть себе сидят. Нам не мешают, и мы их не трогаем, - ответил тогда отец мальчика.
- Они не просто сидят, они следят за твоим мальчиком. Весть о святом мальце дошла до самого Алсэма, вот инквизиторы и объявились тут. Они заберут у тебя мальчика. Энияр, будь осторожен.
Тогда мальчик понятия не имел кто такие «никвизиторы», и что им от него понадобилось такого, что они могут забрать его от отца и матери. Но уже тогда Дэйлор чувствовал, что его жизнь начала брать крутой поворот. Ива и Фомир (беловолосый мальчишка) с тех пор с ним не особо разговаривали, и старались избегать его общества. Он, конечно, догадывался, что Фомир делает это, потому что его тогда так и не заметили на крыше, а Дэйлор мог об этом всем рассказать. Тогда самому Фомиру бы досталось (хотя, возможно и нет). Глупо конечно, но Дэйлору казалось, что его друг теперь боится его. Ива теперь, когда видела Дэйлора, краснела, словно свекла, и прятала свои глазки от него. Ничего больше, кроме банального «привет» он из неё вытянуть не мог.
Сначала жителям деревни нравилось, что к ним сюда заглядывает много народу, хоть все пришедшие и интересуются исключительно одним лишь мальчиком, однако, уже через месяц с лишним, когда желающих «прийти и поглазеть» не убывало, а только становилось больше, некоторых это начало раздражать. Единственный человек, кому было по-настоящему хорошо от всего этого, так это хозяин близлежащего постоялого двора. Давно он уже, всего за один месяц, не брал такой огромной выручки. Но через три месяца, когда запасы спиртного, и съестного почти иссякли, и ему пришлось худо. Если еду ему хоть как-то удавалось доставать, то новую партию выпивки ещё не привезли, а вновь прибывших не было чем даже угостить, а главное напоить, чтобы на пьяную голову ещё больше потом у них вытянуть денег.
Местная часовня по святости чуть ли не начала приравниваться к церкви, и сюда, чтобы осветить своих детей, начали приходить из соседних деревень, предпочитая её другим часовням, находящимся в округе. Церковь, и служители Единого, увидев всё это шевеление, быстро подрядили на постоянную службу в деревню Горку того самого жреца, который и явил свету «дар Единого». Вскоре он явился в дом к Дэйлору, и они беседовали с отцом несколько часов. О чём был разговор, мальчик не знал, но когда жрец покидал дом, лицо у него было довольным, что нельзя было сказать об отце Дэйлора. На следующий день Энияр сказал Дэйлору, что бы тот держался подальше от постоялого двора.
Отец Дэйлора, был простым воякой в прошлом. Он служил в небольшой дружине, что располагалась в одном из крупных городов. Служил он исправно, и возможно пошел бы далеко по службе, если бы не рана ноги, которую он получил при стычке с шайкой разбойников. Нога было сильно повреждена, и его быстро списали. Небольшие выплаты, ему, конечно, перечисляли, но этого было мало, и поэтому Энияр со своей супругой уехали в деревню, где занялись хозяйством. Они поселились в доме отца Илиры, матери Дэйлора, который к тому времени уже отошел в мир иной.
Через пару недель, после беседы отца со жрецом, в деревню приехала целая делегация из церкви. Среди них находились как великовозрастные старики и жрецы, с отпущенными бородами, так и люди, которые скорее походили на воинов, только разодетые как церковники.
Они вели недельную службу на часовне в деревне. А по окончанию почти все заявились в гости к ним в дом. Дэйлор увидел как лицо матери побелело, а в глазах показался испуг, отец лишь сдвинул брови, и отправив её и маленькую Ялету в дальнюю комнату. Сына же он взял с собой на разговор. Два человека, из прибывших, вышли из дома, и встали у его входа, словно охраняя присутствующих тут. Четверо старцев расселись на лавочке, отец сел на стул во главе стола, а Дэйлор сам встал рядом с ним. Церковники, как можно яснее, обрисовали картину Энияру. Они говорили по очереди и много. О жизни жрецов, о церкви, о служении Единому. Много речей они удостоили, описывая так называемый «дар Единого», о том, что тот, кто сможет применить его, отмечен Единым для служения. Однако, все рассказы, сказки, постулаты, и другие вещи, названия которым Дэйлор тогда не знал, склонялись к одному и тому же. Мальчик должен был уйти вместе с ними, для его «служения народу в лице Единого». Отец был категорически против этого, сказав, что сын у них в семье один, и он нужен как помощник, так как сам Энияр остался калекой (хоть внешне это не было видно). Сам мальчик в этом споре не участвовал, и за всё это время не обронил и слова. Через полчаса спора, все пришли к мнению, что ему лучше подождать снаружи.
Дэйлор, в досаде, пошел прочь, решив проветриться на улице. В душе он мечтал посетить Алсэм. Те, кто там был, рассказывали, что это город необычайной красоты, и что правит им такая же необыкновенная и красивая королева. Что магия там чуть ли не на каждом шагу, а школ различных, где можно этой самой магии обучиться видимо-невидимо. С тяжестью выдохнув, он вышел из дома на улицу. Сбоку тут же раздался голос:
- Почему ты не внутри, мальчик?
Два человека, пришедшие из Алсэма со служителями церкви, но не похожие ни на них, ни на жрецов, стояли по обе стороны от дома, скрестив руки на груди. На жрецов они мало походили, хоть и были одеты в одеяния со знаком церкви. Мальчишка воззрился на них, не понимая, каким образом они могут служить Единому. Оба человека так же смотрели на Дэйлора.
- Ну что, как там беседа? – спросил всё тот же, не дождавшись ответа на первый вопрос.
Мальчик лишь пожал плечами:
- Не знаю.
- В вопросах таких, торопиться нельзя.
Дэйлор слегка замялся, не понимая, о чем они говорят.
- О чем задумался? – спросил второй.
Мальчик вновь чуть смутился. Он, конечно, не понимал о чем его отец беседовал с гостями, но прекрасно понимал, что беседа эта состоялась из-за него, из-за Дэйлора. От этого, почему то, становилось страшно.
- Не знаю, - ответил он, - почему вы пришли?
Оба человека переглянулись, после чего один из них ответил:
- Мы пришли к тебе. Ты понимаешь это?
Дэйлор кивнул головой.
- Ты понимаешь, что ты сделал?
- Нет, – мальчику стало немного не по себе. Сон, яркими воспоминаниями, пронесся перед глазами. – Ива упала. Я просто помог.
- Если бы ты просто помог, мальчик, никого из нас бы тут не было. Скажи, ты веришь в истину Единого?
- Да, папа с мамой много мне рассказывали о нём.
- Что же именно тебе рассказывали родители?
- Про церковь, про единого, что помогает всем нам.
- Правильно. А ты бы хотел помогать?
- Да, – мальчик сказал это с уверенностью в голосе. – Я бы хотел помогать людям.
- Вот и мы помогаем людям. Главное дело церкви – помогать тем, кто в этом нуждается. А ты сделал то, что дано далеко не каждому. Ты спасть человека, который должен был умереть.
Дэйлор вздрогнул. Он ни за что бы не хотел смерти Ивы.
- Ты истинный последователь спасителя. Ты можешь не просто помогать людям, ты можешь их спасать.
- А это может далеко не каждый. Дар, которым тебя одарили, был вручен тебе не просто так, – подхватил второй человек. – Тебя отметили. Тебя сделали спасителем.
Если бы он был тогда старше. Если бы он был смышлёней, то он бы разгадал расставленную ловушку. Они не могли забрать его насильно, нужно было, что бы Дэйлор сам изъявил желание. И оно вспыхнуло внутри него ярким пламенем после этого не длинного разговора. У мальчика в голове тут же заиграли образы, как он великий служитель Единого, помогает немощным и обманутым, и карает «плохих» людей. Как доспехи (а как же без них воину, хоть он и служит Единому?) сверкают в свете огня от костров. А он стоит посреди Алсэма, и все кто проходят мимо невольно с трепетом, и благоговением обращают к нему взгляды. Как он лечит своим даром раненых на войне. Образы были такими яркими и навязчивыми, что просто мальчишка, из не менее простой деревни, не смог удержаться от шага в сторону своей «мечты».
Он сам вызвался идти в церковь. Когда это услышали остальные, согласия родителей уже не стали так усердно добиваться. Их дом тут же покинули все эти служители, а через два дня за ним снова явились, чтобы забрать.
Перед домом стояла его семья, и все соседи. Младшая сестрёнка обняла обняла брата ещё раз. Мать отвернулась, и плакала на плече у отца, который смотрел на сына. Во взгляде его не было злости. В них скорее была лёгкая досада, от того насколько легко их обвели вокруг пальца. Его предупреждали, но Энияр не послушал, и расплата не заставила ждать. Пришел за мальчиком один из тех, кого называли инквизиторами. Дэйлор собрал с собой совсем немного вещей, только самое необходимое в дорогу. Ему сказали, что он ни в чём нуждаться не будет (в этом они не солгали). Оглянув на прощание родную деревню, он вновь встретился взглядом с Ивой. Та девочка, с которой всё началось почти четыре месяца назад. На этот раз она не отводила глаз. Он тогда не понимал, что на самом деле происходит.
Он тогда вообще мало что понимал.
---------------------------------------------------
402-й год. Велиран. Королевство Кор-ковейн.
Свернув на главную, широкую, улицу, инквизитор быстрым шагом направился к, видневшимся вдалеке, шпилям большой церкви, где его ждали. Большая церковь с несколькими обширными залами для всех желающих исповедаться, располагалась в северной части портового города. И, само собой, народу там всегда было предостаточно. И контингент был там самый разный. Всех вела вера в то, что грехи их можно будет вымолить, если искренне исповедаться. Насчёт вымаливания Дэйлор не был уверен, а вот насчёт того, что всё это идёт под запись, и особо любопытные исповеди попадают к инквизиторам, он знал наверняка.
Пройдя по улицам ещё некоторое время, подмечая для себя некоторые любопытные детали, как синяк на лице женщины, или стражник с явно нетрезвым видом, или паренёк, который случайно столкнулся с человеком, и не случайно, но довольно ловко, срезал у него кошель с пояса, Дэйлор вышел к площади, где располагалась церковь. Как раз сейчас там наступило время смены слушателей. Так в простонародье называли тех церковников, кто занимался выслушиванием исповедей, попутно записывая их, и давал советы для успокоения совести исповедовавшимся. Мужчину встретил один из церковников у больших раскрытых ворот. Пару жителей города вышли оттуда, с опаской обратив внимание на инквизитора.
- Служитель Единого приветствует защитника служения. Во славу святого текста и всевидящего света, что привело вас сюда?
Инквизитор молча достал из рукава, словно фокусник, сложенную на несколько частей, местами уже истрёпанную записку и передал её встречающему. Тот принял записку и быстро пробежался по ней взглядом, после чего одобрительно кивнул.
- Мы рады приветствовать вас здесь. Прошу, идите за мной.
Мужчина сделал знак инквизитору и оба вошли через большие врата внутрь. Здесь было светло и чисто. Большие окна обеспечивали первое, большое количество послушников и паломников обеспечивали второе. Сейчас в зале было людно, и часть людей занимали небольшие комнатки, где происходила сама исповедь, а часть сидела на расставленных скамьях. Все, без исключения, бросили взгляд на появившегося инквизитора. Пару человек даже дёрнулись от неожиданности. Самого инквизитора провели мимо людей к дальней стенке, где была дверь, ведущая во внутренние помещения, не предназначены для обычных посетителей. Там они спустились в подвал, и инквизитора вывели в одну из дозновательных комнат.
Здесь их ждало тело на столе. Обгорелое. Его сюда принесли несколько дней назад. Что бы запах от мёртвого не расходился так быстро, тело было специально обработано, однако ещё пару дней, и от него придётся избавляться. Удовлетворившись, что инквизитор получил, то, зачем пришел, служитель церкви молча удалился, оставив его наедине с жертвой поджигателя.
Судя по сообщению, которое передали инквизитору, тот, кого в народе называли поджигателем, добрался и до Велирана. Он появился несколько лет назад и с определённой периодичностью оставлял обгоревшие тела на таком месте, что бы их можно было легко обнаружить. Это тело обнаружили в одном из тёмных закоулков порта. Самих следов сожжения там не было. Тело обнаружили под утро, как и большинство других.
«Это не дело рук поджигателя»
- Я знаю, - короткий и лаконичный ответ инквизитора в пустоту, пришелся на появление другого мужчины, более старшего, чем предыдущий. Это был один из епископов церкви, и Дэйлор знал его лично. Пожилой мужчина с седыми волосами и такой же седой бородой, одетый в рясы, молча подошел к телу, не задерживая взгляд на самого инквизитора.
- Я знал, что пришлют тебя, - без особых эмоций произнёс вошедший.