«Комната чистая, настроение бодрое, холод собачий, все не так», — Саша решила вести дневник своего пребывания в Лондоне, чтобы потом рассказывать своим внукам перед сном, как бабушка стала такой известной… Известной кем, оставалось пока не известным, но дневник Саша все равно завела. На всякий случай.
Первым отрезвляющим фактом оказалась семья, в которую школа определила Сашу жить. Семья была черной. Они, конечно, говорили по-английски и даже родились все в Англии, но это был не тот Лондон, в который Саша так стремилась.
Где овсянка, где чай в пять часов, где английская обходительность? Угольно-черная маман четко определила круг Сашиных прав в их доме и распорядок дня.
— Машинкой стиральной пользоваться нельзя, прачечная через дорогу, нечего мне тут трубы всяким мусором засорять. Домой после десяти не являться — у меня дети малые, плохому научатся, и кавалеров не водить. Душ принимать нельзя — вода дорогая, хочешь помыться — налей ванну на четверть и не плескай вокруг, наплескала — вытри.
Правил было много, но Саша больше не слушала. Она ходила за хозяйкой с полными слез глазам и от отчаянья была готова уже разрыдаться в голос, но боялась, что та ее побьет, так угрожающе выглядела необъятная черная матрона.
Здесь надо наверно сказать, что и с общением и вообще, и с коммуникацией у Саши были проблемы с детства, да и научиться ей этому было особо негде. Дитя студентов, она росла у бабушки, в детский сад почти не ходила и со сверстниками общалась мало. Бабушка была ей и мамой, и папой, и лучшей подругой. Заводить друзей, даже просто поддерживать беседу в малознакомой компании Саше было трудно. Еще труднее, если это надо было делать регулярно, изо дня в день, мило щебетать ни о чем за совместными завтраками и ужинами.
От сложностей и проблем Саша обычно пряталась. Переставала отвечать на звонки, выходить из дома, открывать дверь. В идеале, ей хотелось бы залезть под одеяло и не вылезать пока все не кончится. Что не кончится, спросите вы. Видимо жизнь.
Саша вообще всегда ждала, когда все кончится. В школе — окончания школы, в книге, в фильме, на вечеринке, стоило только чему–то только начаться, Саша начинала ждать, когда это закончится и можно будет остаться одной со своими мыслями и фантазиями.
Исключением был институт, там Саша расцвела. На первом курсе она выглянула из своей раковины и обнаружила, что нравится мальчикам, и что ей нравится нравиться. Она стала следить за фигурой, выщипывать брови и тщательно одеваться. Подруга научила ее правильно краситься, ходить в солярий и объяснила, что натуральный цвет волос — это скучно до тошноты.
Так Саша стала загорелой, стройной и рыжеволосой красоткой, с бровями правильной формы и правильным углом к линии горизонта. Может она и раньше бы стала такой, но ей никто не объяснял, зачем это надо.
Бывают такие люди, которым обязательно нужен ведущий, не начальник, а именно ведущий. Если такого человека правильно организовать, мотивировать и вдохновить, он горы свернет и реки повернет. Но так как все Сашины ведущие остались в прошлом, а муж на такую роль не претендовал, то она довольно быстро вернулась к своему обычному образу, а то яркое и сверкающее время, плескалось в памяти как красивый сон, который теперь Саше предстояло воскресить самостоятельно. А иначе, зачем тогда все?
— Мне работа нужна, может Вы что-нибудь слышали, — Саша робко обратилась к хозяйке после ее пространного монолога. Матрона посмотрела на нее без особого выражения:
— Язык сначала выучи, — бросила мадам и ушла к своим малым детям.
Язык стал следующей отрезвляющей неожиданностью. Саша думала, что знает английский довольно сносно, в школе, по крайней мере, у нее были пятерки. На месте выяснилось, что она не понимает ни единого слова. Нет, конечно если обращаются именно к ней и, глядя в глаза, пытаются донести информацию, она может понять, о чем речь и даже ответить, но в основном полный ноль.
В школе Сашу распределили на средний уровень — интермидеат, для тех, кто может связывать слова в предложения, но еще не может полноценно разговаривать.
«— Я, когда приехала, тоже ни слова не понимала где-то полгода, все через это проходят», — говорила девушка из Сашиной группы, — потом ничего, втянулась.
Несмотря на то, что они учились в одной группе, Надя говорила и понимала гораздо лучше Саши.
— Здесь дело не в знании, — увещевала Надя, — все дело в практике, ну и барьер надо преодолеть.
— Какой барьер? — Саша очнулась от своих мыслей.
— Какой-какой — языковой. Надо привыкнуть говорить и слышать на английском, а в идеале, даже думать на английском. Когда сознание перестроится, начнешь все понимать. На это как раз полгода где-то и уходит. Старайся побольше общаться с англиками и телевизор смотри постоянно, очень помогает. А еще лучше — заведи бойфренда-англика, тогда через пару месяцев как местная заговоришь.
— У меня нет телевизора.
Сашина новая подруга жила в Англии уже шесть лет. Нелегально. И хорошо жила, надо сказать. Саша долго не могла понять, как это — нелегально. А как же полиция? Если документы проверят? Это ведь значит жить в постоянном страхе!
— Ну, бывает и в страхе конечно, но по большому счету нормально. Проверить могут, только если кто-то настучит, соседи там или приятель, поэтому не надо им говорить много.
— Приятель?! Зачем ему?
— Понимаешь, они другие тут, по-другому думают, по-другому чувствуют, живут не тем, чем мы. Мы сердцем живем, а они головой больше, у них семья — это детей растить и капитал приумножать, не до любви. Хотя у вас в Москве наверно то же самое.
Саша снова задумалась. Они с Надей сидели на лавочке в Гайд-парке, смотрели на лебедей и пили кофе из бумажных стаканчиков.
— Да нет, в целом ничего страшного нет, — Надя продолжала посвящать Сашу в тонкости эмигрантской жизни, — Поначалу стремалась конечно, когда только моя въездная виза закончилась, от всех шарахалась, а теперь вообще все равно стало — вышлют, так вышлют. Я уже может и рада была бы, надоело мне здесь, и устала. На квартиру под Киевом я себе накопила, даже может еще и бизнес какой открою, а что еще надо?
Надя потерла закрытые глаза красной шершавой рукой. Все шесть лет, что она провела здесь, она убирала дома. Семь фунтов в час, три часа на дом, два дома в день и так шесть дней в неделю.
— А какая еще работа для нелегалов? Первое время я вообще без выходных работала, по три дома в день брала, потом решила — всех денег не заработаешь, а здоровье не купишь. Многие устраиваются почище, в кафешках работают, даже в магазинах, на телесэйле, кто хорошо по-английски говорит. Я английского совсем не знала, когда приехала, только пару лет назад начала разговаривать, как с англиком стала жить, потом вот в школу пошла, грамматику подтянуть.
— А почему он на тебе не жениться? Ты бы получила гражданство, нашла хорошую работу.
— А зачем ему? Они нам не верят, думают, что мы с ними только за паспорт. Прошли те времена, когда нас во всем мире ждали с распростертыми объятиями, теперь тебе здесь рады, только если ты Абрамович, и то не тебе, а баблу твоему.
Вечером, в своем-чужом доме Саша запишет в дневник приключений:
«Здесь все не так, музей Шерлока Холмса похож на жалкий кукольный театр, все питаются бутербродами, и никто не есть пудинг и порридж, мужчины не носят цилиндры и жилеты с ромбами, и лорды не разгуливают по Оксфорд стрит. Англии нет!»
Предыдущая история здесь
Следующая история здесь
* Поставить лайк, написать свое мнение в комментариях - Ваша благодарность автору.
