... Друг — это не просто красивое слово...
-----------------------------------------
3 ноября 1951 года в г.Баку родился будущий лучший химик-подводник, Александр Иванович Аникеев, ныне капитан 2 ранга в отставке.
С малых лет Саша мечтал стать моряком. Эта мечта повлияла на воспитание в нём сильного характера. Когда в 1969 году он поступил в КВВМКУ, то ещё не представлял, что будет первым начальником химической службы на втором корпусе самой суперсовременной АПЛ типа "Мурена".
В стенах училища, на практиках, стажировках и в учебном центре Александр Иванович в совершенстве освоил современные технические средства радиационного, дозиметрического контроля и жизнеобитания. Ведь химическая служба на подводной лодке-это лёгкие корабля, которые позволяют АПЛ длительное время скрытно находиться под водой и неожиданно нанести удар возмездия из любой точки мирового океана.
Всякие события простые и сложные случались с Александром Ивановичем за три с половиной года, проведенные под водой, из которых он выходил победителем! И, по меньшей мере, дважды от его правильных действий была спасена АПЛ и жизни экипажа.
Когда Саша ушел с АПЛ, экипаж очень хорошо отзывался о нём. Бывший его сослуживец-штурман, впоследствии ставший командиром АПЛ, поляк капитан 1 ранга Прокопюк Генрих Юлиянович известный словами "Я за Русь жизнь отдам", сказал: после тебя на лодке было несколько начхимов, но такого как ты уже не было! Как тебя любили офицеры!
Не менее важную работу Александр выполнял, служа старшим офицером штаба флота, обучая и воспитывая следующие поколения непосредственно на кораблях и в частях. А тот факт, что в 1984 году навстречу потоку паникёров, следущих из г.Североморска в г.Мурманск, наоборот из г.Мурманска в г.Североморск на КП флота первой приехала и развернула свой пункт группа старших офицеров Химической службы СФ во главе с контр-адмиралом Сканцевым В.И., среди которых был Аникеев А.И. говорит о его ответственности.
Было в его службе событие, во время которого ему повезло принять участие в работе Государственной комиссии по приёмке от промышленности атомного ракетного крейсера "Киров" вместе с ГК ВМФ Сергеем Георгиевичем Горшковым.
Сын фронтовика, он и в мирное время работал спасателем в МЧС республики Беларусь. И в любой отрезок времени за 70 лет жизни Александр Иванович всегда остается порядочным, сильным, храбрым и надежным человеком, достойным подражания для молодого поколения, любви и внимания родных и близких!
-------------------------------------------
САША! Поздравляем тебя с Юбилеем! С твоим 70-летием! Ты прожил достойную жизнь! Ты вписал значимую долю в боеготовность, развитие и совершенствование подводного флота России!
Слава, Честь и Хвала тебе! Маленьких радостей тебе каждый день и счастья на долгую оставшуюся жизнь!
Пусть тебя радуют близкие! Пусть тебя радуют успехи России! Пусть твои члены остаются крепкими и руки сильными! Мы тебя любим, ценим и гордимся тобой!
Твои друзья.
------------------------------------------
03.11.2021 г. г.Воронеж
Большая комната-житейская история
Поспешишь-людей насмешишь.
Я всего третий день на крейсере, а впечатлений на целую книгу! Я заступил на ходовую вахту дублером вахтенного офицера. Только-только я отдышался от случая с параллельной линейкой, как на корабле прозвучала команда:
– Команде руки мыть! Бачковым накрыть столы!
Крейсер выполнял в море упражнения, закрывая ими ряд задач в отдельном и совместном плавании. – Вы правьте вахту, а ваш дублер пусть идет обедать, – распорядился командир корабля вахтенному офицеру.
–Прошу разрешения с ходового мостика! – испросил я разрешение у командира корабля. – Идите, – разрешил мне командир.
Лихо, пересчитав ногами ступеньки трех трапов, я оказался в левом офицерском коридоре. Мне хватило трех минут, чтобы расстаться с содержимым мочевого пузыря, пролететь треть корабля до камбузной площадки, помыть руки с мылом и долететь до салона большой кают-компании.
–Прошу разрешения войти! – обратился я к старпому, и он, не глядя на меня, разрешительно махнул рукой. Запахи пищи на камбузной площадке, перемешанные с легкими нефтяными парами из машинного отделения, аппетита не вызывали, особенно во время качки. Услышав приглашение старпома к столу, я без особой радости принялся за еду.
Мое опоздание в кают-компанию разминуло меня с событиями, происходящими там до моего прихода. Кто-то увольнялся, кто-то уходил к новому месту службы, и народ «перемещали» по квартирам. Перво очереднику давали двухкомнатную квартиру, его однокомнатную – передавали перво очереднику из тех, кто жил в комнате, а кто ничего не имел – тому, освободившуюся комнату.
«Мне еще рано – нужно подождать, – подумал я. – Дойдет очередь и до меня».– Приятного аппетита, – сказал из-под лобья вошедший в кают-компанию из левого офицерского коридора Большой Зам.
Шел Зам, низко наклонив свою лысую, как глобус голову, и, поворачивая из стороны в сторону свой крючковатый, по ястребиному загнутый нос.
Кругло плюхнувшись за командирский столик, и, очередной раз зыркнув глазами по кают-компании, он, заметив меня, изрек по-хозяйски председателю ЖБК:
–Вот комнату мичмана Стакселя можно «химику» распределить. Вы согласны? – обратился Большой Зам ко мне.–Какая площадь комнаты? Какие удобства? Сколько соседей? – ответил я вопросами на вопрос. -Как? – Зам даже от неожиданности подскочил он в кресле, возмущенно вытаращив глаза.
Казалось, нос его при этом еще больше загнулся, а глаза вот-вот вылезут из орбит.– Вопрос так не стоит! Или – да! Или – нет! – возмущенно отрезал он, зло глядя на меня.– Нет! – твердо ответил ему я. – Кота в мешке я брать не собираюсь!
-Все слышали?! Все ?!..., – Возопил, захлебываясь, Большой Зам.
-Председатель ЖБК! Запишите в протоколе, что Начхим отказался! И больше в течении пяти лет ему ничего не предлагать!
Зам вел себя, как эйдакий хозяин жизни. Он еще долго возмущенно что-то бормотал себе под нос, разговаривая сам с собой. Кровь ударила мне в голову, и я, наверное, покраснел, но для себя решил: «Не сдамся я ему!».
-Моя независимость его бесила, и это обстоятельство для Большого Зама была как красная тряпка для испанского быка. Как потом выяснилось, я был трижды прав, отказавшись от этой комнаты.
Во-первых, комната была очень большая, двадцать четыре квадратных метра. По советским меркам – это было больше санитарной нормы на целых шесть квадратных метров (шесть квадратных метра на человека, а семья у меня была из трёх человек, значит норма для троих-18 м;), при которой не ставили на расширение. Во-вторых, это комната была в четырехкомнатной квартире.
Владелец первой – сдавал жилье внаем разным холостякам. Постояльцы менялись часто, поэтому квартира слегка напоминала проходной двор.
Хозяин другой - был одинокий мужчина. Он жил у тетки, и, лишь иногда, приходил проверять все ли на месте или «культурно» отдохнуть.
Хуже всего с третьей комнатой – там жил рядовой сумасшедший, пенсионер-шизофреник. Шесть месяцев он находился в Апатитах, в психиатрической больнице, а в это время пенсия ему шла на сберкнижку.
Через шесть месяцев, подлечившись, этот сумасшедший появлялся в квартире и следующие шесть месяцев пил водку, а в перерывах днем и ночью играл на гармошке и беспрестанно пел песни, навроде этой:
Ванька, мать твою етит,
Убежал я с Апатит,
Но такого дурака
«Гонють» даже с кабака!
Ну, а мне не модному,
Быть нельзя голодному!
Ем я по будильнику,
В чужом холодильнике!
Силе голоса и способности долго петь, не теряя голоса, ему бы мог позавидовать, пожалуй, профессиональный певец. Он пел, а хрипота не наступала. И не было никакой надежды, что с наступлением хрипоты, он сделает перерыв.
А иногда к нему захаживала подружка, прихрамывающая на левую ногу и страдавшая отсутствием слуха, которая вместе с ним пила, а в подпитии она еще и пела.
Не смотри, Вань, что хромая,
Зато громко я пою.
Вань, давно я не хвораю,
Тебя люблю я, мать твою! –
-громко орала она свою частушку, компенсируя силой голоса, полное отсутствие слуха, а громким топаньем правой ноги – хромоту левой.
Для закуски они использовали продукты из соседских холодильников. Холодильники стояли на общей кухне. Это сильно расстраивало соседей.
Через год я получил отдельную однокомнатную квартиру. Петька Рябинин, кореш Большого Зама, уходил в академию, и его квартира освобождалась.
Большой Зам, уже, перевёлся секретарем партийной комиссии эскадры, хотел схитрить и однушку отдать бывшему секретарю комитета ВЛКСМ крейсера желторотому лейтенанту- политработнику, Саше Лошкареву, которого вместе с Большим Замом перевели служить в эскадру помошником начальника политотдела по комсомолу.
Они, под шумок, хотели увести за собой квартиру. Ну, вроде как бы, она крейсерскому офицеру досталась.
Узнав об этом, члены жилищно-бытовой комиссии, подняли шум, проинформировали об этом общественность и командование. А поскольку я терпеливо ждал своей очереди и был в этой очереди первым, то эту квартиру ЖБК мне и распределил. Командир решение ЖБК – утвердил…
------------------------------------------
А поспеши я тот раз, насмешил бы людей!
--------------------------------------------
31.08.1978г-20.07.2003 г. г.Североморск- г.Мурманск.
-------------------------------------------