В конце октября 2023 г. повстанческий «Альянс трёх братьев», в состав которого входят этнические группировки, воюющие с военным режимом Мьянмы, предпринял внезапное наступление на севере штата Шан, близ границы с Китаем. Повстанцы заняли четыре города и разгромили около 100 армейских баз. В последние дни выяснилось, что это не локальное мероприятие отрядов, действующих в том районе: повстанцы начали наступление вблизи границы с Индией и резко активизировались в штатах Аракан (Ракхайн), граничащем с Бангладеш, и Кая, на другом конце страны, около границы с Таиландом. Таким образом, армии Мьянмы приходится сражаться на трёх фронтах, опоясывающих её с северо-запада, северо-востока и юго-востока. Нападения повстанцев отмечены и в самом центре страны, около Мандалая, хотя там они были менее масштабными.
Наиболее ожесточённые бои в последние дни велись в штате Чин силами Национального фронта Чин (CNF). По информации заместителя председателя CNF Суя Хара повстанцы захватили военные лагеря Риххаудар и Хавмави на индийской границе. Уцелевшие солдаты перешли границу с Индией и сдались индийским полицейским. Одновременно в штате Аракан боевики Араканской армии захватили военное посты в городах Ратедаунг и Минбья, после чего армия подвергла их артиллерийскому обстрелу, а в столицу штата Ситуэ были введены танковые части. Упорные столкновения также идут около пограничных постов.
На противоположном конце страны повстанческие Силы национальной обороны Каренни (KNDF) захватили 8 армейских лагерей и сбили военный самолёт (то ли Як-130, то ли китайский Karakorum-8).
Нынешнее наступление, названное повстанческим руководством «Операцией 1027» – самое серьёзное с момента прихода к власти военных в Мьянме в 2021 г. Эксперты теряются в догадках, почему повстанцы решились на наступление – в Мьянме в последнее время не наблюдалось резкого ухудшения социально-экономической ситуации (она и так плохая) или других событий, способных спровоцировать повстанцев на активизацию борьбы. Ничего не известно и о какой-либо внешней помощи повстанцам, а в современных условиях скрыть её невозможно.
Правда, специалисты по Мьянме обращают внимание на то, что Китай, традиционный союзник военного режима Мьянмы, не отреагировал на наступление повстанцев. Хотя оно мало того, что развернулось вблизи его границ, но ещё и прервало транспортную артерию, связывающую Китай с Мьянмой. Иными словами, поставило под угрозу выход Китая к Индийскому океану. Странно и то, что сильнейшая вооружённая (не повстанческая, а заключившая союз с военным режимом) группировка Мьянмы – Армия государства Ва, тесно связанная с Китаем, не отреагировала на наступление, развернувшееся рядом с контролируемой ей территорией. В наступлении в штате Шан, помимо шанских и араканских отрядов, приняла участие Армия национального демократического альянса Мьянмы (MNDAA) - вооруженная организация этнических китайцев, проживающих в районе Коканг на севере Мьянмы, и тоже связанная с Пекином.
В последнее время стало известно, что правительство Китая выдало четыре ордера на арест чиновников-китайцев Коканга: их обвиняют в покровительстве незаконным азартным играм. Один из обвиняемых, Мин Гопин - командующий Кокангскими пограничными силами (BGF), вспомогательной милиции, действующей под командованием армии. Ранее в Китае за преступления были арестованы два активиста из Коканга – члена правящей партии и участника BGF.
Азартные игры и кибермошенничество стали настоящим бичом северной Мьянмы: в них вовлечены тысячи людей. Китай неоднократно требовал от правительства Мьянмы навести порядок в этой сфере, поскольку преступность угрожает как проживающим в стране китайцам (включая граждан Поднебесной), так и коммуникациям, связывающим Китай с мьянманскими портами на Индийском океане.
Похоже, терпение Пекина лопнуло после того, как были убиты несколько китайских агентов, расследовавших преступления в Коканге. Китай требует от мьянманского режима ликвидировать очаги преступности близ китайской границы, и расследовать убийства китайских агентов. Возможно, Китай тем или иным способом поспособствовал наступлению повстанцев, либо, как минимум, дал понять их лидерам, что не собирается им мешать.
Следует отметить, что военный переворот, произошедший в Мьянме в феврале 2021 г. не был инициирован Китаем. Китай поддерживал хорошие отношения с демократическим правительством Аун Сан Су Чжи, свергнутым армией. Строительство дорог и трубопроводов, связывающих две страны, и планы выхода к океану через мьянманскую территорию начали реализовываться при прежнем правительстве. В Пекине отлично понимали, что в Мьянме, с огромным трудом завершившей гражданскую войну, что стало возможным только при демократическом правительстве, власть военных непременно приведёт к возобновлению военных действий. Это и произошло сразу после переворота: прекратившие огонь, но не сложившие оружия этнические отряды сразу «вырыли топор войны», пополнившись горожанами титульной национальности, не согласными с переворотом.
Китайская власть прагматична. Политические взгляды тех, кто правит Мьянмой, её мало интересуют – тем более что военный режим отнюдь не является коммунистическим. Пекину важен доступ к мьянманским богатствам – нефти, газу, древесине и драгоценным камням, он хочет продавать Мьянме свои товары и пользоваться её портами. И всё это было намного проще и безопаснее при Аун Сан Су Чжи; теперь же инфраструктура Мьянмы оказывается под угрозой повстанческих нападений. Кроме того, в условиях международной изоляции в Мьянме выросло производство наркотиков, а это Китай совсем не приветствует. Да и мьянманский рынок для китайских товаров сузился из-за санкций, что не радует китайских экспортёров.
Вряд ли мьянманские повстанцы могут рассчитывать на прямую помощь Китая. При Мао Цзэдуне Китай активно вмешивался в дела соседней страны, называвшейся тогда Бирмой, и ничего, кроме неприятностей, не получил. Повторять прежние ошибки Пекин не станет. Но он может использовать повстанцев в качестве рычага давления на мьянманский режим. А если наступление приведёт к крушению режима – что ж, не беда: новые власти, кем бы они ни были, не станут ссориться с важнейшим торговым партнёром.