Этот эпизод описывает события, произошедшие 14 мая 1829 года, когда три русских военных корабля (фрегат "Штандарт" и бриги "Орфей" и "Меркурий") встретили турецкую эскадру, превосходящую их по силам, на траверзе Пендераклии. Русские корабли, видя, что не могут соперничать с превосходящим врагом, решили уйти, повернув в сторону Севастополя.
Однако из-за слабого низового ветра «Меркурию», обладавшему худшими ходовыми качествами, не удалось уйти от погони: несмотря на то, что были поставлены бом-брамсели, стаксели, лисели и в ход были пущены вёсла, он был настигнут двумя самыми крупными и быстроходными кораблями в турецкой эскадре — 110-пушечным «Селимие» и 74-пушечным «Реал-беем». На одном корабле находился адмирал (капудан-паша) турецкого флота, а другой шёл под вымпелом контр-адмирала.
Приблизившись, турецкая эскадра потребовала сдачи, но командир 18-пушечного "Меркурия" капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский и его офицеры решили принять бой, несмотря на неравенство сил.
Офицеры брига единогласно решили драться до последней крайности. Приготовившись к абордажу, они даже предположили взорвать "Меркурий", если им удастся сбить рангоут, произойдет течь или корабль потеряет способность к сопротивлению.
В полдень турецкие корабли приблизились, начав обстреливать "Меркурий". Казарский, чтобы сохранить заряды, не позволял отвечать на огонь. Затем он ободрил матросов, сказав, что турецкие снаряды привезут им Георгия, вероятно, имея в виду поддержку от русских сил.
Первым атаковал трёхдечный «Селимие», имевший 110 пушек. Турецкий корабль попытался зайти в корму брига, чтобы произвести продольный залп. Лишь тогда Казарский пробил боевую тревогу и «Меркурий», уклонившись от первого залпа, сам дал полный залп правым бортом по противнику.
Затем "Реал-бей" подошел к левому борту "Меркурия", и русский бриг оказался зажат между двумя вражескими кораблями. В ответ на требование сдаться, русские закричали "ура" и открыли огонь из всех орудий и ружей.
В результате турки были вынуждены убрать с марсов и реев уже готовые абордажные команды. Помимо ядер в бриг летели книппели и брандскугели. Тем не менее мачты оставались невредимыми, и «Меркурий» сохранял подвижность. Из-за обстрела на бриге трижды возникали пожары, которые, однако, быстро ликвидировались матросами.
Храбрость экипажа "Меркурия" позволила им отбить атаки турецких кораблей. Однако корабль получил серьезные повреждения, включая пожары, которые матросы быстро ликвидировали. Капитан Казарский также успешно повредил "Селимие", что привело к его временному отступлению для ремонта.
Сражение продолжалось несколько часов, и благодаря храбрости и умению сражаться экипажа "Меркурия", корабль смог отстояться и сохранить подвижность.
Наконец, "Меркурию" удалось повредить "Реал-бея", перебив фор-брам-рей и нок фор-марса-рея, что ограничило его маневренность. "Реал-бей" привелся в бейдевинд и лег в дрейф. Несмотря на серьезные потери и повреждения, "Меркурий" присоединился к русскому флоту на следующий день.
В конце концов, турецкая эскадра отстала, и "Меркурий" присоединился к русскому флоту, несмотря на серьезные повреждения и потери среди экипажа.
За свой подвиг Казарский был произведён в капитаны II ранга, награждён орденом Святого Георгия IV класса и назначен флигель-адъютантом. Также в герб Казарского, как символ готовности пожертвовать собой, было внесено изображение тульского пистолета, который Александр Иванович перед боем положил на шпиль у входа в крюйт-камеру для того, чтобы последний из оставшихся в живых офицеров выстрелом взорвал порох.
По иронии судьбы, во время боя на «Реал-Бее» вместе со своей командой находился предыдущий командир «Меркурия» — пленный капитан 2 ранга Стройников, без боя сдавший несколькими днями ранее фрегат «Рафаил».
Не могу не упомянуть о капитане Стройникове и его фрегате.
Что же случилось с фрегатом «Рафаилом»?
11 мая 36-пушечный фрегат «Рафаил» встретился с турецкой эскадрой, вышедшей из пролива Босфор, состоявшей из пятнадцати судов: шести линейных кораблей, двух фрегатов, пяти корветов и двух бригов. «Рафаил» попытался скрыться от превосходящего противника, однако ввиду маловетрия это ему не удалось и он оказался окружён. На совете офицеры решили драться «до последней капли крови», как того требовал Морской устав 1720 года, но когда начались разговоры с матросами, офицер, ведший переговоры, доложил, что команда не хочет погибать и просит сдать судно. В итоге капитан 2 ранга Семён Михайлович Стройников приказал спустить флаг и сдать корабль туркам.
Стройников передал из плена рапорт, в котором изложил причины сдачи в плен корабля. Император, которому был доставлен этот рапорт писал в своём указе от 4 июня 1829 года адмиралу Грейгу: «…получил я прилагаемый при сем рапорт командира фрегата „Рафаил“ капитана 2-го ранга Стройникова. Вы увидите из сей бумаги, какими обстоятельствами офицер этот оправдывает позорное пленение судна, ему вверенного; выставляя экипаж оного воспротивившимся всякой обороне, он считает это достаточным для прикрытия собственного малодушия, коим обесславлен в сем случае флаг Российский…»
Император Николай I в своём Высочайшем указе от 4 июня 1829 года повелел в случае возвращения фрегата сжечь его:
Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый Флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата «Рафаил», не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то, почитая фрегат сей впредь недостойным носить Флаг России и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню.
«Рафаил» был переименован турками в «Фазли-Аллах» («Данный Богом») и включён в состав турецкого флота (по другим данным «Рафаил» получил название «Ниметулла», а турецкий фрегат «Фазли-Аллах» участвовал в захвате российского корабля). К середине XIX века фрегат был выведен из состава турецкого флота и новый фрегат «Фазли-Аллах» был уничтожен в Синопском сражении 18 ноября 1853 года эскадрой вице-адмирала П. С. Нахимова: корабль «Императрица Мария» стал на шпринг против фрегата и разгромил его до основания, взорвав остатки, о чём Нахимов доложил Николаю:
"Воля Вашего Императорского Величества исполнена - фрегат «Рафаил» не существует."
После заключения мирного договора, офицеры, находившиеся в плену, были возвращены в Россию и подверглись суду. Вначале приговор был в виде смертной казни, но затем был смягчен. Все офицеры, кроме одного мичмана, который находился в крют-камере, готовый взорвать корабль, были разжалованы в матросы. Один из офицеров умер до суда.
Сам Семён Михайлович Стройников, капитан II ранга, был лишён дворянства, званий и наград. Также ему было запрещено жениться "дабы не иметь в России потомства труса и изменника". Однако у него уже было два сына, которые впоследствии стали контр-адмиралами. 11 апреля 1834 года его освободили из-под стражи и направили служить рядовым матросом на фрегате "Поспешный". Дальнейшая судьба его неизвестна.
Вот так получилось, что один офицер стал героем, которого до сих пор помнит Россия, а второй офицер обесчестил себя и команду, и сгинул в безвестности и позоре.