По прежнему было темно. Если и пахло дымом, то не от костра. Может ночной туман обладал таким запахом, а может костер в лесу все же где-то горел, только далеко. И его пламени не было видно. Хотелось чихнуть, в носу щекотало, только это делать было ни в коем случае нельзя. Максимов знал, он стал невольным слушателем разговора, в котором не должен был участвовать. Наверное ему только позволили услышать, о чем говорят.
Видимо касатик относилось к Максимову, только вовсе не означало, что он в действительности проснулся. Скорее всего это замечание надо было воспринимать лишь как то, что он даже не слышит, а лишь воспринимает суть разговора. Подробно передать этот разговор вряд ли получилось бы. Можно лишь говорить о его сути, весьма странной.
Разговаривали трое, два голоса принадлежали мужчинам, скрипучий принадлежал более старшему, певучий - человеку, если разговаривали люди, более молодому. Третий голос можно было считать женским, но лишь считать. В третьем голосе слышалась нежность. Говорили строго по очереди - первым - скрипучий голос, вторым - певучий, третим - с нотками нежности. Предложения были односложными, короткими, лишенными эмоций. Скрипучий голос начинал мысль, певучий развивал, а нежный завершал. Если бы говорили люди, то один человек мог бы сказать всю фразу от начала до конца. Здесь же присутствовало некое триединство.
Многое из сказанного Максимов знал, об этом шла речь в блокноте с кожаным переплетом, переведенным на русский язык. Пришло время собрать все семь картин и разместить их в круглой комнате замка. Для чего это делалось? Для очень простого - предотвращало гибель человеческой цивилизации. Оказывается такое трагическое событие уже происходило раньше не раз, а потом все начиналось сначала. Беда была в том, что развиваться дальше никак не получалось. И все в том же духе, не так и интересно.
- Нулевой меридиан, замок, круглая комната, семь изображений, виденных только при определенных условиях, размещенных в определенном порядке... И все? И очередная грядущая гибель будет предотвращена? - Максимов не только слышал разговаривающих, но и мог сразу делать для себя выводы. Уж очень наивным показались ему условия, чтобы не допустить катастрофу. - Утопия, - майору вдруг вспомнилось и такое слово.
Но говорящие верили в то, что обсуждали. Имели на это полное право. Только столкнулись с проблемой, неразрешимой в современном мире. Изображения создавались в разное время, в разных уголках Земли и вошли в человеческую жизнь, где использовались для каких-то утилитарных задач. То, что на Урале одно из изображений станет предметом поклонения высшим силам, божеству, оказалось полной неожиданностью. Шесть других изображений тоже приняли активное участие в существовавшей на данный момент цивилизации. В какой форме? В разговоре не обсуждалось.
Не разрешимой для троицы проблемой стало желание сразу трех структур завладеть изображением. Цели у каждой оказались разными. Криминал позарился на икону для продажи. Церковь - для воздействия на верующих в более широких масштабах. Планировалось разместить ее в одном из центральных храмов. Третья сторона, пытавшаяся предотвратить грядущий апокалипсис, оказалась в самом бедственном положении. Приходилось действовать тайно через посредников. Троица не имела физического воплощения.
Существовала и четвертая сторона, стоящая над схваткой - органы власти, милиция. Но в данном случае такая позиция еще больше усложняла и только запутывала дело.
- Что делать? - Подумал Максимов. - Даже если я найду изображение, убийства в данном случае не в счет, кому его отдать? Если с передачей церкви вопросов не возникало, то как отдать артефакт неведомым силам, или хотя бы их представителям? Кто эти самые представители? Где их искать? Ну и главное - В чьих руках было изображение сейчас? И я сам на чьей стороне? Конечно речь не о бандитах. Моя задача еще раскрыть убийство. А дальше что? Вот, то-то и оно, что непонятно, ничего непонятно.
Максимов не заметил, как голоса замолкли, а он сам то ли уснул, то ли из одного сна перешел наконец в обычный, настоящий, так ничего и не решив, и не зная, с чего начинать завтрашний день. Новый день уже начался, правда был он еще темным и только зарождался. То ли на улице похолодало, то ли в гостинице топили плохо, но спал майор плохо. Казалось в номере гуляет ветер. Быть может ветер был продолжением сна с пахучим туманом, голосами, разными, непохожими на человеческие.
Утром, когда уже рассвело, одной загадкой, связанной с холодным ветром в номере, стало меньше. Форточка в окне оказалась одинарной, на внутренней раме ее просто не было. Но и в той, внешней форточке, не оказалось стекла - штапики развались, и стекло выпало уже давно. Максимов озадаченно покашлял, горло саднило, даже глотать было трудно.
Начавшийся день принес неутешительные новости, хотя как сказать, с какой стороны было их рассматривать. Заключение о вскрытии трупа пожалуй только добавило загадок. Клавка - фармазонщица умерла от внезапной остановки сердца. Повреждений тела обнаружено не было, внутренние органы оказались во вполне здоровом и работоспособном состоянии. Такой диагноз медики ставили редко, когда не могли объяснить причину смeрти. В этот же день по общей логике развития событий, да и расследования, майору надо было ехать обратно в Колучино. Только по какому-то наитию Максимов остался в райцентре.
Форточку за день отремонтировали, стекло вставили, в номере стало теплее. Да и топить стали лучше. Петр понял, что надо лечь спать, причем пораньше, быть может он ждал продолжения вчерашнего сна. Только проснулся среди ночи по настоящему, сразу понял, это не сон и даже сел на кровати. К нереальному можно было отнести разве что облака, пролетающие за окном с большой скоростью, подсвеченные неполной луной.
А женщина, зашедшая к нему в номер, оказалась вполне обычной и давно знакомой, заговорила первой:
- Ты дверь на замок не закрыл, - объяснила она. - Вот я и зашла. Не разбудила?
- Разбудила, - проворчал Максимов. - Никак не могу привыкнуть к твоим появлением, причем в неподходящий момент.
- Наоборот, момент самый подходящий...
- Я думал, Ирина Николаевна, эта тема у нас с вами давно закрыта.
- Не считаю... Хотя можно и о другом поговорить. Так?
- Есть о чем, - согласился Максимов, прикрывшись одеялом.
- Отвернусь, одевайтесь, - Ирина Николаевна улыбнулась, чуть изменив положение губ. Делать она это умела мастерски, неуловимо, даже загадочно.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 43
________________________