Экзистенциальная эссенциальность живого слога - Духо-аналитические художественные комментарии к знаковой работе великого Мастера — Джидду Кришнамурти
“Первая и последняя свобода”
Часть четвёртая
“Наша проблема – если мы хоть сколько-нибудь сознатель ны – в том, может ли другой разрешить конфликты, и страдания, и горести нашего повседневного существования; и если не может, как возможно для нас разрешить их? Понимание проблемы, очевидно, требует определённого разума, и этот разум нельзя получить или развить путём специализации. Он приходит, только когда мы пассивно осознаём весь процесс своего сознания, то есть осознаём самих себя без выбора, не выбирая, что правильно и что неправильно. Пассивно осозна вая, вы увидите, что исходя из этой пассивности – которая есть не леность, не сон, но величайшая живость ума – проблема обретает совсем иной смысл; что означает – больше нет идентификации с проблемой и, следовательно, нет суждения, и поэтому проблема начинает открывать своё содержание. Если вы будете в состоянии делать это постоянно, непрерывно, тогда каждая проблема сможет быть разрешена коренным образом, не поверхностно. В этом и заключается трудность, потому что большинство из нас неспособны пассивно осознавать, позволяя проблеме рассказывать свою историю, без нашей интерпретации её. Мы не умеем смотреть на проблему беспристрастно. Мы, к сожалению, к этому неспособны. Так как мы хотим от проблемы результата, мы хотим от неё ответа, мы заглядываем в конец; или мы пытаемся перевести проблему на язык своих удовольствий или страданий; или мы имеем уже готовый ответ, как разобраться с проблемой. Вследствие этого мы подходим к проблеме, которая всегда нова, со старым шаблоном. Вызов всегда нов, а наш ответ всегда стар; отсюда наша трудность – встречаться с вызовом адекватно, то есть полно. Проблема – это всегда проблема взаимоотношений – с вещами, с людьми или с идеями; другой проблемы не существует; и чтобы встречаться с проблемой взаимоотношений, с её постоянно меняющимися требованиями – встречаться с ней должным образом, встречаться с ней адекватно, – нужно находиться в состоянии пассивного осознавания. Эта пассивность – не вопрос решения, воли, дисциплины; осознавать, что мы не пассивны, – вот начало. Осознавать, что мы хотим определённый ответ на определённую проблему, – несомненно, вот начало: познавать самих себя во взаимоотношении с проблемой и с тем, как мы берёмся за проблему. Тогда, в то время как мы начнём познавать самих себя во взаимоотношении с проблемой – как мы реагируем, каковы наши различные предвзятые мнения, требования, стремления при встрече с этой проблемой, – такое осознавание откроет нам процесс нашего собственного мышления, нашей собственной внутренней природы; и в этом залог освобождения.
Экзистенциальная эссенциальность: Лишь отстранённое видение собственного мироналичия способно соединить «начала и концы» житейских проблем в единосущий «ноумен» со-существования, позволив «недвойственно» лицезреть цели и смысл своего очеловеченного существования, обрести «объективную» иерархию ценностей, способную к бытийственному воплощению.
Так мгновенно отпадают все искусственно создаваемые «тупики и проблемности», которые составляют до 96 процентов человеческого бытия, а остальные субстанционально неизбежные «боли и страдательности» начинают восприниматься со смиренномудрой «посвятительностью «теням человеческого проекта.
Отстранённое видение обретается во духе тонкой временности, и молчно шепчет прозревшей душе о священной мудрости и блаженной любви...
“Жизнь есть вопрос взаимоотношений; и чтобы понять эти взаимоотношения, которые находятся в постоянном движении, должно быть гибкое осознавание – чутко-пассивное, а не агрессивно-активное осознавание. Как я сказал, это пассивное осознавание возникает не из какой-то формы дисциплины, не из какой-то практики. Надо просто осознавать, каждый миг осознавать свои мысли и чувства, и не только когда мы бодрствуем; ибо, погружаясь во всё большую глубину, мы увидим, что начинаем видеть сны, грезить наяву, начинаем окружать себя всякого рода символами, которые мы толкуем как сновидения. Так, мы открываем двери в тайное, которое становится явным, становится знаемым; но чтобы найти незнаемое, мы должны проникнуть за эти двери – и в этом-то, несомненно, и состоит наша трудность. Реальность непознаваема умом, потому что ум – результат знаемого, прошлого; следовательно, ум должен понять себя и свои функции, свою истинную суть, и только тогда появляется возможность для незнаемого – быть”
Экзистенциальная эссенциальность: Духобытийственность пробуждённого сознанания — священное полотно литургии бытия временности, сотканное на безвременных основаниях Абсолютного Духа... Просветлённый человек не придаёт «анафеме» ни ум, ни тело, используя их как сниспосланные инструменты человеческого рождения, пребывающие во служении «алтарю» прозревшей души...
“Когда я осознаю всю структуру желания, то вижу, как мой ум стал мёртвым центром этой структуры, механическим процессом памяти. Устав от одного желания, я автоматически хочу осуществить себя в другом. То, что мой ум переживает на опыте, он всегда переживает в терминах ощущения, он – инструмент ощущения. Наскучив определённым ощущением, я ищу нового ощущения, которое может быть тем, что я называю «осознаванием Бога»; но то всё ещё ощущение. Я по горло сыт этим миром и тяжкими трудами его – и я хочу обрести мир и покой, прочный мир и покой; и вот я медитирую, контролирую, формирую свой ум, для того чтобы обрести опыт покоя и мира. Переживание на опыте покоя и мира – всё ещё ощу щение. Так что мой ум – механический инструмент ощущения, памяти, мёртвый центр желания, откуда я действую и мыслю. Объекты, к которым я стремлюсь, представляют собой проекцию ума как символы, из которых он извлекает ощущения. Слово «Бог», слово «любовь», слово «коммунизм», слово «демократия», слово «национализм» – всё это символы, которые дают ощущения уму, и поэтому ум цепляется за них. Как мы с вами знаем, всякое ощущение приходит к концу и мы переходим от одного ощущения к другому; и каждое ощущение усиливает привычку к поиску дальнейшего ощущения. Таким образом, ум превращается всего лишь в инструмент ощущения и памяти и мы вовлекаемся в этот процесс. До тех пор пока ум ищет дальнейшие опыты, он может мыслить только в терминах ощущения; и любой опыт – который может быть спонтанным, творческим, живым, поразительно новым – немедленно сводится к ощущению и преследует это ощущение, которое обращается тогда в память. Следовательно, опыт умирает и ум становится всего лишь стоячей заводью прошлого
Когда вы увидите этот процесс, когда вы по-настоящему осознаете его – ничего не противопоставляя ему, не испытывая искушения уступить ему, не сопротивляясь ему, не оправдывая или осуждая его, – тогда вы откроете, что ум способен воспринимать новое и что новое – никогда не ощущение; следовательно, оно никогда не может быть опознано, воспроизведено в опыте. Оно – такое состояние бытия, в котором творчество приходит само, без приглашения, без шлейфа памяти; и это – реальность”
Экзистенциальная эссенциальность: Живая бытийственность истекает из Вечносущего, облекаясь во ноуменальные и феноменальные формы бытия. Сознание живой «нынешнести» всегда ново, ибо вечный Дух не подвержен «ни второй свежести, ни смерти», и многомерное «стереоскопическое зрение» пробуждённой души — созерцает новизну каждого условного момента существования, сотканного на основе живого Духа, явленного во ноуменальных идеях и проявленного во «трепещуще мерцающей» временности...
Живая Вселенная являет свою движимую бездвижность, реальность иллюзорности иллюзорных реалий — священная литургия миросуществования поёт ответные песни своему Истоку...
“Можно ли жить в этом мире без желания власти, положения, авторитета? Очевидно, можно. Так и живёшь, когда не идентифицируешь себя с чем-то большим. Идентификация себя с чем-то большим – партией, страной, расой, религией, Богом – такая идентификация является стремлением к власти. Из-за того, что вы внутренне пусты, глупы, слабы, вам нравится идентифицировать себя с чем-то большим. Желание идентифицировать себя с чем-то большим – желание власти. Взаимоотношения – процесс открытия самого себя, и без познания самого себя, путей собственного ума и сердца простое наведение внешнего порядка, установление системы, построение хитрой формулы – всё это имеет очень малозначения. Что важно, так это понять самого себя во взаимоотношениях с другим. Тогда взаимоотношения становятся не процессом изоляции, но движением, в котором вам открываются ваши собственные движущие мотивы, ваши собственные мысли, ваши собственные стремления; и само это открытие – начало освобождения, начало преображения»
Экзистенциальная эссенциальность: Любые авторитеты необходимы лишь при «скитающемся блуждании» души, не узревший свой изначальный Исток...
При восхождении во «стратосферу» Духа — человеческое сознание теряет ощущение отделённости от трансцендентального Сознания Истока...
Однако ж, следует заметить, что постоянное пребывание во Превышнем Духе, находясь на Земле, доступно лишь для редких избранников, остальные посвящённые возносят хвалу за возможность «временных» восхождений во безвременное.
“Возможно ли испытать на опыте то состояние, когда есть только одна сущность, а не два отдельных процесса – носитель опыта и опыт? Тогда, возможно, мы выясним, что значит быть творческим и каково состояние, которое никогда не подвержено порче, в каких бы взаимоотношениях ни находился человек.
Что важно, так это видеть: тот, кто делает усилия, и объект, на который направлены делаемые им усилия, – одно и то же. Это требует огромной силы понимания, внимания, видения, как ум разделяет себя на «высокое» и «низкое» – «высокое», являющееся безопасностью, постоянной сущностью, но всё ещё остающееся процессом мысли и, следовательно, времени. Если мы сможем понять это как непосредственный опыт, тогда вы увидите – совершенно иной фактор обретает бытие”
Экзистенциальная эссенциальность: Величественная недвойственность «двоящейся» яви открывается сознанию пробуждённого человека — время видится «одеждами» духа, формы «сосудами» ментальных пространств, взимоотношения «магнитными полями цветовых радуг»; единоначальный «белый цвет» присутствует внутри всей явленности, обретая сюжетные формы «театрализованных действ»...
Единосущее многомерное «полотно» бытийственного осзнания сияет эссенциональной молчностью, облекающейся во экзистенциальную временность, лишённую собственных оснований, но искусно замаскированно играющей в самодостаточность собственного бытия...
Изумительная картина говорящей Вечности открывается пробуждённому человечьему взору, ибо видит, слышит и осязает в нём сам Живой Творительный Дух...
Окончание четвёртой части со-изъяснений живых сказаний.
