Я прочитал свою первую книгу Кастанеды в 1997. Американскому писателю оставался год жизни, он был уже тяжело болен, но для меня всё только начиналось. В прошлом году со дня смерти Кастанеды исполнилось 25 лет. В этом году - 50-летие публикации его первой книги. Много или мало? Относительно. Но время кое-что всё-таки расставило по своим местам, хотя в этой истории остаётся ещё слишком много белых пятен. Одно известно точно: Кастанеда так и не вернулся, хотя какое-то время на этой идее пытались спекулировать. Несмотря на обилие подражателей, интерпретаторов и разного рода литературных последователей - тексты КК остались непревзойденными в своём роде. Никто после КК, говорящий на его языке, нас не удивил, хотя были конечно разные моменты и разные авторы. Что касается ближайших учеников Кастанеды, то за редкими исключениями, они как будто набрали в рот воды, предпочитая не распространяться по этому поводу. Нельзя сказать, что эта история подошла к концу, вплотную приблизилась к своему логическому завершению, скорее она перешла в другое качество. Конечно, кто-то (искусственно) может воссоздать ситуацию постепенного знакомства с творчеством Кастанеды (не заглядывая вперёд, не читая биографических статей и т.п.) Но что это даст? Открыть для себя Кастанеду сегодня, значит открыть и то, что он давным-давно уже умёр, а духовной революции, связанной с публикаией его книг - так и не произошло.
Тем не менее, книги остаются книгами. Как и 25 лет назад, они по сей день излучают всю ту же неповторимую ауру. Они как и прежде остаются странными, непривычными, ни на что непохожими. Снова и снова, они не столько привлекают, сколько отталкивают легкомысленного и поверхностного читателя, ориентированного на быстрый, гарантированный результат в деле изменения себя и преображения своей жизни.
Ну а дон Хуан по-прежнему живее некоторых живых. Для нового очарованного странника, он станет таким же учителем с большой буквы, которого тот вряд ли ожидал когда-нибудь встретить.
Старый индеец будет всё также беден и прост, он не потребует с вас почасовой платы или преданного служения. Он не станет окружать себя толпами восторженных учеников, располагаясь в центре и пользуясь услугами переводчика. Чаще чем следует, он будет говорить о тяжком труде, мучительном страхе, дисциплине и выдержке, о том, что путь знания – это не увеселительная прогулка, а нечто требующее решимости, настороженности, терпения и благоговения. Он не может дать вам никаких гарантий. Даже для самого себя.
Стоит вам захотеть познакомиться с ним поближе - вы знаете, где его найти. Единственная плата, которую он принимает - время. В остальном, он будет терпеливо и безупречно ждать вас, сидя на деревянном ящике, под тенью своей рамады.
Дон Хуан любит пошутить. Он готов смеяться над чем угодно, но в первую очередь самим собой. Его правила игры таковы, что серьёзность граничит с чувством собственной важности, поэтому старик нет-нет, да и поваляет дурака, да и вообще судя по всему обладает отменным чувством юмора. Что - конечно же - далеко не всем придётся по вкусу.
Старик - крут? Очень крут. Мистика, но порою кажется, будто его слова и поступки наполнены реальной силой. И ощутить её не составит труда, всего-то и требуется прочитать несколько строк, перевернуть страницу-другую. Правда, крутизна дона Хуана не только знак качества, что чтиво будет годным, будет доставлять. Это и предупреждение, что шутить с этими вещами нельзя, что без проводника и опытного наставника во вселенной дона Хуана делать нечего.
Так что многое изменилось со дня смерти Кастанеды. И осталось таким же, как и было. Сейчас его книги существуют сами по себе: книги-загадки, тексты-головоломки, смысловые феномены, о которых только и можно сказать: они не такие, какими кажутся.
Вопрос: а был ли дон Хуан вообще на этой земле? Был ли он тем, кого КК столь ярко и талантливо представил на страницах его книг? Наверное, это один из вопросов, на которые лучше ответить, сохраняя благородное молчание.
Достаточно и того, что мы продолжаем верить существование дона Хуана, не веря; пытаемся следовать его рекомендациям, в сущности, не имея ни малейшего представления о том, как это делать; надеемся, что придёт время и для новой эпохи, новой эры, где учению дона Хуана найдется своё применение.
Отрицательный опыт - тоже опыт. Пока новой традиции не получилось, а то что было, наверное, можно счесть разновидностью фальшстарта. Да и как иначе охарактеризовать этот массовый забег, в котором принимали участие творческие личности, фрики и наркоманы всех мастей, люди со странностями и закоренелые контркультурщики. Во всей это массе, наиболее адекватными казались лишь те, кто почерпнул из текстов Кастанеды самую малость, что-то, так сказать, для себя. Люди, по обе стороны земного шара, пытались штурмовать неприступную твердыню толтекского знания, рассчитывая попасть в отдельную реальность без дона Хуана.
Попробуем - условно - разделить на несколько этапов историю, связанную с именем Кастанеды. За точку отсчета возьмем публикацию первой его книги «Учения дона Хуана», в 1968 году. За этим следует период растущей популярности. Конкретный хайп: выход в 1974 «Путешествия в Икстлан». Тогда же Кастанеда даёт интервью журналу «Таймз». Его имя — на обложке.
Интересно, что благословление на это интервью — по словам КК — дал никто иной, как сам ДХ. Приблизительно тогда же, полумифический индеец-видящий покидает этот мир, а Карлос остается один, принимая из его рук эстафетную палочку древней традиции.
С этого момента начинается то, что мы — условно — можем обозначить как второй этап. Это период затворничества КК, продлившийся до начала девяностых, когда писатель стал давать интервью и понемногу появляться на публике. На протяжении этого времени КК пишет и публикует целый ряд наиболее ярких и значительных своих работ, то есть книги от «Второго кольца Силы» по «Силу безмолвия». Нельзя не отметить и то, что книги КК постепенно просачиваются сквозь железный занавес, а русскоязычный читатель знакомится с этой историей при помощи «самиздата». Разумеется, влияние творчества КК не ослабевает и на противоположной стороне земного шара, а потому мы вправе говорить о формировании целой плеяды его почитателей и последователей на территории тогда ещё существующего Советского Союза. Интересно, что для меня, все-таки рожденного в СССР, правда несколько позже, представители этой волны выглядят как покрытые мхом динозавры, говорящие о правильности и культовости тех, самых первых переводов и т.п.
Звезда КК начинает клониться к закату с началом коммерциализации учения ДХ или, как сказали бы православные, - его неприкрытого, а потому особенно неприглядного обмирщения. КК становится учредителем первой в мире магической корпорации «Клиргрин». На телевидении материализуются женщины из его окружения, которые, впрочем, ломают стереотип о том, как должны выглядеть старые патлатые ведьмы. Публикация «Искусства сновидения» не становится революционным прорывом, да и опытный, чуткий читатель улавливает в этом тексте что-то иное, какие-то странные примеси, не совсем свойственные духу, а где-то и букве предыдущих книг КК. И если до вышеупомянутых событий от Карлоса всё чего-то ждали, то появление «Тенсегрити» - комплекса упражнений, призванных обеспечить каждого идущего по пути знания столь необходимой ему самостоятельностью - поначалу и выглядело долгожданным подарком от писателя-нагваля - читателям-ученикам.
Что это, если не «Дар Нагваля»? Что это, как не технология, призванная возместить дефицит донхуанов?
Наверное, здесь и должна была взять свое начало следующая эпоха, но время неизбежно берет свое, а потому коммерческие проекты КК, как и все права на его движимое и недвижимое имущество, довольно скоро перешли к наследникам. Сам же КК скончался от рака печени весной 1998 года. Похороны прошли в закрытом режиме, а факт его смерти был обнародован только через несколько месяцев. Здесь вроде бы видится какая-то мистификация, может быть что-то кажущееся последней шуткой воина, но вероятнее всего объяснение кроется в необходимости соблюдения всех юридических процедур, связанных с переходом прав собственности, и так далее.
История КК, сгоревшего в огне изнутри, а с точки зрения закона — пропавшего без вести, это несколько другая история, чем официальное заключение о его смерти, предъявленное кому надо, по первому требованию.
Параллельно этому, в 1992-1993 году, киевским издательством «София» было осуществлено полное издание, опубликованных на тот момент книг КК. Русскоязычный читатель , а я был в их числе, получил всё – и сразу.
Но как и было сказано выше, пока мы вчитывались в эту историю, спорили и обсуждали, пытались что-то практиковать – приблизился год 98-й, а вместе с ним и известие о смерти КК.
Нельзя сказать, что мы были в шоке. Я, как полагаю и Пелевин, написавший свою «Последнюю шутку воина», допускали, что это розыгрыш, очередная мистификация, если не закономерный итог, когда Нагваль выходит из фокуса чужого внимания, из поля зрения тысяч, а может и миллионов людей, которые жадно ловили каждое его слово, искали встречи с ним, стремились попасть в ученики.
Мы верили, но и не верили в его смерть. Я бы даже сказал, что известие об этом породило какое-то новое ожидание. Теперь мы ждали чего-то другого, какого-то события, явления, чуда.
Например, явного результата от «Тенсегрити», точнее от лиц, его практикующих. Ко всему прочему, появилось множество авторов, утверждающих, что они были учениками КК, дона Хуана, а то и обоих, вместе взятых. Параллельно этому стали как грибы после дождя возникать и культивироваться различные теории, например, о начале нового цикла, о революционной ситуации, связанной с зарождением нового движения, так называемого нагуализма. Всего не перечислить, ведь авторов, пищуших о КК, ну или по следам этого писателя было так много, что впору было обложиться каноническим восьмитомником, вооружиться огнемётом и жечь тонны макулатуры, где вроде бы говорилось о том же самом, но с неизбежными вкраплениями какого-нибудь бреда в стиле истории от сына африканской видящей или утверждения о тайных учениках настоящего дона Хуана.
Что ж, даже это, как это принято говорить сейчас — заходило, хотя сейчас мне кажется, что поглощение новых и новых текстов, хоть как-то связанных с творчеством Кастанеды было сродни употреблению наркотика, от которого оказались зависимы слишком многие его читатели. Возможно, некоторые из них действительно ждали окончательного, как говорится, разрешения вопроса, что, как и почему; возможно, это было разновидностью духовной мастурбации, стремлением повторить тот эффект, который возникал в ходе первого знакомства с творчеством КК. Думаю, причин здесь можно найти более чем достаточно. Важно лишь то, что толку от этого было немного. Да и если бросить взгляд на творчество самого КК, то не так уж и трудно увидеть, что интерес представляют пять-шесть книг, из написанных им. Остальные, пригодны, разве что в качестве развлекательного чтива, но все-таки этот писатель остаётся Этим Писателем, а потому прочитать их без последствий все-таки не получается.
После смерти Кастанеды начинается время «после Кастанеды». Весной 2023 этому самому времени стукнет четверть века, но судя по всему, каких-то радикальных перемен тут не предвидится. И хотя финал всей этой истории как будто бы остается открытым, но все-таки здесь невольно напрашивается жирная точка.
В принципе, за эти двадцать пять лет многое прояснилось, время расставило всё на свои места, показав, что никакого нового цикла не приключилось, нагуализм не стал движением не то что мирового, но даже и районного масштаба, активность многочисленных авторов сошла на нет, а оригинальные проекты по мотивам творчества КК словили свой краткосрочный хайп, чтобы затем благополучно кануть в лету.
Всё как-то стихло, я бы даже сказал скисло, чему примером являются кастанедианские форумы, что же касается новых текстов, способных стать прорывными, то даже лучшие из них просто заняли свое место на орбите черной звезды по имени Кастанеда, превратившись в искусственные спутники.
Всё, что мы читаем после Кастанеды – второсортно, местами блекло, временами - посредственно. Конечно, не стоит ставить в один ряд с его книгами тексты интерпретаторов, какие-то философско-экстрактивные выжимки, а то и попытки представить учение ДХ в околонаучном виде. Но даже эти работы носят более чем второстепенный, условно-добавочный характер.
В книгах КК есть не только философия, но и поэзия, не только черты мистико-визионерского трактата, но и особенности художественной литературы, чтением которой так приятно наслаждаться. Приходится признаться, что это сочетание несочетаемого, удивительный, редкостный сплав самых разных книг, слитых в одной, что это поразительный философский камень, оказавшийся не по зубам тем, кто попытался разгадать тайну его изготовления, кто отваживался воссоздать его в личных литературно-алхимических опытах.
Не получилось. Не вышло. КК оказался непревзойден, по-прежнему затворен от читателя, всё также недоступен.
Время после Кастанеды — время разочарования и отступления. И если личные причины капитуляции перед неприступной твердыней видящих будут у каждого свои, то по большому и общему счету всё свелось к толкотне и суете перед запертыми вратами Нагуаля, невидимым, но сверхпрочным барьером, отделяющим мир КК от вселенной ДХ.
Да и поныне не обходится без людей, увлеченных, очарованных историей, рассказанной Кастанедой, но им не составляет труда узнать, чем закончилось это для самого КК. А это несколько другая ситуация, чем та, когда Пелевин писал своего «Затворника и Шестипалого», когда многие верили, что улететь - - сгореть в огне изнутри - всё-таки можно.
Сколько продлится это время? Выше я говорил о том, что финал у истории вроде как открытый, но сейчас мне пришла в голову мысль, что книги КК не столько забудут или перестанут читать, сколько станут воспринимать в несколько ином качестве. Изменится качество того, что здесь и далее я стал бы называть инсайтом Кастанеды.