Почему, несмотря на непростое по всем параметрам сегодняшнее время, мы, учителя, продолжаем ездить со своими учениками на экскурсии? Почему хочется снова увидеть то, что видели и о чем слышали не раз, и не два, и даже не три, а….
Наверное, потому, что с новыми классами все уже виденное мы воспринимаем по-новому, обращаем внимание на то, что до этого не успели разглядеть; задаемся новыми вопросами, над которыми до ЭТОГО класса даже и не задумывались.
К сожалению, в последние несколько лет экскурсионная работа в школе немного ограничена определенными рамками. Однако, если позволяет ситуация, выезды все же случаются, и от этих выездов ты ждешь что-то новое, доселе неведанное, хотя и виданное.
Вот так однажды осенью группа учащихся и учителей школы № 648 отправилась за 800 километров от родной Москвы в один из старейших русских городов – в Псков. Практически каждый взрослый и некоторые из учащихся уже бывали в этом городе. Но со временем, как я уже говорила выше, по-другому смотришь на то, что когда-то видел. Для тех, кто в Пскове и его пригородах уже был, в этот раз город открылся с новой стороны. Немалая доля в этом принадлежала и нашим удивительным экскурсоводам, которые, проникнувшись к нашей разновозрастной группе, показали нам много больше, чем планировалось изначально.
Псков встретил нас прекрасной мягкой погодой, с которой нам крупно повезло на протяжении всего нашего пребывания в городе. Первый день, он «трудный самый»: из поезда – сразу на тематическую экскурсию. Псковский кром, или, более для нас привычный, кремль. Необычная архитектура, необычный «функционал»: в Псковском кремле никогда не жили – он служил складом продовольствия, арсеналом и местом проведения общественных собраний. Естественно, и крепостью. Интересный факт: по стенам многих древних российских кремлей пускают посетителей. Такая экскурсия была до недавнего времени доступна и по стенам Псковского кремля. Но нам не повезло. А как было бы интересно оказаться в статусе стражника, охранявшего покой городских жителей, и сквозь узкие бойницы смотреть на мирное течение до сих пор остающейся судоходной реки с громким названием – Великая. В реку Великую впадает река Пскова (ударение падает на окончание). На месте впадения, словно древние водные ворота, стоят две старые каменные башни, взирающие с высоты времён на людские заботы и тревоги.
Псков – уникальный город, нет у него ярко выраженного налёта провинциальности. Он просто живёт своей, отличной от нашей, московской, жизнью: тихо, не спеша, радушно. И люди в нём гостеприимные и приветливые: во всех музеях Михайловского местные бабушки раздавали всем посетителям яблоки и очень огорчались, когда мы интеллигентно отказывались от угощения.
Недалеко от города, на горе, на открытом пространстве, неподвластный никаким ветрам стоит памятник Александру Невскому. К памятнику надо идти пешком. Выходишь из автобуса и не совсем понимаешь истинных размеров скульптурной композиции. Постепенный подъём в гору как бы уменьшает тебя, зато увеличивает памятник. А уж когда доходишь до подножия… Размеры поражают. Существует такое поверье: если загадать желание и потереть поднятое копыто коня, желание исполнится. Проблема в одном: чтобы потереть копыто, надо, как минимум, покорить небольшой Эверест. Но
мы – группа закалённая, экскурсиями испытанная, много чьих копыт, хвостов, носов натёршая, поэтому высотой нас не испугать. Надеемся, что у всех, кто копыто потёр, задуманное исполнится. Забегая вперёд, скажу: по возвращении некоторые любители загадывать желания, привлекая к их исполнению части культурных и исторических памятников, признались, что так увлеклись процессом натирания лошадиных копыт и были так очарованы открывшимся с подножия памятника видом, что забыли о своих желаниях.
Псков - город древний, город намоленный. На территории кремля находится главный храм Пскова – Троицкий собор, а в соборе – уникальный семиметровый иконостас – единственный во всей России, и не только в России.
Удивительно легко в этом городе дышится и по нему гуляется. Вот «Василий на горке», будто парящий над землёй; вот здание почты, которая самого Пушкина «видела»; Ольгинский мост, соединяющий Запсковье и Завеличье; Ольгинская часовня; вдоль реки – стены знаменитого Мирожского монастыря, фрески которого не уступают по значимости сохранившимся в Успенском соборе Владимира фрескам Андрея Рублёва; крепостные стены, взявшие в своеобразное кольцо исторический центр города и протянувшиеся на 9 километров; палаты Меньшикова; палаты Поганкина. О последних стоит поговорить отдельно. Поганкины палаты входят в состав комплекса псковского исторического музея. Как и кремль, псковский исторический музей необычен: на одной территории – два разных здания, соединяющиеся внутренним двориком. Одно здание новое, в нём располагается несколько тематических композиций, другое – уцелевший в огне времён когда-то жилой дом богатейшего купца Сергея Поганкина.
В современном здании один из залов посвящён военной истории Пскова. Кстати, Псков относительно недавно получил заслуженный статус Города воинской славы. Одна псковская военно-воздушная десантная дивизия чего стоит! Псков – пограничный город, поэтому одним из первых принял на себя удар фашистских войск летом 1941 года. Сотрудники музея буквально по крупицам собирают экспонаты, имеющие отношение к Великой Отечественной войне. Особый интерес вызывает витрина, в которой собраны военные трофеи: немецкое оружие, элементы одежды захватчиков, предметы быта. Многие из нас впервые увидели ту обувь, в которой стояли на псковском морозе немецкие караульные и несли свою службу. На эту, с позволения сказать, обувь они надевали особые боты, которые заставляли плести местных жителей – заботились о своём здоровье на просторах другого государства, которое безуспешно пытались захватить. Есть в зале «Псков в войне» и стенды, посвящённые, к сожалению, и современным войнам: Афганистан, Чечня…Смотрят на тебя с фотографий юные мальчики, красивые, только вступившие в жизнь, но… отдавшие свои жизни в угоду чьим-то высшим интересам. Вот он, золотой генофод нашей страны, так рано покинувший бренную землю. В Пскове вообще много памятников, посвящённых войне. Тяжёлое впечатление производит памятник, установленный перед территорией псковской десантной дивизии: под куполом раскрытого парашюта вместо привычных строп – 84 поминальных свечи, каждая - по имени погибшего в Чечне десантника.
Но вернёмся к Поганкину. Через внутренний двор проходим в купеческий дом XVII века. Как же он уцелел в годы войны? Секрет прост: наши предки умели строить на века, толщина стен этого дома от двух до, в некоторых местах, трёх метров. Как ни пытались взорвать этот дом во время Великой Отечественной войны, не смогли, сохранились даже решётки на окнах, поставленные для защиты самим Сергеем Поганкиным. Вот только не смог этот дом-крепость уберечь членов семьи псковского купца. В том же XVII веке во время великого мора умерли все Поганкины, оставив нам в качестве напоминания о неведомой жизни сам дом, очень скупую на информацию книгу расходов да одну личную вещь – серебряный ковш, покрытый золотом, подаренный царем лично купцу Поганкину в знак его особых заслуг. Говорят, умел этот купец Поганкин пополнять царскую казну налогом, во много раз превосходящим назначенную царём сумму, за что, собственно, ковшом, то есть царской милостью, и был одарен. В те времена орденов и медалей не было: они появятся только при Петре I. Поэтому ценность ковша и с исторической, и с ювелирной точки зрения очень высока.
Сегодня в доме – выставка серебра XV века, икон, уникальные исторические находки, некоторые из которых – предмет зависти и работников музеев разных стран мира, и серьёзных коллекционеров. Например, настоящий меч Довмонта, крещённого под именем Тимофей, одного из псковских правителей. И меч этот - не подарочный экземпляр, а трофей, добытый самим Довмонтом в бою. С этим мечом в руках отважный правитель отстаивал свободу города и его жителей на протяжении нескольких лет. Сейчас это оружие находится под стеклом в центре одного из залов музея. Им и сейчас можно сечь повинные головы, хотя меч «оказался» на Псковской земле в далёком от нас XIII веке, когда Довмонт разбивал вместе с псковскими ратниками литовцев и немцев и «взял» этот меч у одного из немецких рыцарей. Он и в наше время выглядит так, словно вчера только был изготовлен.
Евангелие, весящее почти 25 килограммов, украшенное серебряным окладом и драгоценными камнями: изумрудами, сапфирами, алмазами, жемчугом.
Иконы, вывезенные из Пскова фашистами и возвращённые (из тех, что смогли найти) немецкими антифашистами через несколько лет после окончания Второй мировой войны.
Да… ходишь по тихим залам музея, слушаешь рассказ замечательного экскурсовода и поражаешься: умели же делать. И не было у древних псковских мастеров никаких нано- и других технологий – были золотые руки и огромное желание служить своей Родине. «Вы, нынешние, ну-тка?»
Псковская земля неразрывно связана с именем Александра Сергеевича Пушкина. Михайловское – родовое гнездо, Тригорское – дом друзей поэта Осиповых-Вульф, Святогорский монастырь – последнее пристанище гения. Едем по местам, знавшим не только ноги великого поэта, но и ощутившим «натиск» окончания его тяжёлой семикилограммовой трости, которой Пушкин любил разминать руки.
Пушкинские горы, 120 километров от Пскова, 96 гектаров заповедной земли, деревья, под сенью которых отдыхал поэт, на ветки которых посадил «русалку», «обмотал» золотой цепью и «пустил» по той цепи учёного кота. Здесь всё дышит, живёт Пушкиным. Аллея Керн, сосновая аллея, бережно «заделанные» двухвековые дубы, липы, ели, яблоневый сад, остров уединения, скамья Онегина, домик няни, банька и просторы, просторы… Река Сороть, осенние пейзажи, золотой листопад. Умиротворение во всём. Слова кажутся лишними и бесполезными. Нас, желающих познать частную жизнь поэта, много. Есть и праздные гуляющие, есть и дети, вырвавшиеся «на свободу» из разных городов России, есть наша группа, с упоением внимающая словам экскурсовода Валентины Дмитриевны – человека высокопрофессионального, любящего и знающего творчество Пушкина, увлечённого и увлекающего всех нас в особый, поэтический мир, наполненный необыкновенными звуками и красками. Эх, нам бы в такую ссылку на два года, глядишь, и мы бы что-нибудь смогли изобразить в духе Александра Сергеевича. Покидаем Пушкинские горы с устойчивым желанием ещё не раз вернуться в это заповедное во всех смыслах этого слова место.
Маленькое лирическое отступление. Как ты, дорогой читатель, уже догадался из всего сказанного выше, псковская земля славится своими мастерами и мастерицами: чёрная псковская керамика, мозаика из разноцветного стекла, гончарные изделия, глиняные, кованые, берестяные, вязаные, плетёные, литые… Воздух псковский что ли такой, или вода другая, или земля, способная рождать творцов и творцов в себя принимать? А может, всё вместе? Вот и нам захотелось привезти домой нечто такое, во что истинный мастер вложил не только свои «руки», но и свою душу, поэтому после нашего возвращения в некоторых домах Москвы поселились удивительные создания – куклы из папье-маше, выполненные руками человека, который, несмотря на возраст, пытается при помощи этих забавных человечков придать нашему миру немного мягкости, немного разнообразия, напомнить, что в каждом должен жить, хотя бы иногда, ребёнок, способный за серыми буднями увидеть радость бытия. Смотришь на них и улыбаешься, да и мир вокруг становится как-то светлее. Правда?
Печёры. Историческое место. Святое место. Дом для тех, кто неустанно, каждый день молится за всех нас. Посещение Печёрского монастыря очень личное для каждого, поэтому штрихами.
Перед монастырём, мужским, настоятелем которого в течение нескольких лет является архимандрит Тихон, - памятник святому преподобномученику Корнилию, игумену Печёрскому. Переносимся во времена Ивана Грозного. Подавил Иван IV Великий Новгород, потопил в крови и шёл, расправы жаждущий, на Псков. Обеспокоились псковичи, стали думать, как город спасти и головы свои сберечь. Нашёлся среди жителей человек умный, придумал хитрость великую: встретить царя-батюшку с хлебом да солью, дары принести, авось и не тронет. На том и порешили. Царя встретили, дары вручили – вроде пронесло: смягчился Иван, не тронул город. Да только вот были во все времена люди, которым и цари не указ, и истина всегда дороже собственной головы. Таких людей юродивыми называли. Нашёлся, вернее жил, юродивый и в Пскове. Не стал молчать. Встретил царский обоз у стен монастыря да и напомнил Ивану о Новгороде, в крови утопленном. Разозлился Иван Грозный, велел вызвать к нему настоятеля Корнилия: кто-то из окружения причислил местного юродивого к пастве монастырской, к тому же доходили до царя слухи, что игумен Корнилий состоял в переписке с личным врагом Грозного – Андреем Курбским. Корнилию волю царскую передали, и вышел игумен из монастырских ворот навстречу царю. Иван на расправу был скор, а в желаниях нетерпелив: не стал дожидаться Корнилия - сам к нему отправился. Так они и встретились: один с крестом в руках, другой – с мечом. Тем мечом и отсёк Иван IV голову старца, руководившего к тому моменту жизнью монастыря больше сорока лет. Отсёк и… тут же раскаялся. Поднял обезглавленное тело и на руках понёс к церкви Успения, обагряя путь свой кровью невинно убиенного. С тех пор дорогу эту, кстати, очень крутую, особенно для подъёма, называют «Кровавой». История печальная, но весьма поучительная. Вот так бывает: не удержишься,… а потом всю жизнь раскаиваешься. История учит, да вот не все хотят учиться.
Сегодня монастырь живёт насыщенно: собственное натуральное хозяйство, земля, требующая обработки, реставрационная и иконописная мастерские. Большую помощь монахи оказывают детским домам, приютам, домам для престарелых, проводят просветительскую работу – словом, живут так, как испокон веков и жили монахи.
Территория монастыря ухожена и облагорожена заботливыми руками людей, удалившихся от мира. Очень красивые церкви, необыкновенное сочетание синих куполов и золотых крестов. Торжественно и вместе с тем по-домашнему уютно. Монахи на мирских внимания не обращают: некогда. А каждый из нас сам решает, зачем он пришёл в ЭТО место.
Изборск. Древняя крепость, каменная, необычная, какая-то уверенная в себе, надежная. С семьёй я была в Изборске этим летом. Территория крепости приводилась в порядок. «Под шумок» реставрационных работ нам удалось пробраться по «тропам» к угловой башне и через небольшой проход проникнуть внутрь. Ощущения непередаваемые: вроде и «каменный мешок», и в то же время не чувствуешь себя в замкнутом, угнетаемом пространстве. К нашему «осеннему» приезду строительный мусор с внутренней территории крепости убрали, дорожки «застелили», а вот вход в башню, к сожалению, для посетителей закрыли: видимо, ещё недостаточно высока культура у некоторых, с позволения сказать, экскурсантов.
Изборск – это не только крепость, это Труворово городище, святые Словенские ключи, ручные лебеди и та Россия, которую принято называть истинной. Необъятный простор, остатки древнего поселения, холмы, овраги, пригорки, озеро. Неудивительно, что сдержать эмоции удалось не всем. Представьте себе картину. Часть группы уже стоит на краю крутого обрыва и любуется открывшимися видами, а другая по узкой тропе ещё обходит гору, чтобы выйти на широкую площадку. И вдруг от этой группы отделяется небольшая фигура, которая явно что-то почувствовала или увидела, и устремляется вперёд, постепенно набирая скорость. Выбегает на огромное по размерам поле и кричит во весь голос, оказавшийся весьма мощным для мальчика-подростка: «Ааааааааааа». Думаю, что каждому из нас хотелось сделать то же самое, настолько поразил всех осенний изборский пейзаж. Мы стояли на горе и не могли охватить глазом ту картину, которая предстала перед нашими глазами. Пришлось вспомнить, что такое панорамный снимок и поворачиваться на все 360 градусов, чтобы запечатлеть необыкновенную красоту золотой осени. А потом – бегом по полю, от переполнявших чувств, от невысказанных и непроявленных эмоций, от какой-то бесшабашности, детскости. И вниз с горы – к ключам.
Словенские ключи – это каскад воды, бьющей из земли и стекающей в озеро. Ключевая вода холодная в любое время года, но нам хочется попробовать её на вкус, умыться, снять с себя усталость. Мы устремляемся к ключам, которых немало, и пьём, пьём эту воду так, как будто не пили очень долго. И вдруг кто-то из спустившихся к озеру нас зовёт: «Здесь столько рыбы у самого берега, что её можно ловить руками». Ну, это вряд ли: рыба эта – знаменитый снеток, по имени которого даже гору назвали Снетской. Жители Изборска умеют очень вкусно солить и вялить эту маленькую, юркую рыбёшку. Вкусно настолько, что даже местные собаки ходят вслед за теми, кто несёт в руках стакан или пакет с солёным снетком, и всеми возможными и невозможными способами выпрашивают угощение. Знаю по личному «летнему» псковскому опыту. Я читала такую просьбу в глазах собаки благородной древней китайской породы ши-тцу, оторвавшейся от своей засмотревшейся на вязаные носки и варежки хозяйки и припустившейся за нами. Надо сказать, обмануть собаку не удавалось: я ей и лекцию читала о вреде соли для собачьего здоровья, и пыталась доказать, что у меня в руках и не снеток вовсе, а так, нечто мне самой нужное, и пыталась вернуть собачьи мысли в сторону оставленной в одиночестве хозяйки, давя на чувство собачьего долга. Бес-по-лез-но. Я даже, признаюсь честно, пыталась убежать. Ничего не помогало: с упорством обречённого маленькая собачка шла со мной рядом и просила, точнее, нагло требовала глазами отдать ей мою, МОЮ! рыбу. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы не спохватилась хозяйка. Дальше – картина, достойная пера любого анималиста: бег от собаки со стаканом рыбы в руках, бег за собакой, крики «Уйди» - «Ко мне» - словом, круговорот собак в природе. Хозяйка оказалась дамой тренированной, собака всё-таки была поймана, не без некоторых усилий, а я с чувством переполнявшей меня гордости: отстояла – продолжила наслаждаться вкусом нежной, свежей рыбки.
Осенью торговцев снетком не было, может, не сезон (хотя наши дети своими глазами видели многочисленные стаи рыбок), может, мы попали не в день торговли дарами природы. Зато были лебеди. Мы стояли на небольшом мостике и смотрели на воду. Вода в озере на вид «тяжёлая», тёмная. И вот по этой, отнюдь не голубой, воде плыли лебеди. Впереди белый, за ним пегие. Немногие из нас, наблюдавших эту величественную картину, видели раньше такого окраса лебедей. Но нас в данную минуту цвет лебяжьего оперения интересовал меньше всего. Нечасто городскому жителю удаётся видеть, как ставят на крыло лебедят. Их мы заметили не сразу, хотя и были предупреждены экскурсоводом о том, что лебеди «выгуливают» своих птенцов и поэтому могут вести себя агрессивно. Лебедята появились буквально из ниоткуда: по воде заскользили маленькие чёрные тени. Тени приближались – да это же настоящие «гадкие утята» из сказки Андерсена: невзрачные, практически полностью чёрные, только маленькие красные клювики выделяются на фоне тёмных цветов воды и перьев будущих грациозных красавцев. И плывут-то они неуклюже, активно помогая себе головками, вытягивая вперёд свои пока ещё маленькие, кургузые шейки. Неуклюжие, но очень забавные и очень смелые: взрослые, вроде бы, сами по себе, малыши – будто бы отдельно от взрослых. И никакой агрессии от старших: величаво и спокойно выходят на берег и очень аккуратно, с необыкновенным благородством берут клювом кусочки хлеба прямо с ладони. Непередаваемые ощущения слияния человека с природой. В такие моменты кажется, что по-другому и не бывает: человек добр, а животные благодарны. Но нас зовут. Нехотя отрываемся от увлекательного процесса кормления лебедей, возвращаемся к ключам и поднимаемся к крепости. Словенскими ключами всё же лучше любоваться летом: к осени часть ключей пересыхает, и поэтому поток воды не такой шумный и сильный. Но тот из нашей группы, кто видел ключи в первый раз, остался под глубоким впечатлением. Вода – завораживающее зрелище.
Движемся от ключей в сторону крепости. Дорог две: одна обходная, но пологая, другая прямая, но в гору. Разделяемся: часть представителей нашей группы, кстати сказать, меньшая по численности, предпочитает путь длиннее, но легче, другая часть лёгких путей не ищет и идёт по прямой – в гору. Тропа «горная» в наличии, однако наклон почти под углом в 45 градусов и начавшийся дождь доверия не внушают. Поэтому осторожные обходят (помните: «Нормальные герои всегда идут в обход»), рискованные преодолевают, причём бегом, друг за другом, и мальчики, и девочки. Такое впечатление, что эти московские дети бегают по крутым горам чуть ли не каждый день, настолько легко, радуясь и веселясь, они одолевают крутой подъём. Не отстают от детей и их родители: по всей вероятности, каждому взрослому хочется вспомнить детство. Понятно, что эта группа оказывается у стен крепости раньше нас, шедших в обход. Но… они не знают, куда дальше: крепость-то кажется неприступной, а с караваем в руках никто не встречает и лаза в стене не показывает. И вот на сцену выходим мы – знатоки Псковской земли: мы-то знаем, где основной вход, а где боковые. Баланс восстановлен, паритет не нарушен.
Дождь, который только принимался, пока мы всходили-обходили, явно усиливается. И вот над нашими головами раскрываются «припасённые» заранее разноцветные зонты-домики. А экскурсовод Мария Григорьевна продолжает свой рассказ об изборской крепости, удивляя нас фактами из истории археологических раскопок. Не случайно говорят, что любая проблема разрешается, если её «отпустить». Так вот о крепости. Историки-археологи, работающие на территории древней крепости, проанализировав найденные документы, точно установили, что первые защитники крепости вырыли семь колодцев, дабы не быть лишёнными воды во время длительных осад. Шесть колодцев нашли сразу, а седьмой «не давался». Долго искали, но не находили. Версии разные выдвигали: и колодец только на бумаге, и древние люди умели так прятать, что нам никогда не найти и т.д. и т.п. Оставили активные поиски и положились на удачу. Удача не подвела: колодец «нашёлся» сам собой, когда уже никто и не ждал. Просто благоустраивали дорожки и то ли копнули глубже положенного, то ли так, как надо, да не в том месте, но факт есть факт: все семь колодцев найдены, последний - практически перед нашим приездом. Псковская земля хранит в себе немало тайн, глядишь: к следующему нашему приезду ещё что-нибудь откопают. А уезжать не хочется: нам хорошо в этом городе, на этой земле. Но нас ждут дома.
Такие экскурсии запоминаются надолго, а некоторыми навсегда. Ты видишь своих детей совершенно в другой обстановке, понимаешь, чем и как они живут, о чем думают, о чем мечтают. Такие экскурсии не только развивают, но и воспитывают, учат любить ту страну, в которой ты родился, в которой живешь. Чтобы многое понимать, надо о многом знать и многое видеть. Особенно современным школьникам, мир которых, зачастую ограничивается социальными сетями и «поучениями» доморощенных блогеров.
А в Псков мы еще не раз вернёмся. Обязательно. И увидим фрески закрытого на долгую реставрацию Мирожского монастыря. Мы знаем точно, что они уникальны: по «возрасту» совпадают с сооружением собора, а это XII век, выполнены первоклассными греческими мастерами, приглашёнными Вдохновителем и «заказчиком» собора архиепископом Нифонтом, покрывают стены собора сверху донизу, в несколько регистров. Мы их увидим. Обязательно увидим.
учитель русского языка и литературы Ирина Викторовна Васильева
