С утра успела наудивляться столь талантливому собачьему обонянию и вообще - работе их мозга.
В прошлом году я писала о том, что Люсика покусал далматин. С тех пор много воды утекло. Помимо лечения прокушенного шипперячьего хвоста, мне по сей день приходится бороться со страхом встречи с крупными агрессивными собаками. Ничего не могу поделать, но если вижу, как на нас несется здоровенный бесповодочник (даже с целью поиграться), мое сердце норовит помереть от инфаркта.
С того инцидента Люсик стал агрессивно относиться к большим белым собакам. Туда входят и лабры, и питбули, и алабаи, и вообще - любые беляши размером выше колена. Видит тушку за километр, и все, пиши-пропало, обиженный парень рвется в бой. Понимаю его как никто другой, но проблемы особой не вижу. Толстый всегда гуляет на поводке и в наморднике. Я несу за него полную ответственность и постоянно сканирую местность.
Но сегодня утром в мелкого вселился демон. Вокруг вроде бы никого, а Люсяша весь взъерепенился, шерсть дыбом, нос по ветру, весь аж напрягся. Потом недовольно забуфкал. Загавкал. Ну, думаю, совсем пес с ума сошел, на кого злится-то? А потом где-то вдали за углом дома, метрах в 70 от нас я еле-еле разглядела белую точку. Большой пес, напоминающий то ли далматина, то ли стройного лабрадора, мирно шел по своим делам. "Вот это да", - думала я. "То есть только по запаху Люсик сумел определить размер и цвет собаки? И осознать, что это - что-то типа покусавшей его вражины? Будь-то его пуделиные друзья, или какой-то знакомый братан - сроду бы не включил сурового диктатора."
В общем, собачий нюх - это поистине собачьи глаза, а то и гораздо острее. Кстати, у Линды всегда было такое себе обоняние, ну либо она редко им пользовалась по назначению. В основном она полагалась именно на зрение.
Ну а толстый походу реально видит мир через свои мокрые холодные ноздряхи. Чудеса...
