За небольшим оконцем прокопченного дома снег без устали все валили и валил. Не верилось, что совсем недавно было тепло и светило солнце. Мой товарищ Женя Попов, глядя на них, тоже прикорнул вместе с рабочими на полатях.
- Ты, сынок, нравишься мне. К тому же ты наш, лесной человек. В нашем нелегком деле разбираешься, да и интересуешься не только нашей нелегкой жизнью, но и памятью мест, где мы живем. Старик не торопясь вынул из внутреннего кармана старенького пиджака сложенную «гармошкой» газету. Оторвал от нее узкую полоску бумаги. Скрутил из нее папиросу-самокрутку, называемую в народе козья-ножка. Коснулся языком ее краев для склеивания незамысловатой папиросы, достал из-за пазухи небольшой кисет и, не торопясь, взял из него щепоть табака - махорки-самосада и осторожно насыпал его внутрь папиросы. Придавил в ней табак желтым от дыма указательным пальцем и, вынув из печки тлеющую в ней лучинку, закурил. И как-то само собой получилось, что старик, как бы уходя памятью в прошлое, вспомнил легенду об Атыше – водопаде, который волей и неволей посещал часто - почти каждый год.
С той встречи с добрым Мустафиным Мустай-агаем жителем деревни Карагайка, как уважительно звали его все лесосплащики, прошло уже полвека. И совсем недавно, готовя новый путеводитель «Зовущие тропы Урал-батыра» я наткнулся на свой старый блокнот с дневниковыми записями и обнаружил в нем свои заметки о маршруте к Атышу и разговоре с Мустай-агаем касающийся далекого походного времени к водопаду. Заметки были сделаны в блокноте простым карандашом при мерцающем свете керосиновой лампы. Но, как всегда, по обычаю сложившемуся за долгие годы моей туристской жизни, после каждого из них, я вношу в блокнот какие-то записи, наблюдения. И сейчас они выручили меня. В нем были вставлены мои комментарии и некоторые исправления, касающиеся встречи со стариком. Самым же главным и радостным для меня событием явилось то, что в нем сохранились записи легенды, рассказанной мне этим человеком. Верно, говорят в народе, что самый простой карандаш лучше самой хорошей памяти. Вот что я обнаружил там.
Вначале была записана предыстория легенды, связанная с отцом Мустай-агая раньше жившим в селе Ассы, расположенном выше по течению Инзера, а затем в деревне Карагайка куда он еще молодым переехал из своего аула. Но самым главным в обнаруженных моих записях был сохраненный рассказ старика и легенде, связанной с окружающей нас местностью и водопадом Атыш. Сохранилась ее основа – сюжет легенды. И я памятью вновь окунулся в прошлую встречу с добрым стариком - Мустай-агаем..
… Он, покуривая папироску-самокрутку, говорил о водопаде с какой - то не поддельной, уважительной сопричастностью, будто разговаривая не со мной, а с водопадом, как с реальным живым существом. И вот сейчас, по-прошествии стольких лет, я постараюсь сохранить сюжет рассказанной мне легенды и динамику изложенных в ней событий, внеся в нее лишь некоторые литературные нюансы.
Фитиль керосиновой лампы, сгорая, стал дымить. Мне пришлось встать и удлинить его, пару раз крутанув за маленькое колесико с насечками, регулирующему его длину. В избе стало светлее. Мустай-агай сидел рядом со мной на длинной широкой скамье, сложив под себя ноги калачиком, прислонившись спиной к прокопченной стене избы. Дым папиросы-самокрутки не навязчиво витал в воздухе. Вначале старик сидел, молча, как бы гадая – с чего начать рассказ. Я его не торопил, ждал. Не только из-за уважения к его возрасту, а потому что видел, как он уходит в свое прошлое, изредка ладошкой поглаживая бородку и, кивая головой, будто подтверждая приходящие в голову мысли.
- Отец мой Арслан работал на французском заводе конюхом и возчиком угля, руды и всего, что надо было для его работы. Домой приезжал редко, все больше жил в избе на поляне, которую сейчас все называют французской. Разрушенные бараки и конюшни ты, наверное, сам видел там? – В ответ я кивнул головой. Однажды после сильной грозы и ливня, когда Инзер стал заливать низинные берега, и на лошадях нельзя было возить грузы, для коневодов наступил неожиданный отдых. А я в то время был еще мальчишкой, приходил к отцу из деревни и лежал на сене то в самой конюшне, то вверху на сеновале. Вот тогда - то и рассказал мне отец легенду о джигите Тамаке, который спас народ от наводнений и освободил из плена свою невесту Айхылу.
Мустай-агай замолчал. Наклонил голову, плюнул себе на пальцы и потушил ими окурок. Оставшуюся махорку высыпал в свою ладошку, а потом стряхнул в кисет, и продолжил.
- В те времена в ауле Ассы, что на Солёной речке жил храбрый батыр Тамак. Именно его девушку-невесту и украл этот свирепый Див, дракон – дождевой червь Силяусин, родственник дива Аджахи, которого победил могучий Урал-батыр. Во всех богатырских состязаниях среди егетов округи он был всегда первым. Был силен, ловок и меток. На медведя ходил один на один, вооружившись лишь рогатиной, окованной железным наконечником. Бил пушного зверька издали лёгкими стрелами, попадая им прямо в глаз, не портя их шкурки. Прослышал Тамак от стариков, что его невесту спрятал Силяусин в высокой горе и стала она его пленницей, заточенной им в неведомой людям пещере.
Долго терпели жители окрестных деревень нападки этого дождевого дракона, отдыхая от его бесчинства лишь в засушливые годы. Видя все это, обратился Тамак к людям и сказал: - Пойду я биться смертным боем с этим проклятым драконом, пока совсем он не обездолил наш родной край. Освобожу свою невесту Айхылу. Положил он в легкую лодку-долбленку свою тяжёлую палицу, которую сделал сам для боя из цельного дуба; взял в дорогу тугой роговой лук, колчан с меткими острыми стрелами и память о своей матери - кожаный бурдюк, наполненный чудотворной водой родных ассинских источников, и поплыл вниз по течению бурного Инзера, переполненному дождевой водой. Весь народ вышел на берег реки, чтобы проводить батыра на нелегкую, возможно смертельную битву с ненавистным чудовищем Силяусином.
День и ночь плыл егет до заветного, только ему известного места, где растут деревья, из которых можно было изготовить ровные стрелы. Остановился Тамак в обширной речной долине, на левом берегу Инзера, поросшего ольхой прямой и ровной как стрелы. Три дня заготавливал он из них тяжёлые стрелы для предстоящей битвы с драконом. Он знал, что только свежая стрела, сделанная из этих деревьев достаточно тяжела и метка, чтобы пробить прочную драконью шкуру. Набив колчан сделанными стрелами, сплавился Тамак дальше вниз по течению реки к острову туда, где понижается хребет правого берега Инзера, через который можно без особого труда перейти к Лемезе к логову дождевого червя-дракона и темнице где томится его невеста.
Тем временем, прознал дождевой дракон от черных туч, наполненных водой, об идущем на него батыре Тамаке. Выполз он из своей пещеры - убежища. Махнул хвостом по горе и завалил камнями все входы-выходы в свои пещерные жилища. Одним прыжком перескочил он каменистый склон хребта из долины Лемезы в долину Инзера. Лишь раз задел своим хвостом землю. И тот час, как из раны в земле, в том месте Лемезинского склона, словно водяная метка, забил мощный родник.
Идёт Тамак не спеша на лесной перевал, силы бережет для предстоящей битвы. А дракон, собрав воедино черные тучи, пролил их дождём на землю и пустил ему на встречу бурный ручей. Но ловкий батыр не испугался. Где с камня на камень перепрыгнет через него, где вброд перейдет. Приблизился он к дракону на склоне хребта и начал стрелы в него пускать. Глядит, оттуда, где стрела пробивает шкуру чудовища - течёт не кровь, а прозрачная дождевая вода. Изрешетил батыр драконову шкуру стрелами, что есть сил, стал бить его тяжелой палицей, а толку мало - не снижаются силы дракона. А все потому, что питают его дождевые тучи, снабжают его новой силой - своей водой.
Долго длился их бой. Наконец, сошлись они в свирепой схватке. Дракон орудует хвостом и лапами, старается свалить на землю батыра. В ответ Тамак машет палицей, бьет ею дракона, почему попало. Стал дракон одолевать батыра. Наседает на него всё сильней. Обвивает его своими щупальцами. Силы его не иссякают - ведь ему помогают черные дождевые тучи. Кинулся Силяусин, чтобы перекусить Тамака пополам. Сжал зубами его грудь. Тяжко стало батыру. И тут на выручку ему пришла родная живительная соленая ассинская вода. Лопнул в зубах дракона прижатый к сердцу батыра кожаный бурдюк, данный в путь его матерью. Брызнула из него горько-солёная вода во все стороны. Обожгла своей соленой горечью все тело дракона, а этого он вынести не смог: стал он биться о землю, раскидывать свои щупальца по склонам хребта. И там, где щупальца отваливались под ударами Тамака, они сразу превращались в ручьи. С тех пор и стало так много ручьев, текущих с хребта в обе реки – Лемезу и Инзер.
Известно, что соль вбирает в себя воду. И тогда прямо на глазах батыра стал таять водяной червь Силяусин, как кусок соли в горном ручье. Биться из последних сил о землю, оставляя в ней свои зубы. Их и сейчас можно встретить как невысокие скалы-зубцы на склоне горы, в месте их битвы. Бился дракон, бился, пока совсем не иссяк, не высох. А брызги же родной целебной воды придавали новые силы Тамаку. Расступились на небе тучи, выглянуло солнце, запели птицы, а остатки дождя приобрели иную – живительную для людей и природы силу.
Победив Силяусина, Тамак перешел через хребет и двинулся к Лемезе, к виднеющейся на ее правом берегу высокой горе с зияющим водяным глазом пещерой. Долго ходил Тамак по склонам горы все высматривал место заточения своей невесты. Звал ее, не щадя своего голоса. Молчали деревья на склоне горы. Поникли цветы на ее скалистой круче. Вдруг вода, бьющая из скалы, донесла до него девичий голос:
- Поднимись Тамак на вершину горы, натяни тетиву твоего рогатого лука, выстрели по остаткам щупалец убитого тобой дракона. Вытащи их наверх, окропи водой из твоего животворного бурдюка, а потом разбросай их ручьями по округе. Там на верху горы, где ты пробьешь ее вершину своей стрелой и спрятал меня от людей ненавистный червь-дракон. Громко крикни, позови меня по имени – Айхылу! И по звуку, проникающему в гору, ты найдешь тот тайный вход в пещеру, в которую заточил меня ненавистный дракон Силяусин. Сейчас он не охраняется ни саблезубыми тиграми, ни свирепыми пещерными медведями. Здесь моя темница. В ней я плакала не переставая. И слезы мои, как твоя соленая вода, спасала меня от всепроникающих щупалец дракона. Они не могли схватить меня, обжигались и отставали от меня до поры, до времени. Ты мой спаситель, вытащи меня на свет божий, и я буду тебе верной спутницей жизни.
Услышал егет просящий голос своей неветы девушки-затворницы и забрался на гору. Взял в руки оставшуюся от битвы стрелу, натянул тетиву рогатого лука и, что было сил выстрелил - пустил ее вдоль ручья, уходящему в расщелину, вниз по склону горы. Зашумел ручей от могучего выстрела, лопнула гора, поглощая в расщелину остатки воды. Показались из нее слабеющие, извивающиеся остатки щупальцев дракона. Плеснул батыр на них соленой водой, не давая им, возможность восстановить свою силу из текущего ручья. Ухватил руками обессиленные концы щупальцев, поднял их и разрубил своим острым мечом на части, а потом бросил их в щель пещеры. И тот час, откуда ни возьмись, предстала перед ним его невеста Айхылу украденная водяным драконом из их деревни. Поклонилась она в пояс батыру и стала краше прежнего. Брызнули слезы радости из ее глаз. Побежали они студеным ручьем по камням и трещинам вниз к подножью горы навстречу солнцу. Засверкали в конце пути нескончаемым радужным потоком, образуя водопад. Так вот и получил водопад свое название Атыш по-башкирски означающее выстрел. А место, где бывшие щупальца червя-дракона Силяусина сошлись, а потом вместе нырнули в чрево горы народ назвал Атыш-Сумган, то есть Атыш нырнул. Самой горе в память о девушке-пленице пролившей в ней много слез дали название Яш-кузташ, что означает «Молодой камень слез».
После победы над чудовищем пошли они вместе домой, громко и радостно распевая народные песни. С тех пор у народа и настало время всеобщего достатка и счастья. В память о подвиге батыра его именем назвали залив Тамак на реке Инзер, что в трех километрах выше по течению от родного им аула Ассы, а также деревню Бриштамак, стоящую на левом берегу неподалеку от Ассов.
Зубы убитого батыром дракона можно встретить и сейчас на Атышском перевале. Они лежат, как ориентиры для тех людей, кто идет вверх по тропе к водопаду. Огромные замшелые чёрные камни по сторонам тропы – верный признак правильно выбранного пути. Стройные поросли ольхи, словно стрелы Тамака покрывают пойменные берега Инзера и Лемезы. Если снять с них кору, то их древесина окрасится в красный цвет: будто кровью пролитой батыром в схватке с драконом Силяусином. Долину, где Тамак заготавливал такие стрелы, народ назвал Бриштамак, что значит Стрелы Тамака. Целебная вода источников и сейчас течёт в Ассах солёной речкой Туз. Кто не верит легенде, может сам пройтись путём батыра и убедиться в ее правдивости, дошедшей до нас и записанной мной со слов Мустай-агая жителя деревни Карагайка осенью 1964 года.
После той первой памятной встречи с водопадом прошло много лет и все это время я, как географ, биолог, эколог и турист посвятил изучению таинств его образования, формированию его карстовой системы и изменений на прилегающей к нему местности.
Впервые о маршрутах к водопаду я рассказал в туристском путеводителе «Башкирия. Путеводитель» изданным Башкирским книжным издательством в 1971 году. После долгих поисков в различных источниках название горы Яш-кузташ я нашел на старой летной топографической карте, изданной в 1932 году. Я был несказанно удивлен и обрадован этой находке, как бы подтверждающей ее наличие в народной легенде.
Эта гора сложена очень древними светлыми известняками нижнего карбона. В ней расположены многие пещеры, одну из них (Заповедную) с черепами пещерных медведей в 1969 году нашел я.
Интересна и сама долина реки Лемеза. Например, в ней найдены несколько месторождений полиметаллических, свинцовых и железных руд. Поиску их способствовали народные названия ручьев – ее притоков. Например, ручья «Кургашлы», что означает «свинцовая». По преданию местных башкир на этих притоках их отцы и деды тайно от царя лили пули для своих ружей. А им по его указу царя с 1736 года было запрещено иметь свои кузницы, а во избежание нового восстания приобретать оружие в других краях.
Чем больше вникаешь в суть народных названий природных объектов тем, как нельзя лучше, проникаешься уважением к ним т.к. ни одно из них просто так народом не дается. Водопад Атыш уникальный памятник природы не только в Башкирии, но и на Урале. Полвека я изучаю его и сейчас больно смотреть на варварское, потребительское отношение к нему. Да, он до сих пор красив, но эту красоту необходимо беречь.
Прошу всех, кто будет использовать эту легенду на лекциях, уроках или при проведении экскурсий ссылаться на меня – как на первоисточник.
С уважением, Вадим Марушин. Если понравилось - кликните.
