После войны выяснят имена и фамилии 109 жителей деревни Побуж – детей, женщин, стариков, но реальное количество жертв намного больше. Одна из сотен советских деревень, уничтоженных немецко-фашистскими извергами вместе со всеми жителями. Поселение возродилось после изгнания оккупантов, но сегодня «Козельская Хатынь» снова опустела.
И только одинокий монумент под названием «Скорбящая мать» напоминает потомкам о тех трагических событиях, которые произошли в рождественский день 7 января 1942 года.
Козельский район сегодня является частью Калужской области, но до войны входил в состав Смоленской области. Деревня Побуж расположена в 30 км от старинного русского города Козельск, известного со школьных учебников истории своей героической обороной во время татаро-монгольского нашествия.
По данным на 2010 год здесь доживали свой век всего 4 человека, но к началу войны деревня насчитывало 156 хозяйств. Население больше 500 человек. На территории поселения располагались центральные усадьбы сразу трех колхозов – «1 Мая», «Большевик» и «Пролетарий», в которых трудились местные жители.
С началом войны все мужское население Побужа мобилизовали на фронт, остались женщины, дети, инвалиды, немощные старики.
В начале октября 1941 года Козельский район оккупировали немцы, рвавшиеся к Москве. Расположенный в стороне от больших дорог, Побуж привлекал оккупантов только с точки зрения разграбления. Гарнизон здесь не размещался, но немецкие интенданты неоднократно наведывались в деревню, забирая у местных жителей все подряд.
После разгрома гитлеровцев под Москвой Красная армия перешла в контрнаступление и в самом конце декабря 1941 года освободила Козельск. Деревня Побуж оставалась на оккупированной части района, но нацисты уже готовились к отступлению. Очередной немецкий обоз, прибывшый в деревню, должен была отобрать у побужан последнее, что осталось из еды и теплых вещей. Обрекая крестьян на гибель от холода и голода.
По официальной версии на немецкий обоз напали партизаны и убили одного из сопровождающих. Однако название отряда и имя его командира почему-то не называется. Не исключено, что имел место и бытовой конфликт – кто-то из местных не выдержал и пристукнул оккупанта-грабителя.
На следующий день, ровно в полдень, в деревне появилось сразу несколько подвод. И это уже были не тыловики, а профессиональные убийцы из карательных подразделений. С собой они везли солому и канистры с горючим.
Несмотря на всю довоенную антирелигиозную пропаганду, советские колхозницы, особенно старшего поколения, не отказались от православной веры и наверняка в рождественский день 7 января, даже в страшных условиях оккупации, не могли не отмечать церковный праздник.
По воспоминаниям очевидцев в тот день, как и во все предыдущие, стоял страшный мороз. Прибывшие каратели даже не пытались искать виновных, а сразу начали обкладывать дома соломой и сеном. Жителей выгоняли на улицу, забирали последнюю, спрятанную во время прошлых грабежей, скотину и домашнюю птицу, выволакивали из жилищ и сараев все, что представляло хоть какую-то ценность.
Подробности расправы здесь привести не могу, но в интернете можно найти описание зверств, творимых нацистскими нелюдями.
Часть побужан немцы заперли в сараях, обрекая их на страшную гибель в огненном море. Остальные расстреливали на улице и в ближайшем овраге, а в подвалы и погреба, где матери прятали своих детей, полетели гранаты.
Несколько человек смогли бежать в лес. Жители соседних деревень после ухода немцев подобрали на пепелище 10 раненых женщин и одного ребенка.
Но до сих пор точно неизвестно, сколько советских граждан погибло в тот страшный день. Через месяц на территорию уничтоженного села войдут солдаты Красной Армии и обнаружит 110 окоченевших тел: 51 женское, 51 детское, 8 мужских.
Некоторых несчастных к тому времени похоронили родственники из других деревень. Советские центральные газеты посвятили трагедии в деревне Побуж несколько статей и оценивали потери в 137 местных жителей. Местные краеведы насчитывают до 180 погибших и пропавших без вести побужан в январе 1942 года.
Советское руководство решило восстановить деревню, несмотря на то, что Козельский район вплоть до 1943 года оставался прифронтовым. Уже летом того же 1942 года в Побуже работали все три довоенных колхоза, поля засеяли пшеницей, рожью и гречихой, построили новые деревянные дома, хотя обгоревшие фасады и печные трубы встречались еще на каждом шагу.
Не исключено, что именно публикации в «Правде» и других СМИ повлияли на то, что деревню возродили специально прибывшие команды военных строителей. Далеко не каждая советская «хатынь» осталась на карте после войны. Со всей страны побужанам присылали семена для новых посевов, детскую одежду и белье. По соседним хозяйствам, которые сами серьезно пострадали во время оккупации, собрали лошадей и скот для колхозного стада.
Однако нужно понимать, что колхозное, не значит свое. Спасшиеся от немцев женщины и дети лишились всего имущества. Что пришлось им пережить следующие несколько лет, чтобы не умереть от голода, никто никогда не поймет.
Трагедия козельской деревни отозвалась и на фронте. Побужанские мужчины, сражавшиеся в рядах Красной Армии, узнали из сводок Совинформбюро о том, что случилось с их родными и близкими.
В июле 1942 года в газете «Красная звезда» напечатали письмо жителя Побужа, бывшего колхозного счетовода, а ныне красноармейца Павла Донюшкина, потерявшего жену, троих детей и мать:
«Я крепко буду мстить за свою семью. Не дам пощады немецким захватчикам, рассчитаюсь с ними сполна!»
Согласно сайту «Память народа» боец 145-й танковой бригады Павел Никифорович Донюшкин пал смертью храбрых 25 ноября 1942 года на территории Калининской области.
А вот такое обращение от выжившего жителя села было напечатано в газете «Правда»:
Хотя деревня возродилась, она так и не приблизилась к довоенным размерам. Молодежь уезжала в города, дома пустели.
9 мая 1967 года в Побуже открыли мемориал «Скорбящая мать» (реконструирован в 2015 г.), где высечены имена 109 жителей деревни. Тех, чья печальная судьба установлена точно.