Посмотрел новый клип «Волен» певца JONY. Клип про богатый внутренний мир и бытовые трудности жизни с творческой личностью.
Показывают прекрасного фигурно-бородатого и творчески кудрявчатого JONY посреди сумрачного пространства — он стоит грустный и безмолвный с белоснежными манжетами.
Камера отъезжает и просачивается задом наперёд сквозь белый вязаный свитер с чёрным плетёным пятном на груди. В свитер снова вдет JONY. Мы понимаем, что просочились от внутреннего JONY к внешнему.
JONY меланхолично лежит на тахте и перфорирует дыроколом полароидные фотки. Потом берет лежащую рядом гитару, начинает на ней анемично тренькать и немного мычать в такт.
Тут в квартиру входит девушка. Она явно весь день работала, а по дороге домой ещё и зашла в магазин — в руках у нее пакет с овощами и фруктами. Девушка проходит в комнату и видно, как в лицо ей бьёт висящий в помещении запах творчества.
Девушка спрашивает, неужели JONY опять просидел весь день дома, хотя и так понятно — кругом летают романтические флюиды и оседают на мебель четвертными паузами и знаками модуляции.
JONY, не садясь и не выпуская из рук гитару, отвечает с интонацией кота Матроскина: «Н-ну-да-а. Пе-есню новую написал!..»
«Дай угадаю, о любви?» — спрашивает девушка, сдерживаясь из последних сил. Похожая одновременно на Ирину Шейк и Наталью Водянову, девушка явно думает в этот момент, что напрасно потратила свои лучшие годы и кремчики для лица на этого лежачего романтика.
«Н-нет... — отвечает с тахты JONY, — она больше о состоянии... внутри».
Девушка стоит неподвижно ещё секунду, проверяя своё собственное состояние внутри, а потом размахивается и — ки-й-я! — со всей силы грохает пакетом об столешницу. Брызгами разлетается виноград, подпрыгивают лимоны и яблочки, за ними скачут помидорки черри.
Всё. Грейпфрут семейного счастья разбился об стол.
Девушка разворачивается и уверенными шагами направляется к выходу из квартиры. Говорила мама — не ходи за музыканта, а я не послушалась. Вот ведь дурища!
JONY же в момент фруктового удара подскакивает с тахты и, поскальзываясь на помидорках, начинает скакать вслед за девушкой.
В этот момент наконец начинается песня. Поёт внутренний JONY — вдобавок к фирменному исполнительскому нытью он в этот раз ещё и так хрипловато подблеивает, чтобы усугубить трепетность момента.
«Но покуда болен,
Болен, болен я так тобой.
То я буду волен,
Волен, волен
Волен быть самим собой».
Чего?
Ну ладно.
Само собой, ударение в слове «болен» и в слове «волен» здесь падает на букву «е». Так трепетней.
Тем временем девушка, пока идёт до двери, вспоминает случай, когда к ним пришли в гости друзья. Уже тогда она заметила у JONY первые признаки творческого зуда. Они с друзьями сидели все вместе за столом, пили винишко, играли в настолки и тут она краем глаза видит, как JONY вдруг притих и черкает песню на салфетке. Рыцарь печальной образины, ну ты подумай только!
Она тогда сходу закатила ему истерику, мол, позоришь меня перед знакомыми. Они-то думают, что ты ну пару раз брал гитару в руки, но с кем не бывает и это уже в прошлом. А ты музыкант, да и ещё хронический!..
Пока она это вспоминает, JONY всё ещё бежит за ней до двери, никак не может догнать. То ли на помидорах скользит, то ли просто ещё не решил, догонять или не надо. А то быть рыцарем печального образа довольно сложно, пока кто-то вечерами приносит тебе пакеты с витаминами и посуду за тебя моет каждый день.
Но все-таки у самой двери он её догоняет, разворачивает лицом к себе и начинает убеждать, мол, хочешь, я сейчас все салфетки со стихами выброшу, а если хочешь, то даже съем!
Тут показывают внутреннего JONY, который всё еще гундосит песню, но вдруг щурится от яркого света. Кто-то распахнул чёрную штору в его печальный внутренний мир, а за шторой женский силуэт. Попался, внутренний JONY!
Так женская любовь и давленые фрукты спасли почти обреченного мужчину от музыкальной зависимости.
