Что никогда нельзя говорить еврею
Во время глобальной пандемии у меня завязалась романтическая связь с женщиной, живущей на другом конце света. Мы познакомились через интернет в то время, когда виртуальные связи стали единственно доступным способ общения.
Я еврей, но не религиозен. Многие люди не знают, что иудаизм - это не просто религия. Даже если бы я начал ходить в церковь, я все равно оставался бы евреем. Я родился с этим. Это у меня в крови. Практикую я или нет, я все равно еврей. Мы одновременно и религия, и этнос.
К черту Гитлера, к черту нацистов, к черту белый антинационализм и к черту фашизм. Здесь нечего обсуждать.
Я не против еврейских шуток от своих друзей. Можете называть меня евреем. Это не оскорбление.
Я никогда не сталкивался с расизмом, но несколько раз кто-то говорил мне глупости. Я их поправляю. Не у каждого в детстве был друг-еврей, которому можно задать вопросы.
Но я не терплю нетерпимости.
Моя австралийская подружка
Я работал модератором на одном из крупных онлайн-форумов. То есть, я следил, чтобы информация, которую размещают люди в своих статьях и сообщениях, соответствовала действительности.
В начале ковида я начал обмениваться сообщениями с другим модератором. Сначала это была просто дружеская переписка. Она жила в Австралии, я - в США. Мы были двумя одинокими людьми с общей связью, живущими на противоположных концах света.
Сначала она прислала фотографию. Она была красоткой. Короткие светлые волосы, голубые глаза и тренированное тело. Я прислал ей свою фотографию, и дальше все пошло своим чередом. Мы начали звонить друг другу по Skype и болтали часами. Мне нравился ее акцент.
Однажды она предложила мне стать ее парнем. Быть в серьезных отношениях с человеком, живущим в другой стране, с которым я никогда не был знаком? Это было безумие. Конечно, я буду твоим парнем.
Было приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить, пока мир рушится. Прошло не меньше года, прежде чем ограничения были сняты, и мы смогли встретиться лично.
Моя история жизни была безумной, но ее - еще более безумной. Мы разговаривали часами. Точнее, она говорила часами.
Однажды мы разговорились, и она упомянула, как само собой разумеющееся, что ее последний парень был скинхедом. Она рассказала мне об издевательствах, которые она терпела от него на протяжении многих лет их отношений. Он был жестоким и расистским белым националистом.
Белая гордость
Затем появился самый большой тревожный сигнал, с которым я когда-либо сталкивался.
"Ты встречалась со скинхедом, зная, что он фанатик?" спросил я.
"Да", - не задумываясь, ответила она.
"Хорошо. А почему ты встречалась с ним?"
Я ожидал услышать длинную историю о созависимости, манипуляциях и привлечении полиции. Вместо этого она сказала следующее.
"У Гитлера были хорошие идеи".
О, черт возьми, нет. Она продолжала говорить, но я перестал ее слушать. Я на мгновение отнял телефон от головы. Я был в недоумении.
Она продолжала говорить, но я прервал ее.
"Мне пора. Пока!" Щелчок.
Это был последний раз, когда я с ней разговаривал. После этого она звонила мне с десяток раз и продолжала звонить каждый день.
Она ничего не могла исправить. Это было не недопонимание, а игнор. С ней было покончено на 100%.
В Австралии у нее никого не было. Первый месяц карантина мы разговаривали целыми днями. Потом я ее бросил. Мне было жаль ее и ее ситуацию, но я не испытывал никаких угрызений совести.
Нельзя так говорить с евреем. А если к этому прибавить бывшего скинхеда, то это вообще взрыв мозга. Я больше не хотел с ней разговаривать.
Последствия
Любовь может преодолевать огромные расстояния. Одиночество может убить. Я уверен, что она сожалела о том, что сказала это, но есть вещи, которые нельзя вернуть назад.
Я вырос в еврейской общине. В еврейской школе мы изучали нашу историю. Фашизм - наш враг. Менее 100 лет назад они пытались нас уничтожить. Тысячи лет мы жили как беженцы.
Сейчас евреи не подвергаются преследованиям, но достаточно, чтобы кто-то вроде Канье Уэста заговорил о еврейском заговоре и с гордостью заявил: "Мне нравится Гитлер".
Могущественные люди сваливают свои проблемы на нас - так всегда начинается.
Я никогда не испытывал на себе, что такое расизм. Надеюсь, что никогда и не испытаю. Она была не первой, кто сказал мне что-то невежественное, и не последней.
Гитлер - отстой.