Однажды я заснул.
Я очутился в сумрачном лесу.
- Тут, наверное, водятся привидения, - подумал я, и правда, - по дороге навстречу мне двигалось что-то. По мере приближения что-то приобретало очертания босоногого старика с всклокоченной бородой, в полотняных портках и рубахе, подпоясанной веревкой.
Когда старик подошёл ближе, мне стало казаться, что я его уже где-то видел.
- Граф! – закричал я, - Лев Николаевич! Вы ли это?!
- Что значит, - «выли»? – осадил меня старик.
- Это не вой, это [1] Песни на деревне! [2] Стыдно, [3] молодой человек!, - все громче и громче выговаривал мне классик.
- За что стыдно? – робко спросил я.
- За что? [4] За Бессмысленные мечтания! [5] Вражье лепко, а божье крепко! [6], - продолжал бушевать великий писатель, - Не могу молчать!! [7]
- Лев Николаевич! Да я же ваш поклонник! – чуть не плача оправдывался я, - Из будущего.
- А я-то думал, просто Разговор с прохожим [8], - Лев Николаевич немного остыл, - Много ли времени прошло? Сто лет?[9]
- Да, побольше, - я со страхом поглядывал на графа.
- Ну, и Чем люди живы?[10]- поинтересовался Лев Николаевич.
- Вас читают, в школе проходят, - все еще с опаской отвечал я.
- Бедные люди [11], - пошутил классик.
- А еще барельеф ваш над входом в школу повесили, - мне хотелось угодить великому писателю.
- А еще барельеф ваш над входом в школу повесили, - мне хотелось угодить великому писателю.
- Идиллия! [12] И свет во тьме светит! [13] – Лев Николаевич заметно подобрел.
- Вместе с Пушкиным, Горьким и Маяковским…, - зачем-то добавил я.
- Читал Пушкина…, - с задумчивостью произнес гений, - «Цыгане» прелестны, …, остальные поэмы, исключая «Онегина», ужасная дрянь. [14] Горький – недоразумение. [15] А Маяковский – это кто?
- Он рупор, Лев Николаевич, - попытался объяснить я, - Вот вы – зеркало русской революции, а он - её рупор.
- Мать! [16]– тихо выругался граф, - А еще кто?
- Ещё вы – глыба, и ещё – матерый человечище!
- Дьявол! [17] - продолжал чертыхаться великий писатель, - что за Записки сумасшедшего? [18] Я - Кающийся грешник! [19]
- Отрицаете отрицания, Лев Николаевич? – съязвил я, - Прям по Гегелю!
- Гегель – дурак! – снова перешел на крик писатель- «У слабых мыслителей,… приходишь в непосредственное сношение с пустым человеком, от которого нечего взять»[20].
- Сам дурак! – гулко отозвалось эхо в лесной чаще.
- История рассудит, - пробурчал граф, - Кто прав? [21], а где - Фальшивый купон.[22]
- Пора понять [23], где Божеское и человеческое [24], - нравоучительно продолжал он, - О том, что называется искусством! [25]
- Что же вы из меня читаете? – помолчав, поинтересовался гений русской литературы, - Воскресение [26]?
- Да, все больше «Войну и мир», - почему-то смутился я, - В школе проходим.
- Я не пишу и писать дребедени многословной, вроде «Войны», я больше никогда не стану, - неожиданно резко отреагировал классик, - И виноват и, ей-богу, никогда не буду. [27]
- Как же так, Лев Николаевич! – опешил я, - Сколько сил положено, сколько бумаги извели, сколько раз Софья Андреевна переписывала, а Вы – дребедень!
- В конце концов, сколько здоровья стоило советским школьникам написания сочинений на тему вашего романа-эпопеи, Наташи Ростовой и Андрея Безухова! То есть, простите, Пьера Болконского, - окончательно запутался я, - отчего же Вы так обошлись с нами?!
- А потому, что зубы болели! – отрезал граф, - Пишу эпопею, - забываю про зубную боль! И более того, - полезно для правильного питания: написал первый том, - перестал употреблять алкоголь; после второго тома отказался от кофе; закончил третий – забыл про мясо. Теперь только четыре зуба осталось! Берегу!
- Сделали бы себе фарфоровые, - пожал я плечами.
- Э, нет! – оскалился в улыбке писатель, показав все четыре оставшихся зуба, - Вот Ханс Кристиан Андерсон сделал себе «фальшивые» зубы, и больше не смог написать ни одной сказки. Зубная боль – это Благодарная почва [28] русской литературы, дает вдохновение! От ней все качества [29].
- Ну, ладно! – продолжил разговор Лев Николаевич, - Это уже История вчерашнего дня [30]. Еще что читаете?
- «Анну Каренину», - ответил я, - Очень мне нравится!
- Я её, Анну, в Неве хотел утопить, - задумчиво сказал писатель, - да оказалось, что Девчонки умнее стариков [31]. Распоясалась Анна, вышла из-под моего контроля, бросилась под поезд. Вообще, эти Каренины, это какое-то Зараженное семейство [32]. То ли дело, - Левины. Вот каким должно быть Семейное счастье [33]!
- Левина с себя писал, - продолжал довольный собой Лев Николаевич, - Слышишь ассоциации: – Лев – Левин? Я одно время Левина хотел Лениным назвать. Но потом, почему-то, передумал…
- Предчувствие, Лев Николаевич, Вас не обмануло! - мне вдруг стало весело, - Могли бы нам все топонимы поломать. Пришлось бы вождю пролетариата другой псевдоним взять, и не было бы у нас Ленинградского ордена Ленина метрополитена имени Ленина.
- Вождь пролетариата, - кто это? – изумился граф.
- Это наш Живой труп! [34] – меня распирало от смеха. Я рассказал Льву Николаевичу про мавзолей на Красной площади.
- Да, Упустишь огонь – не потушишь! [35] – помолчав, сказал он.
- Так, говоришь, в школе меня проходят? – стал расспрашивать меня Лев Николаевич,- Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят? [36] А школа-то какая? Моя? Как я построил? С моей азбукой?
- У нас теперь другая азбука, - сказал я, - тридцать три буквы.
- Как, тридцать три?! – изумился писатель, - А куда еще две буквы делись?
- Нет больше фиты и ижицы, - пожал я плечами, - Ять пропала. Зато новые буквы есть: Ё и Й.
- Ё-моЙЁ, - схватился за голову писатель, - Как же дети мои великие произведения читать будут?!
- Да, они и не будут! – тихо пробурчал я, - Вот Вы их читать учите, чтобы они ваши книги читали, а читать они станут газету «Правда»!
- Вы им говорите, что церковь зло, - так они все церкви и порушат, а заодно и книги, картины и многое другое, - во мне вдруг стал нарастать внутренний протест. Я говорил все громче, - Вот Вы царя критикуете, государство отрицаете, - так они ваши идеи так перелицуют, что революцию устроят, царя свергнут, а потом еще и убьют. Вы им – непротивление, а они - умников на пароход! И столько крови прольют!
- Моя жизнь [37], - это Сон молодого царя! [38], - в ответ гремел мне голос графа. Глаза его искрили из-под взлохмаченных бровей, - Вот они, Ягоды [39], Плоды просвещения! [40]
- Зерно с куриное яйцо [41] – это Юность [42], Сила детства [43], - ворчал, но уже тише, в мой адрес великий писатель, - Три дня в деревне [44], а уже сочинил Комедию в трех действиях [45]! Испортил Утро помещика [46].
Граф впал в глубокую задумчивость и, перестав обращать на меня внимание, побрел дальше по дороге.
- Так что же нам делать? [47] – бормотал, удаляясь, призрачный образ Льва Николаевича. По-видимому, он уже давно забыл про меня.
- Нет в мире виноватых! [48] Рабство нашего времени, - это Прогресс и определение образования! [49] – с трудом мог я ещё разобрать его затихающий голос.
- Так вот он какой – призрак коммунизма! – подумалось мне.
Что я видел во сне? [50]..
[1] Как выяснилось, Лев Николаевич разговаривал со мной цитатами (выделено жирным шрифтом) из своего Собрания Сочинений в двадцати томах (далее СС), изд. «Художественная литература», Москва, 1960-1965 г.г.
[2] СС, т.14, с.344
[3] СС, т.16, с.449
[4] СС, т.14, с.249
[5] СС, т.16, с.605
[6] СС, т.10, с.56
[7] СС, т.16, с.551
[8] СС, т.14, с.334
[9] СС, т.10, с.520
[10] СС, т.10, с.252
[11] СС, т.14, с.327
[12] СС, т.3, с. 434
[13] СС, т.11, с. 229
[14] СС, т.19, с. 166
[15] СС, т.19, с. 174
[16] СС, т.12, с. 437
[17] СС, т.12, с. 227
[18] СС, т.12, с. 45
[19] СС, т.10, с. 378
[20] СС, т.19, с. 273 Мнение Л.Н.Толстого о философии Гегеля
[21] СС, т.12, с. 449
[22] СС, т.14, с. 149
[23] СС, т.16, с. 567
[24] СС, т.14, с. 275
[25] СС, т.15, с. 379
[26] СС, т.13, с. 7
[27] СС, т.17, с. 343
[28] СС, т.14, с. 383
[29] СС, т.11, с. 389
[30] СС, т.1, с. 377
[31] СС, т.10, с. 296
[32] СС, т.11, с. 407
[33] СС, т.3, с. 76
[34] СС, т.11, с.319 По ходу разговора я тоже, почему-то, начал говорить цитатами из Собрания Сочинений Льва Николаевича
[35] СС, т.10, с. 298
[36] СС, т.15, с. 10
[37] СС, т.10, с. 535
[38] СС, т.12, с. 297
[39] СС, т.14, с. 237
[40] СС, т.11, с. 119
[41] СС, т.10, с. 381
[42] СС, т.1, с. 209
[43] СС, т.14, с. 330
[44] СС, т.14, с. 349
[45] СС, т.11, с. 509
[46] СС, т.2, с. 346
[47] СС, т.16, с. 160
[48] СС, т.14, с. 476
[49] СС, т.6, с. 51
[50] СС, т.14, с. 313