Алексей Романов, лидер и автор песен группы «Воскресение»
О музыкальном образовании
Насколько я себе представляю традиционное музыкальное образование, идут от самых мелких вещей. Как чтению и письму учатся. Сначала учат буквы, потом слоги, потом складывают слова.
Я в 4 года уже умел читать. Я читал Гоголя, черт подери, «Страшную месть», мне бабушка подсунула. Я забалдел невероятно. Следующая книга была «Маугли», потом «Робинзон». И когда я пошёл в школу - это было как игра такая «Ма-ма мы-ла Ро-му». «Ха-ре Криш-на».
Но потом, когда началась математика, мозги включились и пошло всё, как по маслу, ей-богу.
Вернёмся к музыке.
А нужна ли музыкальная школа?
Она нужна всем и каждому. Это как умение плавать, как писать, рисовать - это всё необходимые вещи. Глупость скажу: чтобы, чакры проснулись, но по-другому никак.
Музыка, в принципе, это достаточно материальный мир. Это организованные в пространстве и во времени звуки. Звук, высотность, длительность - это немножко магия, немножко это хитрость и фокус, но в лучших своих проявлениях это математика. Это порядок, это пропорции. И в этом есть наслаждение, которое гипнотизирует.
Это в Вас говорит выпускник архитектурного института?
Нет, я и раньше так думал, честное слово.
У Вас как-то спросили, про какую песню, что тут же вроде всё просто. И Вы сказали - это элементарно, это простой гипноз
Элементарный аккомпанемент блюзовый - это вообще Африка, это баскетбольный мячик, это уже медитация, это уже гипноз. И невозможно остановиться, потому что это кайф. И всё, пошла фигура танцевать, попа вертится сама. Можно слова придумать любые, дурацкие, и тебе будет подпевать вся компания. Так и происходит.
Большая разница между стихами и текстами песен?
Великие стихи уже содержат в себе великую музыку.
А для того, чтобы подтекстовать музыку, надо быть просто в рамках стиля, в законах жанра. Для того, чтобы подтекстовать примитивную какую-то частушку, нужно, конечно, быть внутри этой низовой культуры - остроумно лепить вот эти рэпы деревенские, там, где мат-перемат, и всё равно смешно.
Но тут тоже интересно, вот это повод для анализа. Есть абсолютно бумажные стихи, которые не поются и не читаются, но они прекрасно идут глазами. А есть чтецы-«мастера», которые умеют испортить Бродского.
Слушая Окуджаву, не надо так думать, что это примитивная музыка. Он небольшой мастак на гитаре, у него не так много аккордов. Но там всё есть, там изумительная мелодия, Булат Шалвович поёт. И когда он сочиняет «Из окон корочкой несёт поджаристой» - это уже поэзия. «А за занавеской мелькание рук»... Городской романс, там всё есть.
То есть бардовская музыка для вас близка?
Мне было лет 13-14, это уже старшие отряды в пионерском лагере. У нас были очень хорошие вожатые, и после отбоя нам давали трансляцию в палату. Малышам не давали, а нам давали. И мы слушали Битлз, Трини Лопеса, Клячкина, Высоцкого, Окуджаву, Визбора. И никто не думал о том, «можно или нельзя», это так само собой разумелось. Просто хорошая музыка.
Ещё у меня дома есть Элла Фитцджеральд и Луис Армстронг, и это всё туда же. Это «наша» музыка.
Мне важно первое ощущение: «нравится-не нравится», нормальные, звериные ощущения.
Есть Лермонтов, который нравится мне, не нравится ей. Есть девушки, которые не любят Led Zeppelin. Но мы с такими не дружим.
А фальшивые ноты вызывают страдание?
О, да. Особенно мои. Но я, бывает, «сквозану» мимо ноты.
Прекрасно все знают, как порой бывает неприятно слушать собственное пение в записи. А я знаю простое объяснение, которое меня выручает. Что слышишь себя «через кости», а из динамиков слышишь себя мимо костей. Резонанс немножко другой, ты себя не узнаешь.
Но профессионал это знает - либо попал в ноту, либо не попал, чувак.
