Еще в конце XIX века, в противовес набирающему силу либеральному движению, стали появляться монархические организации. В 1881 году, во время разгула народовольческого террора, усилиями аристократической верхушки была создана тайная антиреволюционная организация - Святая или Священная дружина. Инициаторами создания дружины были С. Ю. Витте , но просуществовала она недолго.
В самом начале XX века, в противовес набирающему силу либеральному движению, возникла ещё одна монархическая организация – Русское Собрание.
Весной 1905 года заявила о себе новая монархическая партия – Монархическая. Основателем её стал Владимир Андреевич Грингмут, сменивший на посту редактора – издателя флагмана консервативной прессы «Московские ведомости» М. Н. Каткова.
В ноябре 1905 года возникло ещё одно массовое монархическое движение – Союз Русского Народа (СРН), его возглавил Александр Иванович Дубровин, врач по профессии.
В советское время имя этого выдающегося политического деятеля вообще не упоминалось – даже в школьных учебниках. Имя А. И. Дубровина начало появляться в перестроечные времена, но с неизменными эпитетами: «мракобес», «погромщик», «антисемит» и т. п. Сейчас пришло время восстановить доброе имя этого выдающегося русского патриота.
Александр Иванович Дубровин родился в 1855 году в обедневшей дворянской семье в городе Кунгур Пермской губернии. Учился в Пермской гимназии, а затем окончил Санкт – Петербургскую медико – хирургическую академию. В декабре 1879 года он получил диплом и был признан лекарем.
В январе 1880 года Александр был зачислен младшим врачом в 5 – й пехотный Калужский полк, затем был переведен в 90- й Онежский полк.
Затем Дубровин служил в Кронштадтской артиллерии, а позже ординатором в Семеновском Александровском военном госпитале.
В декабре 1884 года был утвержден действительным членом Дома призрения и ремесленного образования бедных детей, состоявшего под покровительством Его Величества Государя Императора Александра III.
В 1889 году А. И. Дубровин 1889 году стал врачом в Ремесленном училище Цесаревича Николая, где проработал до 1897 года. В том же 1897 году защитил докторскую диссертацию.
Опровержением расхожего мнения о Дубровине как об антисемите может служить тот факт, что он некоторое время служил врачом Еврейского приюта – об этом он сам рассказал на допросе в ЧК. Кроме того, среди его пациентов было много живущих в столице евреев.
В апреле 1896 года Дубровин был назначен сверхштатным медицинским чиновником Медицинского департамента Министерства внутренних дел, а в мае того же года стал вторым сотрудником директора Николаевского детского приюта.
Имея обширную врачебную практику, Александр Иванович составил себе небольшой капитал, приобрел акции и пятиэтажный доходный дом в столице. И хотя богачом он не стал, немало жертвовал на общественные и церковные нужды.
В марте 1906 года его избрали почетным членом Благотворительного общества вспоможения бедным прихода Измайловского собора. В 1896 году Дубровин был произведен в статские советники, в котором и пребывал до 1917 года. Чин действительного статского советника ему получить не пришлось. За время службы он был награжден орденами Св. Станислава 2 – й и 3 – й степени, Св. Анны 3-й степени, а так же серебряной медалью в память царствования Императора Александра III.
В единственном браке А. И. Дубровин имел двух сыновей Александра (1879 г. р.) и Николая (1881 г. р.). Старший сын после окончания Института путей сообщения служил на железных дорогах, к 1920 году был помощником начальника Казанской железной дороги.
Младший сын Николай окончил Морское училище, в 1914 году в качестве лейтенанта флота участвовал в Первой мировой войне. В 1919 – 1920 годах служил в Красной Армии, был начальником оперативного отдела Западно – Двинской флотилии.
⃰ ⃰ ⃰
В православно – патриотическом движении Александр Иванович Дубровин участвовал уже с 1901 года. В сентябре этого года он был избран действительным членом первой русской монархической организации – Русского Собрания (РС), но руководящих должностей в ней не занимал.
Толчком к созданию Союза Русского Народа (СРН), по словам самого Дубровина, послужило 9 января 1905 года:
- Я видел кровь, видел трупы, и моя карета, когда приехал домой, была в крови. Это меня так потрясло, что я после этого задумался, и после этого стал искать выхода из этого положения, и думал, что таким способом, образованием союза, путем эволюции, мне удастся предотвратить подобные картины, какая была 9 января.
Александр Иванович начал действовать. Первое организационное заседание Союза произошло у него на квартире.
В ноябре 1905 года был избран Главный Совет Союза Русского Народа. Кроме Дубровина, Майкова, братьев Тришатных и купца Баранова, в него вошли видные правые деятели: присяжный поверенный П. Ф. Булацель, предприниматель и публицист Г. В. Бутми, один из крупнейших петербургских купцов П. П. Сурин и ещё несколько человек.
Союз Русского Народа создавался в сложнейших условиях. Вся страна была поражена забастовками, дошло дело до вооруженных выступлений против власти. Революционеры подло, исподтишка, из – за угла, убивали городовых, стреляли из окон и с крыш по солдатам.
В этих условиях Дубровин с единомышленниками направили свои усилия на противодействие уличным беспорядкам и достигли серьезных успехов. Уже на первый митинг, организованный Союзом 21 ноября 1905 года в Михайловском манеже, по словам участника события, видного правого публициста, депутата ІІ - й Государственной Думы Павла Александровича Крушевана, «собралось тысяч двадцать народу».
Эта демонстрация антиреволюционных сил оказала свое влияние на умы русских людей – никакие сборища социалистов таким размахом похвастаться не могли.
Важнейшим событием в жизни Союза Русского Народа был Высочайший прием 23 декабря 1905 года, когда на встречу с Императором Николаем II прибыла представительная делегация в составе 24 человек. Дубровин, как глава делегации, зачитал Государю приветственный адрес, в котором, в частности, говорилось, что «недавно зародился и быстро вырос Союз Русского Народа» и с каждым днем его численность увеличивается, ибо «почуяло сердце народное, что Союз Русского Народа сплотился для важного, неотложного дела».
В адресе были сформулированы три условия сохранения «крепости и силы Государства Русского»: во – первых, власть Царя, «исконно Самодержавная, врученная русским народом первому Романову, должна быть незыблемою и нерушимою»; во – вторых, необходимо восстановить общественный порядок и закон, а «кучку злых крамольников», попирающих дарованные Царем свободы, подавить силой власти; в третьих, народ ждет, когда Государь «мудрым и справедливым словом» укажет пути решения аграрного вопроса, поможет «земельной тесноте крестьянства».
Мысли, изложенные в адресе, совпадали со стремлениями Монарха, и поэтому Николай II поблагодарил председателя Союза и поручил передать царскую благодарность всем подписавшим адрес людям. В конце встречи лидер Союза Русского Народа преподнес Императору знаки Союза для Него и Наследника Цесаревича. Рассмотрев знак, изготовленный по эскизу художника Аполлона Майкова, Государь поблагодарил Дубровина. Есть свидетельства, что и Царь и Наследник не стеснялись носить эти знаки, причем об этом свидетельствовали не только монархисты, но и либералы.
Так, во время аудиенции с председателем Одесского отдела Союза Русского Народа графом Алексеем Ивановичем Коновницыным, «Наследник Цесаревич великий князь Алексей Николаевич сел графу на колени и, потрепав его за бородку, спросил, увидя у него ленту Союза Русского Народа: «Ты союзник?», указав также на свою ленточку, прикрепленную у него на груди, сказал: «Я тоже союзник».
С ноября 1905 года Александр Иванович при содействии И. С. Дурново начал издавать газету «Русское знамя», которая стала органом Главного Совета СРН. Газета распространялась по России активистами Союза.
Стараниями Дубровина был построен собор, ставший подворьем Феодоровского Городецкого монастыря Нижегородской епархии, в которой когда – то пребывала икона Феодоровской Божьей матери, которой был благословлен на царство первый Царь из династии Романовых – Михаил Федорович.
Дубровина до глубины души возмущала позиции Первой и Второй Государственных Дум, либеральное большинство в которых взяло курс на обострение отношений с самодержавной властью и на легализацию загнанной в подполье революции. Поэтому, когда Царь распустил Первую Думу, Дубровин, как и многие другие патриоты, испытал чувство глубокого удовлетворения и даже направил по этому поводу приветственную телеграмму Царю.
Вторая Дума тоже не вызвала у Дубровина восторга - он называл её депутатов «представителями народного невежества с бомбами в кармане».
Сложные отношения сложились у Дубровина со Столыпиным. Александр Иванович не разделял идей премьер – министра в области аграрных преобразований. Столыпин пытался перестроить сельское хозяйство России по западному образцу; основой его должны были стать независимые хозяева, как сказали бы сейчас – фермеры. Дубровин же полагал, что разрушение общины несет вред России и ведет к росту пролетариата.
Надо отметить, что на личных отношениях различие в политических взглядах Столыпина и Дубровина не сказывалось. Так, 12 августа 1906 года, когда эсеры устроили чудовищный взрыв на даче Столыпина, Дубровин, находившийся на соседней даче у товарища министра внутренних дел С. Е. Крыжановского, поспешил исполнить свой врачебный долг.
Но отношения Столыпина и Дубровина продолжали оставаться напряженными, и дело было не только в различии взглядов на переустройство аграрной жизни страны. Столыпин полагал, что революция в стране уже закончилась, что в России уже наступило умиротворение. Дубровин же считал, что революция не подавлена окончательно - она «ушла только с улицы и спряталась во дворцах и палатах». Для борьбы с ней нужно единение всех слоев общества – утверждал Александр Иванович. Время показало, кто был прав в этом споре…
Второй неотложной задачей Дубровин считал изгнание из России евреев, как «главных виновников русской революции и всех несчастий, постигших Россию за последние годы». Причем, подчеркивал Дубровин «для борьбы с жидами не нужны погромы (от них страдают только еврейская беднота да русские люди, которых потом таскают по судам)». По мнению Дубровина, гораздо более эффективной мерой является «всеобщий бойкот товаров и услуг», производимых евреями. Столыпин считал такие идеи утопическими.
Вскоре стало очевидным, что Союз Русского Народа стал помехой правительству. Начались преследования активистов Союза со стороны власти. По приказу Столыпина Департамент полиции перлюстрировал переписку правых, за некоторыми лидерами была установлена слежка. Печатный орган СНР – газета «Русское знамя» - подвергался цензурным репрессиям. За пять лет, с декабря 1905 года по декабрь 1910 года на газету было наложено шесть штрафов на весьма внушительную сумму в 11 тысяч рублей, газета получила 13 предупреждений, 18 номеров было изъято (правда, 8 арестов было отменено через несколько дней).
18 июля на своей даче в Териоках, в Финляндии, был убит депутат II Государственной Думы, крещеный еврей Михаил Яковлевич Герценштейн. Он «отличился» тем, что назвал поджоги помещичьих усадьб в 1905 году «иллюминациями». Расследованием занимался финляндский суд, далекий от беспристрастности, когда дело касалось русских монархистов. В ходе следствия были получены доказательства причастности к убийству некоторых членов СРН. Этого оказалось достаточно, чтобы начать травлю Дубровина, которому стали приписывать организацию убийства
Обвинения Дубровина в предполагаемых убийствах, раздававшиеся из уст революционных пропагандистов, были откровенно демагогическими. Ведь именно эсеры, анархисты и эсдеки убили в ходе первой русской революции более пяти тысяч (!) правительственных служащих.
Но пристрастный суд меньше всего интересовала истина, ему нужно было «прищемить» русских монархистов. Стало очевидно, что Дубровину грозит арест и заключение в финской тюрьме. Тем более что произошло покушение на жизнь самого Дубровина – в мае 1909 года он был отравлен. Кто мог покушаться на Александра Ивановича, определить не удалось – следствия не проводилось, хотя удар по здоровью был нанесен сильнейший. По словам самого Дубровина он пролежал без сознания пять недель.
Вскоре за убийством Герценштейна последовало убийство его друга, известного еврейского деятеля – редактора кадетской газеты «Русские ведомости» Г. Б. Иоллоса, и в этом преступлении тоже пытались обвинить Дубровина, но безрезультатно. Правые винили революционеров, а причину видели в присвоении Иоллосом денег, направленных еврейскими банкирами на нужды революции.
Чтобы обезопасить Дубровина от неправедного суда, родственники увезли его сначала в Харьковскую губернию, где служил его старший сын Александр, а затем – в Крым, под защиту Ялтинского градоначальника генерал – майора Ивана Антоновича Думбадзе.
На защиту своего вождя встали все «союзники». В самый разгар кампании против Дубровина, в сентябре 1909 года общее собрание Курского отдела СРН обратилось к Государю с телеграммой, в котором просило передать расследование убийства Герценштейна в русский суд.
К лету 1907 года стало ясно, что внутри Союза начинается внутрипартийная борьба, обусловленная личными амбициями некоторых лидеров Союза. Первое столкновение произошло между Дубровиным и товарищем председателя Главного Совета РСН Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем.
Пуришкевич, отличавшийся энергичностью и властными амбициями, постепенно прибрал в свои руки всю организационную деятельность Союза. Затем стал единолично решать и стратегические задачи Союза и стал, таким образом, фактическим руководителем Союза. Дубровина это не могло не задевать – ведь именно он был одним из создателей Союза.
В результате раскола в Союзе Пуришкевич и его сторонники создали свою монархическую организацию – «Русский Народный Союз Михаила Архангела» (РНСМА). Руководителем новой организации стал, естественно, Пуришкевич. Надо отметить, что Дубровин старался не афишировать свой конфликт с Пуришкевичем, демонстрируя миролюбие и благородство.
Но в мае 1910 года произошел полный разрыв - все сторонники Дубровина были вынуждены выйти из Главного Совета Союза. Главный Совет отказался признавать органом Союза дубровинское «Русское знамя» и учредило свое издание – «Вестник Союза Русского Народа». Полное размежевание привело к учреждению двух совершенно самостоятельных организаций: Всероссийского Дубровинского Союза Русского Народа и Союза Русского Народа под руководством Н.Е. Маркова. Раскол в Союзе существенно подорвал позиции правых в стране.
Это привело к резкому падению численности черносотенного движения, и этот процесс шел до самой революции 1917 года.
С 1912 года дубровинцы и марковцы существовали и действовали параллельно, принимали, по сути, одинаковые решения, боролись с одними и теми же врагами. Но никаких попыток сближения сторонами не предпринималось. Полностью деморализованный последними событиями Александр Иванович Дубровин в 1912 году продал свой дом в Петербурге уехал жить в деревню – его жена купила небольшое поместье в орловской губернии. С этого времени Дубровин бывал в столице нерегулярно, наездами.
Летом 1914 года началась Первая мировая война. В стране возник мощный подъем патриотизма среди всех слоев общества. Политические распри отошли на второй план. Главной задачей патриотических организаций стала помощь армии, тем более что весной 1915 года она понесла тяжелые потери. Но враги Самодержавия были верны себе – они продолжали свою борьбу, воспользовавшись трудностями на фронте.
В августе 1916 года в Госдуме возник так называемый Прогрессивный блок, в котором объединились все легальные враги Самодержавия. К сожалению, к прогрессивному блоку примкнули некоторые монархисты, например, организатор Киевского клуба Русских Националистов А. И. Савенко, редактор газеты «Киевлянин» В. В. Шульгин.[1] Враги Самодержавия использовали в своих целях думскую трибуну и общественные организации, созданные, якобы, для помощи фронту.
Прекрасно это видя, правые тоже не сидели, сложа руки. Летом и осенью усилиями лидера Одесского Союза Русских Людей Н. Н. Родзевича и председателя Астраханской Народно – монархической партии Тиханович – Савицкого началась подготовка к проведению монархического съезда. Съезд (иногда его называют Совещанием) состоялся в ноябре 1915 года в Нижнем Новгороде.
Почетным председателем съезда был избран А. И. Дубровин, а председателем – известный публицист К.Н. Пасхалов. А. И. Дубровин выступил на съезде с докладом, в котором подчеркнул, что внутренние враги – это не только подпольщики, но и некоторые министры. Главной целью монархических организаций Дубровин считал борьбу с революцией «на улице». «Вот когда враги наши выйдут на улицу, тогда настанет наше время», - говорил он.
В 1915 году либералы подняли вопрос о ликвидации черты оседлости для евреев. Со страниц газеты Дубровин напомнил, что ограничения прав евреев обусловлены не только государственными, но и православными традициями. Он опубликовал аншлаги на первой странице газеты с текстами Евангелия, напомнив тем самым, что Господь сам обличал иудеев. Кроме того, Дубровин опубликовал 11 правило VI Вселенского Трулльского Собора 691 года, которое никем и никогда не было отменено:
- Никто из принадлежащих к священному чину или из мирян отнюдь не должен ясти опресноки, даваемые иудеями, ни вступать в содружество с ними, ни в болезнях призывати их, ни врачевства принимати от них, ни в банях купно с ними мытися. Аще кто дерзнет творити, то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен.[2]
Удивительно, но такие аншлаги вызвали неудовольствие военной цензуры, нападки на Дубровина продолжались. Не чувствуя за собой никакой вины, Дубровин предпринял ответные действия. Он обратился за защитой своей газеты к начальнику штаба Петроградского военного округа генералу М.И. Тяжельникову. Тот посоветовал обратиться непосредственно к начальнику округа генералу князю Н.Е. Туманову.
Во время встречи князь Туманов высказал наплевательское отношение к постановлениям Трулльского Собора, которые являются постулатами Православия: «Что вы мне старую рухлядь тычете!» Когда Дубровин попытался объяснить, что правила Собора имеют непреходящее значение, князь и вовсе выгнал Дубровина из кабинета.
Событие было из ряда вон выходящим – высокий военный чиновник не воспринимал основ Православия в православной стране!
В итоге справедливость восторжествовала – патриотам удалось добиться удаления князя Туманова из Петрограда.
С 1916 года раскол в РСН был преодолен – Дубровин и Марков стали действовать рука об руку. Дубровинское «Русское знамя» стало рупором обоих Союзов Русского Народа. Сближению сторон способствовала историческая речь Маркова – 2 в Госдуме, в которой он назвал её председателя М. В. Родзянко «мерзавцем», за что был лишен права участвовать в заседаниях Думы.
Руководство Союза, обеспокоенное событиями в стране, обратились в январе 1917 года за разрешением проведения общемонархического съезда, но председатель Совета министров князь Голицын проведение съезда не разрешил, мотивируя свой отказ недопустимостью каких - либо манифестаций в военное время. Высшая государственная бюрократия, не желая видеть надвигающихся роковых событий, сама готовила себе могилу. До трагических дней русской катастрофы оставались считанные недели...
Сразу после февральского переворота - 28 февраля 1917 года - несмотря на проблемы со здоровьем, Дубровин был арестован. Как лидера черносотенцев, его препроводили в Думу, но в этот же день он был освобожден, причем с охранной грамотой. Но, выходя из Думы, Дубровин столкнулся с Керенским, который вновь приказал арестовать его. В ночь с 2 на 3 марта Александр Иванович был переведен в Петропавловскую крепость и помещен в Трубецкой бастион. Его опять пытались обвинить в соучастии к делу об убийстве Герценштейна, а так же членов Думы Иоллоса и Караваева и даже к …двум покушениям на графа Витте.
Созданная Временным правительством Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК)[3] после долгого следствия не обнаружила преступных намерений в деятельности Дубровина, и в октябре 1917 года он был освобожден (правда, по состоянию здоровья) под залог в две тысячи рублей.
Ввиду того, что квартира Дубровина была полностью разгромлена и ограблена, Дубровин с женой решили переехать в Москву, к старшему сыну Александру, который служил тогда помощником начальника Казанской железной дороги. Из – за опасений за отца сын не разрешал отцу даже выходить из дома.
С лета 1919 года, когда его здоровье поправилось, Дубровин вернулся к врачебной практике. Свое решение он оправдывал евангельским: «Считаю необходимым добровольно подчиняться законной власти как человек религиозный». Сначала он практиковал в частном порядке, а с декабря 1919 года был зачислен в штат 1-й Лефортовской амбулатории. В разгар Гражданской войны большевикам нужны были врачи – их катастрофически не хватало, поэтому политические воззрения врачей в это время их не волновали.
В конце 1920 года Дубровина все – таки арестовали: кто – то донес, что это – «тот самый Дубровин». 30 октября прошел первый допрос бывшего председателя Союза Русского Народа, вел его следователь с фамилией Фельдман. Дубровину были предъявлены, как водилось, самые немыслимые обвинения «в организации и участии целого ряда убийств, погромов, инсинуаций, затемнений (так в подлиннике, – Авт.), подлогов и пр. в качестве Председателя Союза Русского Народа, его закулисной деятельностью».
Дубровин категорически отверг возведенные на него гнусные обвинения в человеконенавистничестве: «Союз никогда не проповедовал человеконенавистничества, а постоянно развивал обратное, а именно человеколюбие. Ни к каким погромам Союз никогда никакого отношения не имел».[4]
31 декабря 1920 года состоялся последний допрос Дубровина, на который явились главари большевистской ЧК: Менжинский, Лацис и Футорян. По словам исследователя Степанова, «чекистские бонзы явно пришли получить удовлетворение от унижения оказавшегося в их власти старого человека, того самого Дубровина, которого они ещё совсем недавно смертельно боялись. Вопросы о контрреволюционной деятельности были заданы мимоходом, поскольку чекисты понимали, что обвинить Дубровина не в чем».
Хотя обвинения в организации погромов Дубровин категорически отверг, 1 ноября 1920 года Особый отдел ВЧК вынес постановление по обвинению Дубровина «в активном душительстве освободительного движения в России», а так же предложил Коллегии ВЧК «бывшего председателя Союза Русского Народа» А. И. Дубровина – расстрелять».
29 декабря 1920 года А. И. Дубровин приговорён к расстрелу Коллегией ВЧК. Имеется также повторный приговор от 14 апреля 1921 года, вынесенный Президиумом ВЧК.
Точная дата смерти Дубровина остаётся неизвестной, как и место захоронения – бесы из ВЧК умели заметать следы.
Со временем справедливость восторжествовала – по заключению Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 7 сентября 1998 года Александр Иванович Дубровин был полностью реабилитирован.
К сожалению, публицистическое наследие А. И. Дубровина, его циркулярные письма, речи, воззвания, а так же его художественные произведения до сих пор не изданы. Остается надежда, что этот пробел будет восполнен усилиями будущих историков – патриотов.
Мы же навсегда запомним имя великого борца за Россию, настоящего русского патриота, приложившего все свои усилия ради процветания нашего Отечества!
[1] У историков – патриотов навсегда останется чувство изумления от поведения этого «монархиста». Именно он, вместе с Гучковым принимал отречение Императора Николая II, запятнав себя несмываемым позором. (Авт.)
[2] Стогов Д. И. Черносотенцы: жизнь и смерть за великую Россию.
100 Не путать с большевистской ВЧК. (Авт.)
101 Степанов С. А. Черная сотня. Что они сделали для величия России?