Варвара шла домой поздно вечером, её шаги шелестели по недавно выпавшему снегу. Город затаился: ни огней, ни признаков присутствия живущих в городе людей… Тишина…
Кое-где дымились развалины домов, результат сегодняшних обстрелов и бомбёжки. Подойдя к своему дому остановилась. С тревожным ожиданием подняла голову, взглянула на окна свое квартиры. Не осталось ни одной целой дольки стекла в них. Сами стены дома уцелели, только осколками посекло.
Снаряды или бомба упали на противоположной стороне улицы, разрушив почти полностью здание стоявшее напротив.
Сорвалась с места и на одном дыхании оказалась на этаже рядом с дверью в свою квартиру.
Одна створка двери которая редко открывалась, только когда нужно было внести что-то массивное, так и осталась запертой на крючках, а вторая висела на нижней петле.
Ворвалась внутрь, сердце рвалось на части, бешено билось в груди, готовясь вырваться наружу.
– Где они? – громко крикнула женщина, боясь думать о самом страшном.
Метнулась в сторону квартиры Дарьи, но и там была похожая картина, в самом конце коридора, на противоположной стороне находилась квартира Катерины.
Не помнила как оказалась у двери, на ощупь нашла ручку, рванула на себя. За столом на котором едва освещая комнату горела лампа, сидели подруги. На коленях Катерины Верочка с кусочком хлеба в ручке.
Увидев Варвару малышка заулыбалась.
– Мама! – радостно воскликнула девочка, торопливо соскользнула на пол.
Катерина с Дарьей тут же оказались рядом с Варварой, державшей на руках своё сокровище. Слёзы текли по её лицу.
– Голубушка, ну, что ты так испугалась?! Мы там тебе записку оставили, что перебрались в моё жилище.
– Да, где же я в этом мраке её разгляжу, – еле выговорила женщина, прижимая девочку к себе. – Как увидела ещё на улице, что окон нет, ноги подкосились. Не помня себя на этаж влетела, а там дверь вывернута. У Даши ещё хуже и рамы вырвало не только дверь.
– Мы с Верочкой только вошли в мою квартиру. Я хотела посмотреть чего-нибудь для неё из детского. Так прилетело! Аж дом приподняло!
– Слава Богу, что квартира твоя тут находится, а то бы беды не миновали бы. А я в этот момент к чёрному ходу подошла. Чего это меня туда понесло. Если бы через парадное шла, тряхнуло бы и меня, – рассказывала Дарья, голос её звучал спокойно словно угрозы её жизни не существовало. – Продукты получила. Паёк снова немного увеличили…
Так и стояли все рядом обнявшись, словно хотели отогреть друг друга и защитить кроху, которая успела уснуть на маминых руках...
«Говорит Ленинград! Внимание, товарищи! Войска Ленинградского фронта в итоге двенадцати дневных напряжённых боёв прорвали и преодолели на всём фронте под Ленинградом сильно укреплённую, глубоко эшелонированную, долговременную оборону немцев.
Город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады и от вражеских артиллерийских обстрелов противника.
Во ознаменование одержанной победы и в честь полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады, сегодня 27 января в 20 часов город Ленинград салютует доблестным войскам Ленинградского фронта 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий!»
Ещё не выйдя из операционного отделения Варвара услышали шум исходивший из коридора, поспешила выйти, увидела работников госпиталя, раненных заполнивших всё пространство.
Люди обнимались, поздравляли друг друга, многие были со слезами на глазах.
Увидев Варвару Семёновну несколько человек отделились от остальных, направились в её сторону, среди них была Дарья.
– Варварушка! Всё! Наконец-то, это случилось! – громко произнесла женщина, обняла подругу и разрыдалась у неё на плече.
– Варвара Семёновна! Варвара Семёновна, гонят! Гонят погань эту от нашего города. Всё! Блокада снята полностью! – перекрывая общий шум, прокричала молоденькая медсестра, тоже обняла главврача. – Сегодня вечером салют в городе будет! Только что диктор по радио передал!
Варвара с трудом сдерживала себя, что бы так же как и Дарья не разрыдаться.
– Милые мои девочки, как же мы долго ждали этого события… – она одновременно обняла стоявших возле неё женщин. – Сердце разрывается от боли за тех кто не дожил до сегодняшнего дня. Нам ещё предстоит немало трудностей, знаю будет не легко, но самое страшное мы пережили.
Она отстранилась от Дарьи и молоденькой женщины, пошла в сторону своего кабинета, постоянно принимая поздравления. Видела радостные лица людей, слёзы счастья на их глазах. Мужчины и женщины плакали не стесняясь своих эмоций.
Войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, она обессиленно села на стул, закрыла лицо ладонями…
Нельзя расслабляться… нельзя… Никто не видел её слабости… пусть впредь так и будет…
Бесконечной чередой невыносимо тяжёлых дней и ночей продолжалась осада Ленинграда. Девятьсот дней и ночей, теперь пришёл ей конец.
Долгожданный исторически день!
Вечером все жители города, кто был в состоянии покинуть своё жилище, любовались необыкновенным зрелищем – огненными цветами в небе над городом. Городом герое, городом победившим смерть… Городом красавцем, несмотря на разрушения он не перестал быть таковым, благодаря его жителям, сумевшим уберечь своё достояние.
Это был салют, единственный салют такого масштаба проведённый не в Москве.
Варвара Семёновна работала в кабинете с бумагами, дверь неожиданно распахнулась и не взирая на удивлённый взгляд хозяйки кабинета торопливо вошла Катерина. На её уставшем лице сияла улыбка.
– Варварушка! Дорогая ты наша! – воскликнула женщина, стремительно, на сколько это ей позволял возраст и перенесённые невзгоды этих страшных лет, приблизилась в Варваре.
В руках Катерина держала газету «Правда».
– Голубушка, ну и напугала ты меня! – отозвалась женщина, улыбнулась. – что за панику ты тут устраиваешь?
– Да я это от радости, дорогая Варвара Семёновна! Поздравляю тебя, милая моя! Вот указ о твоём награждении орденом Ленина!
Женщина взяла в свои руки газету, развернула.
– Откуда у тебя «Правда»?
– Так её мне шофёр дал, что привозил продукты. Он просил передать её тебе. Он же и сказал мне о твоём награждении.
– Вот как! Приятно, что совершенно посторонний человек интересуется…
Лицо Варвары тронула краска. Катерина была поражена как сразу же преобразилась её подруга. Лёгкий румянец омолодил Варвару на десяток лет.
Не сдержалась, преодолевая внутренне сопротивление прослезилась, обняла.
– Катюша, ты чего это? Милая моя! Не надо слёз… Мы крепкие… Правда?
– Крепкие. Правда. Не были бы крепкими разве бы выдюжили. Это я так… Как же ты хороша, голубка ты наша… А счастье всё бегает от тебя… Вот я и…
Теперь уже Катерина разрыдалась.
– Тихо, тихо, дорогая! У меня всё хорошо! Я даже на Якова уже не в обиде за всё им совершённое. Простила я его…
– Вот и хорошо! За твою сердечность и доброту воздастся тебе.
– Сколько уже можно! – рассмеялась Варвара. – Столько всего хорошего произошло в моей жизни! Очень часто во время операции чувствую – не вытяну, не смогу человека спасти. Ан нет! Выкарабкаемся! Это ли не счастье! Вот ещё деток найдём и я буду считать, что моя жизнь удалась.
– Ты ещё должна профессором стать! – уверенно сквозь слёзы проговорила Катерина. – Учитель твой на тебя надеется.
–Дааа… Мне так его не хватает… И в тоже время я порой чувствую, что он со мной рядом. Особенно во время сложнейших операций.
–А я чувствую ещё что-то есть… ты только не смейся… Не смейся! Обещаешь? – немного смущаясь сказала Катерина.
– Это смотря, что ты сейчас придумаешь.
– Что-то ещё есть… около тебя… Понимаешь о чём я?… – медленно и задумчиво произнесла подруга. Её взгляд был удивлённо-восторженный. – А не было ли в твоём роду… людей… как бы это сказать…
Варвара улыбнулась, но только одними губами, глаза её оставались совершенно серьёзными.
– Говорят были, но я об этом случайно услышала от Ивана, а не от членов своей семьи. У Палаши спрашивала, она вроде бы и не отрицала, но и не спешила мне об этом мне рассказать. Поеду в следующий раз расспрошу её об этом обязательно. Только ты Катюша не выдавай меня. Люди смеяться будут…
– Смеяться-то это ничего. Может быть и хуже.
– Хотя не особо боюсь, всё самое страшное, что может произойти с человеком уже было. Мне бы теперь только Павлушу и Танюшку найти. Столько писем отправлено во все направления. Ответа нет.
– Может не дошли они, – предположила Катерина, – Бомбить-то только недавно перестали. Мы ещё напишем и на радио, и в газеты, и письма ещё снова отошлём.
Варвара вздохнув, опустилась на кушетку.
– Твои-то, что пишут? Давно весточку получала?
– Пишут, что домой собираются. Я им ответила чтобы не торопились, когда ещё дома отремонтируют. Так-то у них всё неплохо, живы-здоровы, а это главное. Так и переписываются с девочками и Палашей. Те даже посылали присылали, поддерживают чем могут.
– Ну вот и славно! Значит скоро встретимся с ними, – произнесла Варвара, отошла к окну, отвернулась. – Катюша, ты иди, а мне ещё с документами надо поработать. Спасибо за новость и поздравления.
Подруга вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Она не переставала удивляться, какой всё же жизненной силой обладает её подруга, похоже закалилась она от столь нелёгкой жизни.