Хотела уже закончить с темой смерти и перейти к теме разрухи и запустения, как комментарий читателя к посту напомнил мне, что темы эти, в общем-то, довольно тесно связаны. «Ни одна пташка не погибает без воли Отца. Без его воли не падает и волос с головы. Если вы в воле Отца, так чего же вам бояться?» - пишет нам с вами читатель, недвусмысленно намекая и напоминая, что любая смерть зависит вовсе не от воли того, кто умирает, а кого-то другого, кто «управляется с ним», в полном соответствии с бессмертным булгаковским текстом.
Не хочу вступать с читателем в дискуссию, выступая на стороне Берлиоза и Ивана Бездомного, и больше того не хочу утомлять вас сложными философскими и теологическими выкладками о предопределенности судьбы, фатализме, детерминизме, свободе воли и прочими, до сих пор весьма интересующими людей тезисами и формулировками. Не трогая все эти сложные и объемные темы, напомню нам всем о том, что мы живем в XXI веке, когда весь наш мир уже довольно хорошо изучен физически. И все без исключения научные изыскания в любой сфере, и наши собственные наблюдения говорят нам о том, что да – свобода воли существует, и у человека есть выбор, и все, с чем он в своей жизни сталкивается, есть последствия его собственного выбора.
Например, внимательный читатель хорошо знает, что Воланд (как ему и полагается) просто-напросто обманул Берлиоза. Ведь если бы сам князь тьмы не появился бы в тот вечер на Патриарших прудах и не завел с Михаилом Александровичем беседу, вполне целенаправленно обескуражив его и напугав, Берлиозу вовсе не понадобилось бы срочно бежать на трамвай. Он не поскользнулся бы и не погиб, по крайней мере, в тот злополучный вечер. Да, им «управился кто-то другой», все верно, но к этому «управлению» приложил руку и сам Воланд, и импульсивное и нерациональное поведение самого Михаила Александровича.
Как писалось в другом произведении, но по тому же поводу, «... если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; если разом осушить пузырек с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание». Это то, чему мы учим наших детей, и нам в голову не приходит говорить им, что не нужно ничего бояться, так как все мы «в воле Отца». Говорить такое детям нам не кажется разумным – мы обязательно объясняем детям причинно-следственные связи между их действиями и последствиями их действий.
Потому что, если в буквальном смысле следовать этой предпосылке, можно не только самому легко оказаться в опасности, но и причинить много вреда другим. Если все предопределено и суждено, почему тогда нельзя обманывать других людей, грабить их, причинять им физический, материальный и моральный ущерб? Ведь буквальное прочтение этого тезиса говорит нам о том, что такова будет судьба этих людей – в «воле Отца» было им пострадать от наших рук.
Именно поэтому разумные люди никогда не следуют буквальной трактовке подобных тезисов, даже если (и особенно если) являются верующими людьми и следуют догмам какой бы то ни было религии. Потому что они хорошо знают, что подобные тезисы были сформулированы совсем не для того, чтобы свободно и ни о чем не беспокоясь причинять себе и другим людям вред. Цель у подобных тезисов и формулировок, как правило, только одна – психотерапевтическая.
То есть, как в конкретно именно этом случае, эта цель состоит в том, чтобы уменьшить иррациональный страх человека перед смертью и, тем самым, ограничить количество неразумных и опасных для других людей поступков, которые человек может совершить, руководствуясь этим иррациональным страхом. Собственно, именно в этом и заключается глобальная цель любой религии, выступающей в роли прародительницы психологии – помочь человеку справиться со своим сложным и порой невыносимым внутренним миром, объяснить и рационализировать порой довольно жуткие представления и концепции в своей голове, сделать так, чтобы у человека было как можно меньше поводов поддаваться злу, и чтобы зла, в конечном счете, на земле стало меньше.
Поэтому формулировка, которую нам привел читатель, говорит не о том, что бояться смерти не надо – она говорит о том, что не нужно испытывать перед смертью навязчивый иррациональный страх, и под действием этого страха совершать зло по отношению к себе и другим людям.