Люди и рыбы плавают по жизни со спокойной душой. Веселятся, питаются, размножаются. И без лишних слов ложатся под лезвие ножа. Разница между группой людей и косяком рыб только в словах.
Юра стоял на носу зеленой лодке в открытом море. С его руки по правому борту на дно уходили рыбацкие сети. Вчера ты свободно глотал планктон, прятался в зарослях ламинарии и готовился нереститься. Сегодня ты попадаешь в невидимую ловушку и засыхаешь жабрами на летнем солнце.
Сколько же дырок наделал тюлень! Третья сетка, и та осталась лишь словом! Поплавки с подборками, и только. Да обгрызенные тушки селедки с навагой. Халяву любят и животные. Лежат от рассвета до заката на валунах, а ночью пасутся у рыбацких связок. Брюхо жиром набивают.
Мужики со стоянок вечерами рассказывают, что раньше тюленей отстреливали. И жили чуточку побогаче. Перестали заниматься охотой лишь когда хозяева пригрозили. Утоплением с камнем на груди.
Лодка медленно тащилась по ходу стояния сетей. Юра подтаскивал понемногу и останавливался, вытаскивая добычу. Море спокойно сегодня, лодку не пинают волны. Рядом плавают две чайки, надеясь унести выброшенную голову. По первости дикое желание накормить птиц мелочью. И Юра таким был первое время. Время изменило, время и голод выбили из его головы сладкие полеты в небе. Оно лживо, особенно здесь.
Самочка пинагора. Оранжевое брюшко, широко открытый рот, выпуклые глаза. Прям как рыжеволосая путана порта, лучше местного трактирщика или хозяина причала знающая каждого моряка. Снизу и сверху. Да, ты не забудешь эту шалунью; да, твоя нематода заползала во многие устрицы. Рыба всего лишь рыба…до этого знакомства.
Колючая, разноцветная, пинагор остается в памяти навсегда. Юра с одной стороны рад что живет обычным рыбаком. С другой стороны, он ненавидит настоящих хозяев островов. Обычный рыбак…вынужденный похоронить прошлую жизнь.
Канчик понемногу наполнялся. В этом году мало селедки и много наваги. В прошлую свою вылазку Юра вытащил восемь полтора метровых бело пузатиков – желтух. А как они хорошо пошли вместе с маленькими картофелинами! Селедки мало, это нехорошо. Еще три года назад рыбак спокойно закатывал тридцать пятилитровых банок. На зиму хватало, лишки отдавал соседям. Сейчас чаек с бычками легче замариновать, нежели селедку.
Пенопластовый буек. Связка из сетей закончилась. Внутри Юры возгорелось радостное пламя: дневная вылазка оказалась успешной. Малиновый канчик до верху забит. На последней сетке сбежала здоровенная зубатка, возможно даже к лучшему.
Зубатка рыба вкусная. Просто зажаренная с водичкой в сковороде. А вот вытаскивать этого хищника из сетей занятие нерадостное. Откусит палец, и повезет тебе остановить кровь. За последний месяц четверо погибло от кровопотери. Хотя лучший совет здесь просто воткнуть нож в голову рыбы. Несколько раз.
Ладно, пора грести к стоянке. Скинув весла в воду, Юра посмотрел на небо. Чистое словно тело после бани. На суше люди не так относятся к погоде, дождь и грозу дома пересидят. На море по-другому. Попрыгав в ливень по штормовым волнам, желудок в благодарность тебе выплюет обед на камни с фукусом. Конечно, герои – дураки бахвалятся…лежа со скатами и камбалой на дне.
Чистое, лживое небо. Небо и дно похожи. Красота наиграна эмоциями дилетантов. Что в камне увидят шедевр.
Под аккомпанемент плескающейся рыбы Юра затабанил. Почему бы не использовать мотор? Просто Юра чертов романтик. Когда он только переехал на острова, весла казались ему пережитком прошлого. Действительно, на моторе во всех отношениях лучше. Никто не спорит. Романтика… Он получает наслаждение, гребя несколько часов под песню ветра, шум леса, крик чаек. На моторе парень за пятнадцать минут домчался бы к месту стоянки. Скука. Хм, даже как – то странно.
А возможно Юрик очередной потерянный идиот – мечтатель.
Наконец – то берег. Натянув бродни до бедер, рыбак спрыгнул в воду. Сейчас зацепимся якорем за камни и будем чистить улов. Начался отлив. Лодку лучше отправить погулять подальше от берега. Середина бухты глубокая, опасности встать на мель нет. Только чуть – чуть. Не хочется вечером ругать себя за авось.
Из лодки Юра взял на берег канчик, разделочную дочку и нож. На этом месте часто останавливались, и кто – то из выброшенных деревьев соорудил подобие стола. Удобно. Удобство важно всегда, особенно на море. Положив небольшую навагу на доску, Юрик подрезал голову в области жабр. С двух сторон. Рыбья голова отсеклась. Вспорол брюшко, вычистил. Скинул тушку с головой в котелок.
На небе заверещали чайки. Будут после кишки жрать. На халяву падки все. Животные, люди. И Юра не осуждает, нет, он сам такой. В этом месте бесплатность – основа жизни. Человечество очередное тысячелетие упорно отрицает свою животность. Высшие мотивы, моральные устои и нравственность. Гениальность и тупизм – разные слова, один смысл.
Закончив чистить рыбу, Юрий несколько раз всполоснул канчик. Налил немного морской воды, высыпал туда улов из котелка. Уху решено было варить к вечеру. А возможно, и вовсе не придется. Небо лживое, небо всё же диктует правила игры.
Скоро оно проявит свою сущность. Секунду, секунду…
Послышались звуки невидимых механизмов. Будто останавливают станок для замены частей. Небо над Юрой с идеального голубого стало разделено по квадратам. Свет пропал вообще. Тьма, непроглядная тьма. И ворвавшийся в легкие рыбака запах бензина.
«Номер две тысяч семьсот шесть! Вы знаете о возможности робота читать мысли заключенных. Вы нарушаете установленные тюремные порядки! В наказание вы перевоплотитесь в объект низшего звена.»
То есть в рыбу. А дальше он наглотается неведомой жижи. Ведь вода моря всего лишь иллюзия. Как и мир островов в этой чертовой виртуальной колонии. И будет Юра расщеплен желудочным соком очередного блоггера, сосланного в БЛОЗ. Безымянный Лагерь Особого Значения.
«Сорок шесть попыток побега. Минус сто семьдесят баллов к вашей репутации. Инженеры БЛОЗ пересадят вашу душу в тело креветки. Сейчас вы переместитесь в отдел обработки…»
Ненависть ко всему происходящему жгла Юру. Непомерно сильно. Он ненавидел эту лицемерную игру. Он ненавидел голос робота. Он… Юра, и он станет креветкой! Пищей для рыбы!
Бежать? Бороться? Он внутри громадного металлического купола. Убежать можно только до стены. А потом расщепление, перерождение. Замкнутые круги. Юра много раз проходил через подобное. Человеком, птицей, рыбой. Креветкой впервые.
Забавно осознавать Юре одно. Он не поймет после пересадки души, что стал мелкой креветкой. Из – за отсутствия мозгов. А хозяева лагеря сделают так, чтобы тот лишь рождался, умирал. Без изменений условий…
Огромный рот селедки заглотнул мелкую тушку. Мгновение назад рачок просто был. Был массой планктона. Сейчас он пища рыбы. После набор химических элементов для тела селедки.
Всё живое на планете всего лишь слова.