Из истории Троицкой церкви села Мокроусовского Курганской области
После похода Ермака освоение Сибири шло семимильными шагами. Освоение новых земель осуществлялось путем строительства слобод, большинство которых были построены вдоль путей, ведущих из Центральной России в Сибирь. Для их защиты со степной стороны Тобола были построены форпосты. Среди них одним из крупных в округе был форпост в деревне Усть-Малокызацкой, в котором в августе 1744 года стоял гарнизон из 135 человек Сибирского драгунского полка под командованием полковника Якова Павлуцкого.
В 1752-55 годах южнее была построена новая Пресногорьковская линия укреплений и старые форпосты были сданы под охрану управительским канцеляриям. Было объявлено, «не пожелает ли кто из обывателей купить строения старых форпостов». Тем, кто купит строения, разрешалось переезжать на жительство в старые форпосты. При оставленных форпостах были заведены казенные пашни, а казакам, помимо воинских дел, было вменено в обязанность возделывать их.
Тогда же были выделены земли под новые Кизакскую и Марайскую слободы, которые охватывали большую территорию, в настоящее время там располагаются Мокроусовский, Упоровский и Армизонский районы. Массовое заселение этих слобод началось после публикации указа Сибирской губернской канцелярии о вызове охотников, желающих поселиться на новых землях. В новый район стали переселяться крестьяне соседних Емуртлинской, Усть-Суерской слобод, Салтасарайской, а также Ялуторовского и Суерского острогов.
В это же время прибыла большая партия крестьян из Краснослободского дистрикта, в том числе и из Чубаровской слободы.
Примерно в 1758-59 годах в пяти верстах от деревни Мало-Кызацкой на берегу реки Кизак построил дом и обосновался отставной солдат Иван Степанов Мокроусов. Рядом обосновались и другие «обыватели». Так и появилось деревня Мокроусова, получившая свое название по фамилии своего основателя.
Иван Мокроусов был уже в возрасте и имел большую семью: с ним проживали его дети: сыновья Семен, Федор, Дмитрей, дочери Фекла, Афимья и Настасья, а также сноха, жена умершего старшего сына Алексея Стефанида, урожденная Кокорина, с внуком его Иваном. Сам Иван был родом из Чубаровской слободы Краснослобоцкого дистрикта. А прадед его, Ивашко Васильев Мокроусов, пришел в Сибирь из Сольвычегодского уезда, Архангелогородской губернии.
К июню 1760 года деревня Мокроусова насчитывала 35 дворов. Место, выбранное Иваном для селения, было крайне удобным. Несмотря на то, что рядом стоящие деревеньки появились раньше, Мокроусово росло гораздо быстрее.
Среди земляков Иван Мокроусов был самым настоящим закоперщиком. Именно по его инициативе началось строительство в деревне церкви. Об этом свидетельствует его прошение в Ялуторовское духовное правление.
Приведем это прошение целиком, т.к. в нем содержится информация не только о начале строительства церкви и о близлежащих деревеньках, а также указано, из каких мест были первые поселенцы:
«… Подан июня 6-го числа 1760 году
В Ялуторовское духовное правление
Покорнейшее доношение
Жительство имею я нижайший Ялуторовского дистрикта вновь заводимой Кызацкой слободы в деревни Мокроусовой в которой числится дворов тридцать пять а по прежнему означено в той Мокроусовой деревне выписавшихся по указу Сибирской губернской канцелярии из разных мест а именно Ялуторовского дистрикта из Устьсуерской Салтосарайской слобод Краснослободского дистрикта из Киргиской слободы обывателям селится и всего строит сорок два двора повелено да близ тои поселившиеся имеются деревни а именно
Кукарская в трех верстах дворов в ней двадцать пять, Малокызацкая в пяти верстах в ней шестнадцать дворов, Крепостная в пяти верстах дватцать пять дворов, Кокаревая в семи верстах двадцать дворов, Соловьевая в верстах восми шестнадцать дворов, Шушарская в десяти верстах в ней дватцеть дворов
и с того ныне на лицо сто пяддесят семь дворов коих деревень обыватели дали мне нижаишему писменный за рукою приговор что б с тем приговором явится в Ялуторовском духовном правлении и просить откупу в Тобольске для исходатоиствования у его преосвященства благословенной вновь создати во имя святыя живоначальноя троицы и сретения господня [церкви] дву престолной деревянной на новом месте церкви грамматы которую церковь согласясь я нижеподписавшийся означенных деревень с обывателями строить [желание] с краиним постушением желание возымели в таковом разуме хотя тех обыватели в строении и в снабде нии какои окажется недостаток то я нижеподписавшеися во всем я ко то в дне в строении и внутри надлежащим церковнаго благолепия украшением снабдевать готовым обязуюсь в чем и подписку дать имею того ради Ялуторовское духовное правление со все покорностию прошу дабы соблаговолено было меня нижеподписавшегося в Тобольске к Его преосвященству отпустить при доношении и о том учинить разсмотрение июню 5 дня 1760 году:
об сем доносит вновь заводимой Кызацкой слободы отставной салдат Иван Степанов сын Мокроусов к сему доношению вместе отставного салдата Ивана Мокроусова ево прошением Ялуторовской с Успенской церкви пономарь Наум Кокшарской руку приложил…».
В духовное правление с грамотой о постройке церкви обратились и сами жители указанных деревень:
«…1760 года августа 5 дня Ялуторовского дистрикта ново заводимой Кызацкой слободы разных деревень обыватели
деревни Мокроусовой: Михайло Кишкопаров, Никон Пьянков, Игнатей Болотов, Матвей Един, Иван Фомягин, Гаврило Мачихин, Степан Куликов, Максим Ряпков, Федор Дружинин;
деревни Кукарской: Иван Фотеев, Матфей Карпунин, Тимофей Карпунин, Петр и Василей Кукарские, Тимофей и Матвей Валгины, Иван Болшаков, Федор и Иван Шалковы;
деревни Крепостной: Федор и Яков Антроповы, Влас Шулгин, Борис и Иван Лопаревы, Дмитрей Лапуло;
в деревни Малокызацкой: Иван Жиляков, Афонасей Киверов, Федор, Иван и Исак Мандрыгины, Василей Волков;
деревни Кокоревой: Алексей Кокорев, Парфен и Ерофей Шешуковы, Василей Шадрин, Тимофей да Марко Лазаревы, Семен Багатырев;
деревни Соловьевой: Василей Соловьев, Яков Комлев, Петр Сединин, Иван Старцов, Гаврило и Немнон Бучалниковы;
деревни Ереминой: Иван, Игнатей, Павел, Еремей, Осип, Алексей да Григорей Шушарины, Василей Шаламов, Иван Михайлишев
и все тех деревень обыватели дали сие подписку в том что желаемы новозданую церковь во имя святые троицы при деревниМокроусовой древяную построить в два годы и внутрь церкви и в алтаре украшенныя простыми иконами окладе иконостасом, так же и церковного круга и служению книги и одежды на престоле и жертвенние и свещенническое облачение кумажные цветное а не голевые в показаные два года исправлен можем а по постройке той церкви по исправности и другим украшать желаем, а свешеноцерковнослужителей пропитанию содержать хлебом ружные дачи посему надлежит так же и пашаная земля и сенные покосы дан быть имеют и в том мы обыватели сию и подписку дали за руками
к сея подписке вместо вышеписанных обывателей Михаила Кишкопарова с товарищи которые писаны выше сего и за себя Игнатей Болотов руку приложил…»
Глас народа был услышан местными церковными властями. Тем более, что до ближайшей Николаевский церкви, что в Кызацкой слободе, было далековато, а тратить время на дорогу, а уж по весенней распутице было крайне неудобно.
«… Великому господину Преосвященнейшему Паулу митрополиту Тобоскому и Сибирскому
из Ялуторовскаго заказного духовнаго правления
Покорнейшее доношение
Сего августа 7 дня 1760 году в Ялуторовское заказное духовное правление явил при доношении Кызацкой слободы деревни Мокроусовой отставной салдат Иван Степанов Мокроусов данный ему писмянно заручный деревень Мокроусовой, Кукарской, Крепостной, Малокызацкой, Кокоревой, Соловьевой, Ереминой, от обывателей, о построении в означенной Мокроусовской деревне на новом месте вновь древянныя во имя святые живоначалныя Троицы единопристольные церкви, со объявлением по построении имущаго быть от тех обывателей надлежащего церковнаго украшения, со обязателством во определении от них дачи без отрицателно священно и церковнослужителем к пропитанию доволнаго ружнаго награждения; приговор, и тем доношением просил он Мокроусов чтоб о том к Вашему преосвященству представить от сел из духовнаго правления при доношении, а понеже в вышеобъявленных: Мокроусовской, Кукарской, Крепостной, Малокызацкой, Кокоревой, Соловьевой, Ереминой, всего седми деревнях сто дватцеть дворов, в них мужеска 416, женска 375 обоего пола 791 душа, и оное дворов число, и в них состоящих душ хотя ныне Кызацкой слободы Николаевской церкви в приходе и числится, точию по отделении оных к другому приходу, еще у того Николаевского прихода в остатке быть имеет 300 дворов, мужеска 862, женска 830, обоего пола 1692 души, к тому ж предписанные деревни от той Кызацкой слободы в далном отстоят разстоянии, за каковыми обстоятелствы по мнению Ялуторовскаго духовнаго правления в показанной Мокроусовой деревне, в которой состоит тритцеть дворов, объявленную церковь построит заспособно есть, и заугодностию места быть в той деревне церкви, видится пристойность, того ради вашему преосвященству обявленныя проситель отставной салдат Иван Мокроусов, и данные ему о создании вновь древянныя во имя святые живоначалныя троицы на новом месте церкви писминно заручныи обывателские приговор на разсмотрение при доношении из Ялуторовскаго заказного духовнаго правления представляется
Августа 19 дня 1760 году
Вашего преосвященства нижайший раб
и всегдашний послушник протопоп Епифан Ярцов
Подьячий Филипп Седаков».
Строительство новой церкви возглавил и частично «финансировал» сам Иван Мокроусов с двумя своими старшими сыновьями - Семеном и Федором: «…отставной Мокроусов сверх прихожан обязался в случае приходского недостатка оную церковь снабдить собою, и подрядился с двумя своими сыновьями при оной плотничать…».
В январе 1761 года, когда строительство церкви было в самом разгаре, церковный староста Степан Куликов, а также крестьяне деревни Мокроусовой во главе с Иваном Мокроусовым и обыватели окрестных деревень подали в Ялуторовское духовное правление прошение об определении диакона Васильевской церкви Иковской слободы молодого двадцатисемилетнего Долмата Одинцова во священники ко вновь строящейся Троицкой церкви. Одинцов «имел грамоту» (умел читать и писать), «в штрафах и наказаниях и подозрениях не бывал» и по месту своего служения на диаконском месте у прихожан пользовался почетом и уважением.
В марте того же года прошение было удовлетворено. К сожалению прихожан, Одинцов умер летом 1763 года Дьячком при церкви состоял молодой 18-летний Федор Исаков Рыбкин.
К ноябрю деревянная Троицкая церковь«строением окончана в ней же святые образа книги принадлежащая ко отправлению божественной службы священническое облачение на престолное и жертвенниково одеяние и святые сосуды оловянныя имеются, и ко освящению состоит в готовности». С окончанием строительства деревня Мокроусова приобрела статус села.
Новую построенную церковь полагалось освятить перед началом проведения богослужений. С ходатайством об освящении церкви в Ялуторовское духовное правление по указанию церковного старосты Степана Куликова от имени всех прихожан был отправлен все тот же Иван Мокроусов. Он должен был явиться в духовное правление и «спросить себе отпуску в Тоболск и как отпущен будет то ему в Тоболске явитца к его преосвященству и исходательствовать от его преосвященства ко освящению обявленной Троицкой церкви ибо оная, церковь ко освящению состоит в готовности».
5 декабря 1763 года благословение митрополита было получено, и в следующем году, 30 мая, новая Троицкая церковь была освящена. Грамота об освящении была отдана на хранение старосте Куликову. Сторожем церкви по решению прихожан был выбран Прокопей Венедиктов Упоров.
Но как оказалось впоследствии, церковь оказалось не достроена:
«… церковь хотя уже и освящена но еще состоит в построении недокончена ибо у оной паперти колоколни и рундуков не построено, и колокола весятся на углу церковном, на алтаре крышка дощатая одинарна и дощата, а охлупня не положено, и те доски наплотно неутверждены и маковиц не делано, от чего бывает во алтаре и в церкви, как объявляют те церкви священники и церковной староста великая течь: а внутрь церкви левого крылца неделано, причетничеке стихари нет: в верхнем ставе образов праздничных и не написано, а церковной денежной казны по неприкладу той церкви прихожан имеется весма мало, так что едва на покупку для священнослужения вина ладану и свеч достатку и неисправности исправить нечем…».
Достраивать и доводить церковь «до ума» были обязаны «лучшие прихожане» да все тот же Иван Мокроусов как инициатор строительства: «…1766 года сентября 21 велено… вышеписанные все неисправности приказать реченному Мокроусову как он человек весьма достаточной, исправить своим коштом, ибо он сперва при просбе о построении церкви обязывался в случае у прихожан недостатка исправить собою…».
А мужиком Иван Мокроусов был настоящим. С непростым и крутым норовом. Одним словом – сибиряк.
Указ «о исправлении оных неисправностей» пришелся ему не по нраву, и согласия своего на «исправительные работы» он не дал, равно как и другие обязанные прихожане: «…а болше всех вышеписанной отставной солдат Иван Мокроусов сделался упорствен, и ничего из тех неисправностей исправить не хочет да и позву заказщичьему не толко не пошел, но еще и всячески ругался выговаривая, какое де до него протопопу дело, у нас де в церковь уже служат, да и сверх того на него Мокроусова тоя церкви все священнослужители приносили жалобу, что он их всегда ругает и бранит всячески, и хочет стегать плетми, называя себя так как бы помещик того места, и выговаривает что они все у него в команде, и из них диакона Поликарпа Колугина в доме у священника Ивана Малеева уже бил по щекам да и в бытность заказщичью пришел того ж священника в ограду, злого своего умыслу за ним диаконом бегал с остягом, и хотел ушибить, и брося в след того диакона стяг и едва не зашиб, почему хоша ево Мокроусова чтоб от такого озорничества смирить захватить было и приказано, но как он приходил з детми своими, к тому ж имел он при себе нарочно кортик, и выговаривал кто ж за него примется, то де тем кортиком заколет и по такому случаю, чтоб не сделалось драки и шумства он Мокроусов оставлен без всего….».
В ответ на отказ протопоп Федор Ярцев в ноябре 1766 года подал митрополиту рапорт «о принуждении оного солдата Мокроусова к достройке помянутой церкви…».
В ночь на 25 ноября ранним утром в новой, еще не достроенной деревянной Троицкой церкви, случился пожар: «…а толко згорело в той церкви образов Воскресения Христова да в верхнем иконостасе, апостолкия, трои воздухи, трои поруги священнической пояс, две книги: первая мне исповеди, вторая молебное пение на дни восшествия на всероссийския престол и коронации ея императорскаго величества, кадило медное, табель о высоко то рождественных и викториальных днях, поминовенной реэстр…». Удалось спасти «…святой антиминс священноцерковнослужение одежды, всего церковнаго круга книги, из нижнего иконостаса образа, и протчая утварь …».
В ту ночь в церкви никого не было: трапезник Александр Панов, исполнявший обязанности сторожа вместо Прокопея Упорова, с вечера истопив печь, ночевать не остался «… боясь поставленного в тое ночь в трапезу усопшаго…». «… От роду ему (Панову – авт.) 70 лет, родом он был Краснослободскаго дистрикта из Бобровскаго села крестьянин, во оном селе живет своим домом 10 год … в трапезниках живет по найму … боясь того, что в трапезу оной церкви поставлен был за неимением паперти усопшой деревни Кокаревой крестьнина Афанасея Шадрина племянник Софрон, а был той ночи в доме своем: ключи церковные у кого имелись того он Александр не знает, ибо трапеза запирана была с одной стороны деревянной заверткой…».
Рано утром, придя к церкви, Александр увидел «в той трапезе над печью горит брус … и усмотря огонь один собою онаго погасить был невозможно … и начал бить в колокол тревогу…».
На колокольный звон сбежался народ. Первым к месту пожара прибыл священник Василий Брызгалов, следом крестьянин Федор Карсаков и старший сын Ивана Мокроусова, Семен. «…и вместе в трапезне в двери смотрели, а в трапезу уже вотти было за премногим дымом неможно…».Подоспевшие на помощь староста Куликов и другие сельчане стали выносить из трапезной иконы и прочую церковную утварь. А вот внутрь самой церкви попасть не удалось. Она оказалась заперта на ключ, а «замки были у церкви крепкия железны». Тогда они «…вышибли олтарное окошко и влезши отворили церковь и как образа так и протчую утварь выносили отворили стали они вытаскивать из горящего здания образа и прочую утварь…». Церковь на ключ с вечера закрыл пономарь Матфей Колугин. С ключами он прибежал тогда, когда «вся трапеза уже огнем обнялась».
Всем селом восстанавливали церковь, и ровно через год, 19 ноября 1768 года, по христианским канонам восстановленная Троицкая церковь была освящена повторно. Новая деревянная церковь была одноэтажной, с деревянной же колокольнею, с одним престолом во имя Животворящей Троицы. Притча положено было по штату: священника три, диакона два, причетников шесть.
В 1770 году отставной солдат Иван Степанов Мокроусов подал прошение Епископу Тобольскому и Сибирскому Варлааму о строительстве в селе Мокроусовском при церкви богадельни: «жительство имею я нижайший Ялуторовского заказа в Мокроусовском селе, и по старости лет моих (около 60 лет – авт.) работать не могу, в коем селе для жительства себе и прочим престарелым желаю поставить богаделну». Так при Троицкой церкви была построена мужская богадельня, в которой ожидали окончания своего жизненного пути сам Иван Мокроусов и три престарелых священника.
В «Русском провинциальном некрополе» великого князя Николая Михайловича (1909-1912 гг.) есть следующая запись:
«Мокроусовское, село. Троицкая церковь
Его императорскому высочеству великому князю Николаю Михайловичу
В силу Указа Тобольской духовной консистории от 15 мая с.г. за №6 о доставлении Вашему императорскому высочеству списков лиц, погребенных в церквах и на кладбищах, с точным обозначением надгробных надписей, сохранившихся на могилах духовных лиц и других сословий, считаем нужным сообщить о нижеследующих лицах: …
Отставной солдат Иван Стефанов Мокроусов, построивший на свое иждивение в 1760 году в селе Мокроусовском первый приходской деревянный храм во имя Святой Троицы, но, к величайшему сожалению, могилы И.С. Мокроусова в настоящее время указать никто не может.
Подписали священник Иван Прутский, диакон Геннадий Заборовский,псаломщики Симеон Сосунов и Петр Насонов».
Почти 70 лет простояла деревянная церковь. В клировой ведомости за 1835 год она описывается так: «…Зданием деревянная с таковою же колокольною, ветха. Престолов ней один во имя Животворящей Троицы. Утварью достаточна. Земли при церкви усадебной в 1835 году не имеется, пашенной и сенокосной 33 десятины отведено и план на оную хранится при церкви, а межевой книги не имеется. Землею никто не владеет.
Дома у священо- и церковнослужителей собственные деревянные, на государственной земле. Отведенной же земли для постройки домов при церкви нет. На содержание священо- и церковнослужителей жалования не положено, а содержатся ругою по две пудовки с венца до 50 лет. Содержание их достаточное. Здания, принадлежащие церкви …: лавки и балаганы деревянные, получается с них в пользу церкви в год в 1835 году более 1000 руб.».
21 мая 1838 года Градо-Ялуторовским протоиереем Стефаном Богородским было заложено строительство новой каменной церкви. Больше десяти лет шло строительство – до 1849 года. Она была одноэтажной, с каменною же колокольней. Престолов в новой церкви было три: холодный престол Во имя Животворящей Троицы (по «неустройству» иконостаса был освящен после 1850 года); теплый на правой стороне Во имя Покрова Пресвятой Богородицы (был освящен 21 июля 1849 года) и на левой стороне - Во имя великомученицы Екатерины (освящен 26 июня 1849 года). По новому положению состав притча изменился, теперь по штату было положено: священника 3, диакон 1, дьячка 2, пономаря 2. Сверх штата находились еще 1 дьячок и 1 диакон. В том же 1847 году церкви было отведено 270 десятин пахотной земли и 27 десятин сенокосной. Землями с 1840 года владели священники Иоанн Аникиев Калугин и Матфей Иваницкий, а также диакон Михаил Пудовиков. Усадебной земли под церковными лавками 100 кв. саженей, столько же под кладбищем. Пока шло строительство новой каменная церкви, службу исправляли в старой деревянной.
Весной 1849 года строительство церкви было закончено. Осталось дело за малым – установить колокол.
20 мая 1849 года в преддверии престольного Праздника Святой Троицы со всей округи в Мокроусово съехались прихожане, церковное начальство. Повод был особенный – поднятие колокола. Церемония поднятия считалась праздником и особо важным событием, символизирующим окончание строительства церкви. Все собравшиеся терпеливо дождались окончания работ по установке колокола, чтобы услышать колокольный голос нового храма.
Но случилось несчастье. Тяжелый колокол при установке с колокольни упал. Погибло четверо молодых крепких мужиков: крестьянин Игнатей Иванов Жуков, 28 лет, крестьянин Мостовской волости Андрей Иванов Дубровин, 35 лет, самого села Мокроусовского крестьянин Семен Стефанов Семенов, 23 лет, и деревни Кокаревой крестьянин Спиридон Данилов Лопарев, 30 лет.
В 1849 году при Мокроусовском приходе было три часовни: в деревне Кокаревой (устроена в1843 г.), деревне Лапушной (в 1849 году июня 30 дня сгорела, иконы из нее хранились у крестьянина Федора Корюкина) и третья – старообрядческая в деревне Пещаной. Также церкви принадлежали церковные лавки да деревянный балаган, который в 1850 году приносили дохода 900 руб. в год. В 1875 году церковь была уже окружена каменной оградой. По углам ограды по северной линии построены каменное училище и свечная лавка.
Пахотной земли у церкви было (с 1847 года) 270 десятин и 27 сенокосной, и ее в малом количестве обрабатывали сами члены притча, а большую половину отдавали в аренду.
«…Дома у священников были собственные, деревянные, все постоены на крестьянской земле. Общественных же домов и земли у церкви нет. Капиталов в пользу церкви ни от кого не поступало. Есть церковный капитал, скопившийся в течении нескольских лет в 6100 руб, обращающийся из процентов по 5% в год в учреждении крганского купца Багашева. Метрические книги и исповедальные росписи хранятся с 1801 г. За исключением книг с 1875 по 1882 г. коих при церкви нет по неизвестным причина…м». Церковная библиотека насчитывала 500 томов.
В приходе имелось три церковно-приходские школы: Мокроусовская, Мало-Кызакская, Карпунинская, Пороговская, Тетеревская, Чесноковская, Соловьевская – все состояли в Ялуторовском отделении. А также еще три школы министерские – одна в селе - Мокроусовская, другие две - в д. Утечьей и д. Дорохиной. В 1915 году в них обучалось 159 мальчиков, 84 девочки.
В начале 30-х годов Уралмельстрой вынес решение - построить в селе каменную мельницу. Стоящую в центре села церковь разобрали по кирпичам и вместе со щебнем пустили на фундамент. Так бесславно закончилась более полуторавековая история Троицкой церкви, впрочем, как и большинства других православных русских церквей.
