В попытке переписать нашу историю, последние три десятилетия стало модным обвинять партизан в бандитизме и прочих преступлениях, дескать, «ни за что расстреляли» того или иного мирного жителя. Среди многочисленных архивных документов бригады «Пламя» сохранились дела особого отдела, которые во многом проливают свет на судьбы наших земляков и дают ответ о причинах их расстрела.Главными участниками этих событий являются предатели и изменники родины, которых сейчас принято называть людьми, сотрудничавшими на добровольной основе с оккупантами.
Для ограничения действий партизанских отрядов немецкие власти объявили Пуховичский район и прилегающие к нему территории «партизанским районом». Доступ жителей этого края в гарнизоны был запрещён. Тех, кому удавалось нелегально пробраться, немедленно вылавливали и заключали в тюрьмы. По всем деревням были завербованы десятки немецких агентов, доносили в СД и полицию. За подозрение в связи с партизанами немцы расстреливали целые семьи.Для многих, ныне живущих, до сих пор остаются неизвестными причины гибели предков, проживавших на временно оккупированной немцами территории.
Теперь заглянем в чёрные списки предателей, ликвидированных партизанами бригады «Пламя».
Василий Панкратович – бывший староста деревни Леоновка, уничтожен за шпионаж в пользу немцев. Благодаря его информации тальковская полиция устроила засаду, в которой погибло три партизана. Кроме того, он выдал оккупантам семерых бойцов Красной Армии, бежавших из эшелона, перевозившего пленных на запад. Был ярым врагом советской власти.
Ольга Курганович – жительница деревни Леоновка, уничтожена как пособница Панкратовича. Выдала пять советских военнопленных, совершивших побег. Они все погибли от рук полицаев.
Пётр Русак после оккупации стал на сторону немецко-фашистских захватчиков и всячески им содействовал. Он поступил в лапичскую полицию, но затем был освобождён от обязанностей и отправлен в деревню Гомоновку как агент. В период массового расстрела евреев лично ловил убежавших и выдавал их полиции, за что получал вознаграждение. В октябре 1942 Русак выдал двух убежавших из концлагеря военнопленных, которых в дальнейшем расстреляли. При появлении партизан Русак подсчитывал их численность, узнавал о вооружении, названии отряда, высматривал, в какую сторону едут народные мстители. Чтобы не навлечь на себя подозрения населения, с этими данными он отправлял в лапичскую полицию жену. Надо отметить, что эту женщину ещё в 1920 году осудили за бандитизм.На основании собранных в ходе расследования доказательств Русак и его жена были расстреляны. Их имущество конфисковано в пользу партизанского отряда «Пламя».
Отдельного внимания заслуживают показания тайного агента пуховичской полиции Константина Михайловича Поскребко, жителя деревни Затитова Слобода, служившего в партизанском отряде. Было установлено, что Поскребко в марте 1943 года завербовала Пуховичская полиция в качестве тайного агента под кличкой Яцкевич. По его доносам арестовали восемь человек, из которых одного расстреляли.В мае 1943 Поскребко сообщил полиции о месте, где партизаны заминировали дорогу, в результате мины обезвредили. Когда в Затитову Слободу прибывали партизаны, Поскребко сообщал об этом в полицию. 27 мая он сбежал из-под ареста с намерением пойти в полицию и указать место дислокации партизанского отряда. Не вышло, предателяпоймали партизаны.Из показаний тайного агента следовало, что он ходил на дежурство в пуховичскую полицию для охраны казармы от партизан. Там ему выдавали винтовку, патроны. Следователь спросил:– Сколько раз вы бегали в полицию и сообщали о приходе партизан в вашу деревню?Поскребко ответил:– Когда приходили партизаны в деревню, мой отец всегда отправлялся в полицию и сообщал об их приходе. Были времена, когда приходили партизаны, отец оставался следить за ними, а я бежал в полицию и передавал сведения, в том числе о количестве партизан, их вооружении, а также направлении движения. Заместитель начальника полиции Николай Кашарник дал мне задание следить за населением, доносить о тех, кто связан с партизанами, передавать прочие сведения в полицию. Меня завербовали начальник полиции Дубов Фёдор Николаевичи его заместитель Колесенко Николай Афанасьевич. Я написал донесение на пять человек, один расстрелян по моему донесению,два арестованы. Я заявил в полицию, что партизаны минировали дорогу, идущую из Пуховичей в Хидру... Есть оружие – ручной пулемёт – у Рудаковского Ивана, закопан в саду недалеко от реки, а также винтовка – у Шавеля Василия… Моя цель была удрать домой, а потом переехать в Пуховичи, поступить в полицию и рассказать о месте нахождения лагеря». На основании проведённого расследования вынесли постановление Поскребко расстрелять.
В ходе расследования вскрылись факты сотрудничества с немцами отца расстрелянного Поскребко. Данная информация получила своё логическое развитие. На основании проведённого расследования вынесли постановление расстрелять и его. Он был белорусом, малограмотным жителем деревни Затитова Слобода, который, тем не менее, уже был осуждён в 1935 году за расхищение социалистической собственности.В постановлении, приговорившем старшего Поскребко к расстрелу, указали, что в феврале 1943 года его в качестве тайного агента завербовала пуховичская полиция. Дав подписку о сотрудничестве, он получил номер (№ 23) и кличку Мацкевич. Выяснилось, что, «ведя свою гнусную предательскую работу, Поскребко М.Ф. выдавал в руки фашистов честных советских граждан. Не было ни одного случая, чтобы Поскребко не сообщал о появлении партизан в деревне. Так 25 мая, когда был арестован сын Поскребко, через 25 минут была полиция во главе с Поскребко и преследовала партизан. Сводки, листовки, газеты – всё, что было развешано партизанами по деревне, Поскребко М.Ф. срывал и передавал в полицию».
Для вредительства и разведки немцы под различными предлогами внедряли агентов в партизанские отряды. Наиболее трагические последствия для партизан принесла деятельность агентов Марата Емельяновича Савицкого, артиста Минского театра оперы и балета, и его жены Евгении Ильиничны Воеводко, работавшей официанткой с октября 1941 года в структуре шутцполиции.В Минске 7 августа 1943 года они сообщили в СД адреса партизан Льва Адамовича Волохоновича и Николая Викентьевича Дюрича. 14 августа народных мстителей вместе с семьями арестовали в собственных квартирах. Через несколько дней в Минск с заданием направили двух партизанок. Их тоже арестовали по доносу.Все эти люди были опытными партизанами, неоднократно выполнявшими в Минске боевые задачи. Волохоновича и Дюрича повесили вместе с семьями. После расследования Савицкого и Воеводку 21 сентября 1943 года по статье «Измена родины» приговорили к высшей мере наказания и расстреляли...
Списки этих людей можно продолжать очень долго. Не для популизации, а для того чтобы помнили, и не переписывали историю в угоду интересов политических элит стран Запада, которые всеми возможными путями добиваются, чтобы эта страница их истории была напрочь затерта.