Начало
Предыдущая глава
глава 12
Катя не смогла сдержать нервного смешка. Выходит, Стас в этом семействе белая ворона? Или, может, просто никогда ее не любил?
— А вы что, смеете в этом сомневаться? — Борис явно потерял над собой контроль, заскрипев зубами. — Ну да, конечно, вам этого не понять. Вы-то сами никогда не любили моего брата, так что и понятия не имеете о том, что такое верность.
Катя затрясло от бешенства.
— Неправда! Я его любила! — вспылила она.
— Ах вот как! Любили. Ну да! Вы так его любили, что до сих пор не навестили его в больнице. Так вы его любили! Вам на него наплевать!
— Раз вы все равно не верите ни одному моему слову, видимо, нам нет смысла разговаривать! — холодно отрезала она и вдруг почувствовала, сама не зная почему, что ей очень важно объяснить Борису, почему она не побывала у его брата в больнице. — Неужели вы не можете понять? Я просто не могла к нему поехать тогда. Во всяком случае, пока не была уверена, что… что я не стала Стасу безразлична.
— Ну разумеется, вы все еще боитесь, что вам придется связать судьбу с калекой.
— Вы же сами сказали, что он не останется калекой, — возразила она, зная, что только теряет время, препираясь с человеком, который истолковывает все слова против нее. — Я просто боялась… боялась, что меня могут уговорить восстановить нашу помолвку.
— Ах, какое у вас мягкое нежное сердце! — насмешливо проговорил он, так что ей захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым.
Вдруг его лицо потемнело, в глазах вспыхнул злой огонек, и она с ужасом вспомнила, что он обещал поквитаться с ней. И этот разговор, поняла она, он тоже затеял не случайно — чтобы вытянуть из нее всю правду, которую использует против нее же.
— Почему вы бросили моего брата за неделю до свадьбы? — спросил он напрямик, пока она отчаянно пыталась успокоиться, уговаривая себя, что он не может быть настолько мстительным, чтобы превратить ее жизнь в кошмар.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Он не скрывал своей безжалостной ненависти к ней. Не хватает только к этому добавить еще одно оскорбление в адрес его брата, обвинив его в неверности. Не стоит забывать, как совсем недавно руки его сжимали ее горло…
— Разве сам Стас вам ничего не рассказывал? — Она немного попятилась, стараясь придумать какую-нибудь уловку, чтобы не говорить ему всю правду.
— Он по-прежнему считает вас самой очаровательной девушкой на свете, — сообщил он ледяным тоном… — И он не будет чернить ваше имя, рассказывая излишние подробности вашей последней встречи, — это же понятно. — И, помолчав, добавил: — Верность моего брата вам не подлежит никакому сомнению. — Видимо, слово «верность» как-то засело в его мозгу и почему-то не давало ему покоя.
Призвав на помощь все свое мужество, Катя твердо решила ни в коем случае не оповещать его о причине неожиданного разрыва ее помолвки со Стасом. Она и так была сыта по горло его наглыми заявлениями, насмешками, издевательским тоном и тем, что он не верил ни одному ее слову.
Оказавшись за своим столом, она немного успокоилась и мысленно переключилась на Люду и ее бессовестного мужа. Бедная ее сестра! Еще полчаса — и можно будет уйти с работы, поехать к ней и постараться ее утешить. А может, заодно и решить насчет себя: стрит ли ей дальше выносить издевательства нового начальника или поступиться совестью и все же нарушить обещание, данное Максим Ивановичу? Будет ли спокойна ее совесть, если утром в понедельник она подаст заявление об увольнении?
— Можете это оставить. — она вздрогнула от неожиданности и оторвала глаза от своей работы. Ее удивило не столько то, что Билл так быстро вышел следом за ней из кабинета, сколько его голос, в котором не было и тени злости или недовольства. За несколько минут из зловредного неприятеля он вдруг превратился — можно ли верить собственным глазам? — в приятного обходительного джентльмена, каким она никогда его не видела.
— Что оставить? — не поняла она, уже не зная, как его воспринимать. Даже его внезапная адресованная ей улыбка вызвала у нее подозрение. Скажите, oн оказывается, умеет улыбаться! Она еще не видела, чтобы он улыбался. От этого его красивое лицо сразу как то посветлело, стали видны крепкие белые зубы, ровные и здоровые… она просто не верила своим глазам. Только что Борис буквально разносил ее в пух и прах, и вдруг — такая перемена!
— Боюсь, мы с вами немного погорячились, — продолжал мило улыбаться он. — Простите, но я так переживаю за брата. А у вас, конечно, свои чувства, я понимаю, у вас тоже неприятности с сестрой и с её неверным мужем.
Да что это он все про верность и неверность? Неужели опять нарочно заговорил об этом, чтобы проверить, не проболтается ли она? Однако его красивый рот снова раздвинулся в улыбке.
— Знаете, что пришло мне в голову? — Борис излучал такое мужское обаяние, что она растерянно заморгала. — Поскольку мы оба не хотим нарушать обещаний, данных моему дяде, давайте-ка зароем яблоко раздора по крайней мере на время работы? Ну что, согласны?
Он был так мил и неотразим в этот момент, что она тут же забыла, что собиралась в ближайшие дни набраться мужества и подать заявление об уходе, несмотря ни на какие обещания.
— Всю неделю вы трудились замечательно, — заявил он. — Я очень доволен. Блестяще справлялись со всеми моими заданиями, хотя я и нагружал вас сверх меры. Может, забудем о наших размолвках и начнем в понедельник все заново, с чистого листа?
— Я… — она боролась с собой. Конечно, ей льстило, что ее усилия не пропали даром, и в то же время ей пока не верилось в такое перевоплощение начальника.
— Знаю, знаю, вам пришлось нелегко. — он больше не улыбался, что могло означать только одно: либо он сейчас предельно откровенен, либо просто очень хороший актер. — Но, надеюсь, мое варварское поведение не навело вас на мысль нарушить ваше обещание моему дяде.
— О нет, что вы, конечно нет, — торопливо солгала она и получила в ответ еще одну очаровательную улыбку.
Не переставая улыбаться, он протянул ей руку.
— Итак, в понедельник начинаем все заново, договорились?
Не понимая толком, что она делает, она протянула ему руку и почувствовала его крепкое теплое пожатие.
— Хорошо, — растерянно пробормотала она и поневоле признала, что он говорит искренне, когда услышала:
— Я знаю, вы хотите поскорее поехать к сестре. Можете все оставить, а я уберу потом у вас на столе, не волнуйтесь.
— Вы… что? Уберете?..
— Идите, идите, — уже с властной настойчивостью потребовал он и любезно добавил: — Желаю вам все же по возможности приятно провести выходные.