Танис Ройглао.
Почувствовав влажное прикосновение к своей коже, я издала невнятный, едва слышный стон. Мне захотелось воды, но вскоре стало понятно, что я не могу произнести ни слова. Малейшее движение отзывалось во всем теле резкой, словно звук спущенной тетивы, болью. Губы бессильно распахнулись, и я жадно хватала прохладный воздух, хотя даже это оказалось невероятной пыткой. Продолжая дышать, превозмогая физическое бессилие, я лишь спустя несколько минут осознала, что мои глаза по-прежнему закрыты. Именно поэтому меня окружал торжествующий мрак. Я выжила. Снова.
Глаза распахнулись в одно мгновение, и ослепительно яркий дневной свет резанул по глазам. Чтобы хоть как-то скрыться от солнечных лучей, заливающих комнату, я начала часто моргать. Мысль о том, что я могу прикрыть глаза рукой, вспыхнула, как порох, брошенный в костер, и тут же потухла, вытесненная страхом перед нестерпимой болью.
- Выпейте это, вазирен, - до меня донесся низкий грудной голос, который я слышала прежде, но сейчас не могла извлечь из памяти нужный образ. Было лишь ясно, что женщина говорила на языке Южной земли. Теплая рука прикоснулась к моему затылку, помогая приподнять голову. – Пейте смело.
Я снова распахнула губы, и женщина поднесла к ним кубок. Молодое терпкое вино, смешанное с лекарственными травами, наполнило рот, и я принялась жадно пить, проглатывая жидкость маленькими частями. Когда лекарство в кубке закончилось, моя голова снова опустилась на подушки, а южанка поставила сосуд на тумбу и опустилась на невысокий табурет, стоящий у кровати.
После выпитого я почувствовала себя немного лучше. Слабость медленно сменялась ощущением тепла во всем теле, а боль, притупляясь, становилась вполне терпимой. Теперь я могла повернуть голову и рассмотреть свою сиделку.
Стоило мне обратить заинтересованный взгляд на женщину, как я обронила удивленный возглас. Передо мной, в скромном южном платье, с открытыми руками и широким поясом сидела Леда, одна из членов моего Великого совета. Время изменило ее, но эти цепкие темные глаза, то ли карие, то ли черные, даже в обрамлении многочисленных морщинок мне было не дано позабыть. Серебряные волосы с редкими темными прядями были подобраны в прическу, а тонкие пальцы украшали крупные перстни. Я не видела мятежницу с того дня, как отправила ее и остальных членов Совета в Хабессе, где сопротивление всегда было сильно. Увидеть ее сейчас здесь – словно вернуться на десятилетие в прошлое.
- Не нужно слов, вазирен Танис, я знаю, о чем вы думаете, - южанка слегка прищурила глаза и мягко улыбнулась. В ней не было колкости и дерзости, к которой я привыкла, восседая на троне отца в Экматене. – Я прибыла к вам с новостями, которые вам никогда не сообщит ваш муж и его верный пес, которого вы называете Рамоном. Но вазирен должна знать, что творится в ее стране.
- Как ты проникла в мои покои? – стараясь успокоиться, я снова начала глубоко дышать, не зная, кто мне сейчас Леда – враг или друг.
- Ваша королевская дама знает меня в лицо, - южанка отмахнулась, будто я спросила что-то само собой разумеющееся – Да и лекарь оценил мое знание целительского дела. Узнав, что вы нездоровы, я привезла с юга лучшие трава, чтобы удержать жизнь в вашем теле. Глупые северяне совсем не умеют лечить отравления. Хотя их вода действительно творит чудеса.
- Их вода? – ошарашено переспросила я, не в силах понять, о чем говорила бывшая мятежница.
- Ну да. Этот странный старикашка каждый раз добавляет несколько капель в ваше лекарство. Он говорит, что лучше этой воды из какого-то далекого северного источника, вам не поможет ничто, - я слушала мелодичную южную речь и едва поспевала за смыслом сказанного. Чудодейственная вода из северного источника могла быть только… но, Песчаный, откуда у Деона такие редкие средства? Жрецы Ледяного так рьяно охраняют тайну живой воды, что едва ли сотня человек во всем мире знают о ее свойствах, а получить хотя бы несколько капель могут разве что единицы. Но, в прочем, теперь было понятно, что же удержало меня в этом мире после принятия церберы. Для редкого яда подошло еще более редкое противоядие.
- Что ты хочешь мне сообщить? – желая сменить тему, спросила я прямо, неотрывно глядя во внимательные глаза Леды, от которой не укрылось удивление и тревога, вызванные ее рассказом. Однако женщина лишь покачала головой, показывая, что ответа на свой вопрос я не получу.
- Вы слишком слабы для правды, вазирен, - ее теплая смуглая рука крепко сжала мою ладонь, лежащую поверх теплого одеяла. – Вашему духу нужно окрепнуть, а телу восстановить силы. Вы пока не готовы услышать ее.
- Но если ты здесь, вопрос не может ждать, - по собственной глупости я попыталась сесть, но пульсирующая боль снова подняла голову, стоило мне резко пошевелиться.
- То, о чем я хочу рассказать, уже не исправить, - горько усмехнулась Леда. Грусть, с которой светились ее глаза, острым ножом ранила мое сердце. В том, что юг снова пал, едва начиная подниматься с колен, я винила только себя и свою слабость. – А наказать виновных вы сможете, только обретя силу, которую мы видели в день, когда вы впервые опустились на трон своего отца. Я никогда не скрывала, что Ройглао у власти мне не по нутру. Именно поэтому я пошла за Юстусом. Но, Танис, - она сжала мою руку еще сильнее, впервые называя меня просто по имени. – Вы истинная вазирен Юга перед богами и людьми. И ваше место не тут, и не в Гарте. Мне кажется, вам настал час вспомнить об этом.
- Видят боги, я об этом никогда не забывала, - коротко ответила я, чувствуя, как права эта женщина. В ней не было ни капли знатной крови, она не получила такого образования, как дал мне отец и едва ли смыслила что-то в том, как быть истинным правителем своего народа. Но простая фраза, сказанная ею, оказалась тем, что я жаждала услышать, все эти годы.
- Мы поговорим, - пообещала она, и, поклонившись, покинула мои покои.
Что же такого могло произойти в Экматене, что даже откровенно противостоящая мне в Совете Леда прибыла в Эстерхази, чтобы простить последнюю из ненавистных Ройглао вернуться домой? До меня доходили слухи, что Сканлан вот уже десятилетие превращает мой дом в выгребную яму, но что я могла сделать, когда даже собственный муж отказывался поддержать мои притязания, опасаясь удара с севера по тогда еще неокрепшему в полной мере Гарту. Я не настаивала только потому, что знала - падет Гарт, падем и мы с Реймсом.
Мои размышления прервала всегда румяная Мэйв, которая негромко постучав, вошла, получив разрешение. Увидев, что ее королева пришла в себя, девушка счастливо улыбнулась. Присев на место Леды, она принялась звонким, почти чирикающим голосом рассказывать о том, что король вернулся в Эстерхази и сейчас занят чем-то важным в своем кабинете, и что муж стал чаще возвращаться домой.
- Мэйв, что-нибудь известно о моем сыне? – спросила я, терпеливо выслушав все, что так хотела мне рассказать моя компаньонка, и внутри снова образовалась бездонная пропасть, когда счастливая улыбка пропала с ее прекрасного лица.
- Увы, госпожа, - промолвила она, видя, что даже этот немногословный ответ причиняет мне невыносимые страдания. Продолжать она попросту не осмелилась, и тяжелая неприятная тишина вновь поглотила комнату.
- Позови короля,- наконец сказала я, не в силах больше терпеть все возрастающее напряжение.
- Хорошо, сеньора, - девушка поднялась с табурета и, поправив пышные юбки, ободряюще мне улыбнулась. – Я могу идти?
- Да, Мэйв.
Но Реймс не пришел. Несколько часов я прождала его, всеми силами отгоняя сон и усталость, стараясь не думать о пропавшем малыше. Даже яд, действие которого было проверенно бесконечное множество раз, не помог мне избавиться от боли матери, лишившейся своего долгожданного ребенка. Уже находясь на пороге сновидения и яви, я ясно поняла, что не прощу подобного никому, будь похититель хоть человеком, хоть самим богом на земле. И если за этим действительно стоит северный бринэйнн, то он пожалеет о том, что снова решил вмешаться в мою жизнь.
Несколько дней пронеслись, затянутые неясной дымкой. От трав, подмешиваемых в мое вино, постоянно хотелось спать, и мой организм был недостаточно силен, чтобы бороться с этим. Я просыпалась и засыпала по нескольку раз в день, постоянно видя у своей кровати разных людей. Временами это была молчаливая Леда, что-то тихо напевающая себе по нос, увлеченная вышивкой, которую держала в руках. Чаще я замечала Мэйв, окруженную сонмом писем и документов, разложенных вокруг нее в каком-то понятном только ей порядке или седовласого лекаря, который заботливо улыбался, прикасаясь шершавой ладонью к моему лбу. Но ни разу я не видела Реймса. Мэйв рассказала мне, что в последнее время король находился не в лучшем расположении духа.
В который раз проснувшись вечером, я ощутила, что ко мне вернулись силы полноценно двигаться. Повернувшись на бок, я облегченно улыбнулась, увидев на тумбе серебряный кубок, до краев наполненный золотистым вином. Я протянула за сосудом руку и к собственному удовольствию почувствовала, что боль едва ощущается в мышцах. Тело крепло, как и предсказывала Леда, но темпы, с которыми это происходило, оказались поистине невероятными. Выжить после церберы было настоящей милостью богов, а то, что пузырек с целебной водой оказался так далеко на юге, и вовсе можно было назвать чудом.
Я осушила кубок в несколько крупных глотков, поставила его на место и села в постели, прислушиваясь к собственным ощущениям. Общая слабость, от которой неприятно ныло тело, казалась сущим пустяком после всех тех ужасов, которые мне пришлось пережить за прошедшие несколько дней.
Бросив взгляд в распахнутое окно, я заметила, что солнце уже давно опустилось за горизонт, и Песчаный щедрой рукой уже разбросал по небесному ковру сверкающие самоцветы. Желание поговорить с мужем было настолько сильным, что я решилась едва ли не губительную выходку – отправиться в его покои самой. Возможно, государственные дела не отпускали его от себя, и он не смог выделить несколько минут, чтобы навестить давно раздражающую его своими болезнями жену. Встав с кровати, я набросила на плечи темно-алый халат и, постоянно глядя под ноги, вышла из спальни.
Замок медленно готовился ко сну. С нижнего этажа доносился заливистый смех служанок, а с улицы, сквозь открытые окна – ругань охранников, по всей видимости, играющих в кости. Босые ноги беззвучно ступали по каменному полу, и я, словно бестелесное невесомое привидение, направлялась в дальний конец коридора, где располагался рабочий кабинет Реймса.
Стоило мне войти внутрь небольшого, но отлично спланированного помещения, как я несказанно удивилась, заметив, что короля нет на привычном месте. За годы брака я успела привыкнуть к тому, что муж часто досиживался за делами едва ли не до рассвета, приходя в нашу спальню вместе с первыми песнями жаворонков. На столе тускло горела одна единственная свеча, освежая ужасный беспорядок и подсказывая мне, что Реймс просто ненадолго вышел, и собирался вернуться к работе.
Опустившись на обитую бархатом кушетку, стоящую у окна, я выглянула наружу, любуясь посеребренным лунным светом садом. Светящийся диск лениво отражался в поддернутой легкой рябью водной глади. Сквозь распахнутое окно до меня доносилось монотонное пение цикад и легкий аромат цветущей за замковыми стенами вересковой пустоши. Спокойствие и блаженство, заливающие мир вместе с лунными лучами, наполнили мое кровоточащее сердце.
- Что ты тут делаешь, Танис? – я вздрогнула от неожиданности, когда до меня донесся удивленный голос мужа. Его волосы были мокрыми и взъерошенными, а шелковый халат прилипал к влажной коже, очерчивая идеальное тело.
- Я…, - глядя на Реймса в таком виде, я напряженно вздохнула, стараясь не обращать внимания на тугой комок внизу живота. Сейчас было абсолютно неподходящее время, чтобы предаваться низменным страстям. – Я хотела поговорить. Мейв должна была позвать тебя, но ты так и не пришел.
- У меня много дел, - сухо отрезал король, проходя мимо меня к столу и зажигая еще несколько свечей от той, что уже почти догорела в медном подсвечнике. – Тебе нужно быть в постели, Танис. Ты еще слаба.
- Я достаточно сильна, чтобы ходить, Реймс, - аккуратно возразила я, не понимая, чем вызваны холодность и безразличие мужа.
- Как скажешь, - опускаясь в кресло и подвигаясь ближе к столу, вымолвил он, поднимая на меня полные недовольства глаза. – Тогда ты сможешь сама дойти до своих покоев.
- Я не буду тебе мешать, - впервые в жизни я наталкивалась на подобное отношения мужа. Он был чем-то очень рассержен, и абсолютно не скрывал едва ли не отвращения по отношению ко мне. – Позволь лишь задать один вопрос.
- Я весь во внимании, - не глядя на меня, бросил король, поглощенный больше первым попавшимся под руку документом, чем разговором со своей королевой.
- Откуда у тебя живая вода с севера? – муж тяжело вздохнул и поднял на меня слегка смягчившийся взгляд.
- Когда Мария только оправилась от яда, мы были еще довольно близки. Чтобы показать, что, несмотря на свое пребывание на Севере и союз со Сканланом, она все еще остается моей сестрой, храму Верховного в Гарте был подарен небольшой запас священной воды. Он расходуется очень экономно, и перед тем как прибыть в Эстерхази Деон взял один единственный флакон, чтобы в случае чего помочь нашему ребенку выжить. Но вода не понадобилась, потому что Джерейм родился абсолютно здоровым. Лекарь должен был хранить пузырек, но мы не ожидали, что он может быть использован для тебя так скоро. В который раз Танис Ройглао несказанно повезло скрыться от Тантиры.
- Ты так говоришь, как будто тебя расстраивает мое выздоровление, - аккуратно произнесла я, приближаясь к двери.
- Что за глупости? - тень вины проскользнула на осунувшемся лице, но моментально сменилась прежней желчью. – Иди к себе и не забивай голову подобной чушью.
- Мне ждать тебя в наших покоях? – уже стоя на пороге, спросила я, наблюдая за склонившимся над какими-то бумагами королем.
- Нет, Танис, - отмахнулся муж, снова не удосужив меня взглядом.
Грустно усмехнувшись, я захлопнула дверь за своей спиной. Я всегда знала, что когда-нибудь я лишусь мужа и его поддержки, но мне и подумать было страшно, что это случиться так рано. Я хотела умереть, чтобы остаться одной. Так и произошло. Нужно быть осторожнее со своими желаниями, потому что боги могут их услышать.
День за днем наши отношения с Реймсом становились все более напряженными. Король постоянно был чем-то занят, и, несмотря на то, что последнюю неделю он безвылазно провел в Эстерхази, мне едва ли удавалось перекинуться с мужем парой слов. Реймс спал в отдельных покоях, ел в своем кабинете, и каждый вечер, словно сменяя какой-то призрачный караул, наведывался в сад. Я могла лишь безучастно наблюдать за этим сквозь оконное стекло, не желая усугублять ситуацию еще сильнее. Без сомнений, королю всего лишь нужно время, чтобы оправиться после пропажи наследника. Я даже не хотела верить в то, что мы так и останемся чужими людьми до того момента, как нас призовут к себе боги.
Когда я вернулась в свои покои, то застала там лекаря Деона. Мне все никак не удавалось убедить заботливого старичка в том, что я достаточно окрепла. Невысокий что-то бормочущий себе под нос целитель в очередной раз принес для меня терпкий отвар из южных трав, который должен был укрепить работу моего сердца после принятия яда. С благодарной улыбкой я приняла из морщинистых рук горячую глиняную чашу, и, как можно более вежливо выпроводила учтивого старикана из своей спальни. Опустившись в кресло у камина, я с наслаждением вдохнула знакомый с детства аромат и пригубила терпкий напиток.
- Вазирен, - мелодичная южная речь была так кстати в этот унылый вечер. Подняв глаза я увидела вошедшую Леду, и жестом позволила женщине присесть в кресло напротив. Мгновение спустя южанка продолжила, - мне кажется, настало время рассказать вам, что же привело меня в Эстерхази.
-Что произошло? – выдохнула я, зачарованно глядя на мятежницу и крепко сжимая в руках теплую чашу. В последнее время Реймс запретил Рамону рассказывать мне хоть что-то, связанное с югом, чтобы не причинить моему рассудку еще больший вред, и тот не смел ослушаться. Но для свободной южанки король табунникув был не указ.
- Экматен пал, - я неловко дернулась, и еще теплая жидкость пролилась на бархатную юбку, но я едва ли обратила на это внимание.
- Что значит пал? – тысячи мыслей и предположений одновременно пришли в мою голову, и смешались в непрерывный кричащий поток сознания. – Сканлан разрушил собственный оплот на Юге?
- Сканлан теперь всего лишь марионетка, - чтобы не разбить сосуд, который я, словно одержимая, сжала в руках, я отставила его в сторону, и жадным взглядом уставилась на собеседницу. – Хотя под древними стенами не было битвы, столица осталась, опустошена, словно после налета саранчи. Северная районак прибыла в Экматен и завела там свои порядки.
- Север мертв, - отрицательно покачала головой я, не в силах осознать сказанного. Сердце Юга, уцелевшее в сотнях осад, не могло пасть. – Кроме Сканлана на земле не осталось ни одного истинного Мидира, не говоря уже о девушках. Некому принять титул верховной правительницы севера.
- Я не могу этого знать, моя вазирен, - Леда лишь пожала плечами. - По-видимому, кто-то все-таки нашелся.
- Это не возможно, - проговорила я, стараясь убедить не южанку, но саму себя. После моего побега из Экматена и смерти Марии север оказался для нас полностью закрыт. Мой муж несколько раз отправлял туда шпионов, но не один из них не вернулся. Когда мы потеряли пятерых, я умоляла Реймса оставить попытки узнать хоть что-то о положении дел в Камдаззе. Никакая информация не стоила жизней его людей, какой бы важной она не была. Видимо, я ошибалась.
- Совет направил меня к вам, госпожа, чтобы умолять вас вернуться на Юг. Мы не хотим просто смотреть, как какая-то северная соплячка, назвавшаяся Эйслин Белоснежной, обрекает людей на смерть, засыпая колодцы и отравляя воду. Хабессе ждет свою правительницу. Люди готовы идти за вами в бой, лишь бы изгнать чужаков с нашей земли.
- Леда, я отлучена от семьи, - возразила я, скорее по привычке. Война, которую мы оттягивали целое десятилетие, снова стучалась в мои двери.
- И это как-то меняет кровь, текущую в ваших жилах? – женщина усмехнулась, и я заметила знакомые искорки в ее взгляде. – Вы – дитя пустыни, которая дважды находило священный город. Не мне вам рассказывать, сколько несчастных Песчаный забрал к себе на том пути, который удалось пройти вам. Вернувшись однажды, вы подняли страну с колен. Сделайте это снова, заклинаю вас.
Я не могла вымолвить ни слова, когда высокомерная Леда опустилась передо мной на колени и склонила голову, словно мы сейчас были в тронном зале Экматенана одном из официальных приемов, а не в обыкновенной спальне захолустного замка.
- Обдумайте мои слова, вазирен. От вашего решения зависит судьба всех нас, - поднявшись, промолвила она, и покинула спальню, оставляя меня в полной растерянности.
Спустя мгновение, я птицей неслась по коридору. Застав Реймса в кабинете я выдохнула с облегчением. Не будь его здесь, решительность выветрилась бы из моей головы, словно синий дурман.
- Реймс, ты знаешь, что творится в Экматене? – выпалила я, склонившись над столом и упираясь в него двумя руками. Глаза короля сейчас были напротив моих, но ничего, кроме холодного безразличия, я в них не увидела.
- Знаю, Танис, - его тон был спокойным и сдержанным, будто бы он говорил с одним из своих министров. Глядя сейчас на Реймса, я видела чужого мужчину, а не мужа, который был со мной в самые тяжелые моменты жизни.
- И ты ничего мне не сказал? – эмоции, которые я сейчас ощущала, поглотили меня полностью, без остатка. Мне хотелось что-то сделать, оказаться полезной хоть кому-то в этом подлунном мире.
- Ты была без сознания после того, как пыталась отравиться, - не дрогнув, ответил король, откидываясь на спинку кресла.
- Прошло несколько недель с тех пор, как я пришла в себя, - на глазах выступили слезы, но я упрямо смахнула их с глаз. – Ты не имел права скрывать от меня истинное положение дел.
- Я не имел? – спокойное до этого лицо мужа перекосило от гнева. Реймс поднялся со своего места и подошел ко мне.
- Я защищал свою любимую жену от дурных вестей, которые свели бы ее с ума окончательно, - договаривая свою фразу, муж уже не сдерживал криков. К завтрашнему утру в замке появится новая сплетня о венценосных супругах. – Ты должна благодарить меня за это!
-Благодарить? – я нервно усмехнулась, и, покачав головой, вновь подняла взор на мужа. – Ах, простите, Ваше Величество, я безмерно благодарна за то, что вы врали мне!
- Замолчи, Танис. Ты забываешься.
- Я забываюсь? - кивнула я и рассмеялась, поражаясь, как же сильно изменился мужчина, которому я отдала свое сердце. – Я – вазирен Юга, Реймс. И это ты, кажется, забыл, что мы с тобой всегда были равны.
- От тебя отрекся родной отец. Ты всего лишь моя королева. Бесплодная королева, - кулаки сжались сами собой. Разочарование, смешанное с гневом и отчаянием гнали меня прочь из кабинета, но я решила дослушать обвинительную речь мужа. – Тебя давно забыли на Юге. А если и помнят, то только как шл*ху безродного гладиатора. Ты никто, Танис, - последние слова были буквально выплюнуты мне в лицо оскорблением, и я сорвалась. Король попросту не успел перехватить мою руку, и его лицо дернулось от хлесткой пощечины.
- Завтра утром я уезжаю в Хабессе, - сквозь зубы процедила я, и резко отвернувшись, зашагала к двери.
- Я тебе запрещаю, - одной рукой Реймс захлопнул дверь у меня перед носом, а другой крепко схватил мое запястье.
- Попробуй остановить меня, табунник, - произнесла я, четко выговаривая каждое слово. Мгновение, и муж отпустил мою руку, продолжая сверлить меня яростным взглядом. Но во мне самой сейчас кипели не меньшие чувства, и чтобы не сказать что-то, о чем потом мне придется пожалеть, я вышла из комнаты, хлопнув дверью так, что звук удара подхватило многоголосое эхо, разнося его по пустынным коридорам.
К счастью, когда я вернулась в спальню, Мэйв была там и расстилала мою постель.
- Мэйв, я завтра утром уезжаю на юг. Проследи за тем, чтобы все необходимое было собрано и подготовлено к отъезду, - приказы были отданы ровным, властным голосом, и только учащенное дыхание говорило о том, что меня что-то чрезвычайно волнует.
- Но сеньора, вы же только начали оправляться… - попыталась возразить девушка, бросая на меня очередной обеспокоенный взгляд, но я резко прервала ее.
- Я сказала, что завтра уезжаю. Мне не нужно, чтобы ты меня отговаривала. Вещи должны быть собраны к рассвету. Все ясно?
- Да, моя королева.
- Тогда иди, Мэйв. И позови Леду в мои покои, будь добра, - смотрительница Эстерхази присела в реверансе, и, совсем неподобающе шморгнув носом, удалилась.
В этот раз разговор с южанкой не занял много времени. Стоило мятежнице услышать, что уже завтра утром мы покинем вольные земли, как она довольно улыбнулась, и, поклонившись мне в очередной раз, тоже отправилась собираться.
За всю ночь я так и не сомкнула глаз. Предвкушения возвращения домой после такого долгого отсутствия не давала мне успокоиться и забыться сном до самого рассвета. Я мерила комнату шагами, сидела у окна и даже вышла в сад, когда утренние птицы попели первые ноты своих дивных песен. И хотя я была счастлива какое-то время в объятиях мужа, моя душа рвалась домой, на Юг, где правили мои предки, и имя Ройглао произносили с трепетом долгие годы.
Рассвет принес за собой суету и шум сборов. Выйдя во внутренний двор в черном южном платье, расшитом золотой нитью, я довольно улыбнулась, когда заметила, что для меня оседлали Нуар. Прекрасная кобыла была моей гордостью. Она была единственной из всех потомков жеребца Меара, но от отца ей достались лишь острый ум и мягкий нрав. Всем остальным эта красавица пошла в мать – стройная и тонконогая, с лоснящейся иссиня-черной шерстью и шелковой белоснежной гривой.
Но когда из конюшни вывели оседланного коня Реймса, я заметно напряглась.
- Ты никуда не поедешь одна, Танис, - раздался за спиной голос короля. Мужчина был одет в дорожный костюм и легкую броню, напоминающую облачение гвардейцев.
- Какого демона, Реймс? – вопрос вырвался у меня быстрее, чем я смога его обдумать.
- В прошлый раз после подобного отъезда, ты вернулась с разбитым сердцем и в слезах. Больше этого не будет.
- И тебя моя судьба все еще волнует? – обида не давала мне говорить спокойно, и я злилась на мужа, который сохранял нерушимое хладнокровие.
- После пропажи Джерейма ты явно не в себе. Попытка свести счеты с жизнью и вчерашний скандал это лишь подтверждают. Я еду в Хабессе вместе с тобой, и точка.
- Как хочешь, - окатив короля надменным взглядом, я подошла к Нуар и несколько неловко забралась в седло.- Кто я такая, чтобы спорить с королем.
Горячее дыхание ветра сорвало с моей головы черную шаль из невесомой, словно паутина, ткани, когда спустя три дня я, наконец, остановила Нуар перед великолепными прежде воротами Хабессе. В моей памяти всплыли воспоминания, о том, как яркое солнце, проходя сквозь сотни кусочков янтаря, украшавшего врата, освещало вход в город мягким золотым свечением. Сейчас же моему взору предстала страшная картина упадка. Одна из дверных створок была выломана наружу, а другой и вовсе не было. О драгоценной инкрустации и говорить было нечего – от богатых орнаментов остались лишь полые углубления.
- Не будем задерживаться, вазирен, - устало бросила Леда, осадив невысокую гнедую кобылу, которая во время галопа едва поспевала за остальными лошадьми. – Нас давно ждут.
Стараясь отгородиться от проблем в своей семье, я задавала такой бешеный ритм скачки, что во время ночлега попросту сползала на землю на негнущихся ногах. В то время как гвардейцы Реймса устанавливали походный шатер, я заставляла себя хоть немного поесть и забывалась глубоким, но беспокойным сном, даже не замечая, что спать приходится практически на голой земле. Но совсем скоро я смогу привести себя в порядок и наконец-то смыть с себя дорожную пыль. Даже спустя годы я не смогла забыть блуждания по Срединным землям, которые навсегда перевернули мою жизнь, едва не оборвав ее течение. Едва ли теперь отсутствие простых удобств сможет меня напугать.
Заставив коней двигаться рысью, мы въехали сквозь огромную каменную арку туда, где раньше кипела жизнь. Сейчас, беспощадное время оставило на месте домов лишь их обглоданные скелеты. Нынешний Хабессе был абсолютно неузнаваем. Город разделился на две неравные части, одна из которых напоминала десятки уничтоженных войнами селений, а вторая оставалась крошечным оазисом, расположенным на вершине холма и огороженный еще одной стеной. Внешнее кольцо составляли бывшие кварталы бедноты, ряды ремесленников, рабочих и мелких купцов. Именно здесь Юстусу удалось разжечь пламя мятежа, которое выжгло все на своем пути.
Скользя взглядом по разоренной пустоши, я несколько раз замечала засыпанные песком колодцы, которые никогда больше не будут годны для использования. Скрываясь от дневного зноя, в немногочисленных тенях спали стаи одичавших собак, лениво поднимая головы, заслышав звук копыт, а на бывших балках и остатках крыш дремали стаи черного воронья. Кроме негромкого перешептывания табунников за спиной, до меня не доносилось ни звука. Окружающее меня пространство было пронизано атмосферой смерти и безысходности, и я никак не могла понять, как южане смогли столь долгое время прожить в самом сердце огромного захоронения.
- Значит, отсюда все началось, - негромко произнес Реймс, поравнявшись со мной. Бросив на него холодный взгляд, я лишь коротко кивнула. Если в Эстерхази муж избегал всякой возможности поговорить со мной, то теперь я игнорировала короля, наплевав на то, что подобное поведение выглядело едва ли не по-детски. – И как долго мы тут задержимся?
- Вы можете уехать хоть сейчас, мой дорогой супруг, - не отрывая взгляда от верхнего Хабессе, промолвила я, отстегивая от седла фляжку и допивая последние капли драгоценного запаса пресной воды. От постоянной жажды во рту не пропадал отвратительный привкус, и мне не терпелось от него избавиться.
- Танис, перестань, - покачав головой, произнес муж, выдавив из себя вымученную улыбку. – Я не оставлю тебя одну. Никогда.
- Благодарю, Ваше Величество, - нарочито вежливо ответила я, и, пришпорив кобылу, помчалась к воротам в обитаемую часть города, демонстрируя, что разговор окончен.
Вопреки моим ожиданиям нас не встречали. Стражники, которые были предупреждены о нашем прибытии, едва только заметив приближающийся к ним отряд под алыми знаменами, не мешкая, подняли решетку, пропуская путников в крохотный обитаемый островок в этом царстве запустения.
Тишина, господствующая извне внутренней стены, постепенно сменилась гулом поселения, полного жителей. При жизни моего отца тут располагалась резиденция вазихана и дома самых богатых горожан, окруженные богатыми садами. Сейчас же, диамант, венчающий Хабессе, превратился в обычную деревню. Вдоль защитного сооружения жались друг к другу палатки, переполненные людьми, одетыми едва ли не в лохмотья. Отдав Рамону свой кошелек с золотом, я велела раздать его страждущим, не думая, как сама обойдусь совершенно без денег.
Запахи нечистот, пота, готовящейся на кострах, прямо под открытым небом, пищи смешались в единый, тошнотворный аромат, и я едва сдерживала рвотные порывы. Но даже это не заставило меня прикрыть лицо платком и отгородиться от простых южан. Не обращая внимание на боль в спине и ногах я спрыгнула на землю, и ведя Нуар под уздцы, шла к центу поселения, улыбаясь и благословляя каждого встречного, кто просил об этом. Было непривычно видеть в глазах людей обожание и веру, после того, как меня лишили даже права называться южанкой. Но эти поселенцы, бывшие мятежники и простые беженцы, скрывавшиеся от северных варваров, действительно верили, что мне по силам вернуть Югу подлинное величие.
Дворец вазихана остался стоять на том же месте, где я видела его в последний раз еще в прошлой жизни. После бегства из столицы, совет обосновался тут, вдали от лишних глаз. Сохраняя все в безукоризненном порядке, мятежники надеялись сделать из Хабессе новую столицу обновленного Юга, а я должна была стать их королевой. Но все планы рухнули, когда Сканлан огнем и мечом захватил дорогой моему сердцу город и превратил его в огромный бордель. Во время дороги Леда рассказала мне, что происходило за закрытыми воротами дворца, и я с отвращением представляла, как мерзкий бринэйнн развалившись на троне моего отца, лапает очередную шл*ху. Это было непростительным оскорблением клана Ройглао и всей страны.
-Рад приветствовать вазлири Юга, - с востока к нашему отряду приблизился всадник, одетый, словно один из пустынных кочевников. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать в крепком смуглом мужчине бедуина Роксана, который еще в Экматене поразил меня своим положением среди мятежников и никак не соотносящимся с ним юным возрастом. Сейчас это был совсем другой человек. Он более не напоминал юнца, хотя в темных, окруженных густыми ресницами, глазах плясало все то же озорное пламя. – Следуйте за мной, госпожа.
Бедуин поприветствовал Леду и даже кивнул Рамону, но умышленно обошел вниманием Реймса, и я заметила, как король тихо выругался себе под нос. Тут, в самом сердце сопротивления, его никогда не будут чтить как короля. У южан может быть только один правитель, перед которым они, не раздумывая, склонят колени. И эти люди выбрали меня.
Дворец оказался населенным даже сильнее, чем я ожидала. Тут не только располагался Великий совет, но и жили самые влиятельные и богатые мятежники, которые успели сколотить свое состояние, пока Юстус развлекал себя кровавыми побоищами на арене. Наших лошадей отвели в конюшни, где их вычистили, напоили и накормили. Гвардейцы были расквартированы в огромном мраморном зале на нижнем ярусе дворца, в то время как нам с Реймсом выделили покои, некогда принадлежавшие кому-то из семьи моего дяди.
Тут было просторно и прохладно. Огромная общая комната могла легко вместить десятерых обитателей, а спальня, отделенная тяжелыми непрозрачными шторами, легко дала бы приют небольшой семье. Покои были полны разнообразной мебелью, которая различалась друг от друга по стилю и назначению. Привычная мне высокая кровать под полупрозрачным балдахином соседствовала с коваными столиками, явно привезенными с Востока, потому как были украшены искусно выполненными цветами шиповника. В общей же комнате стояли кресла, обитые бархатом и круглый стол из мореного дуба, какие мне приходилось видеть в Гарте и Дарнуолле. Но посуда с южными узорами, легкий аромат благовоний и розовой воды, мозаика на стенах и полу не давали мне забыть, что дома, несмотря на все разнообразие обстановки.
- Танис, - как только нас оставили одних, Реймс снова попытался заговорить со мной, но обида все еще не улеглась, чтобы я могла спокойно отвечать на его вопросы, не опасаясь обронить что-то неподобающее для взрослой женщины и вазирен. Пусть для него я никто, есть те, кто нуждается во мне, какой бы проклятой богами я не была. – Нам все-таки стоит поговорить.
- Не сейчас, Реймс, - заметив у дальнем углу небольшую ванну в полу, украшенную такой же мозаикой, как и все покои, я повернувшись к мужу спиной и сбрасывая на ходу походную одежду, опустилась в прохладную волу, усыпанную розовыми лепестками и облегченно вздохнула, наконец, получив возможность расслабиться. – Я очень устала, а мне еще нужно поговорить с Советом.
- Что ж, как тебе угодно, - сдерживая гнев, король вышел прочь, не заботясь о том, чтобы закрыть за собой дверь. Из коридора послышалось неловкое лепетание, и в покои вошла молоденькая служанка, которая доброжелательно мне улыбнулась и помогла привести себя в порядок.
Любопытство, словно тонкая серебряная игла, уколола где-то в груди, и мне отчаянно захотелось узнать, куда же направился муж, но смуглая служанка рассказала не, что Леда велела приготовить для Реймса ванну, чтобы и он мог вымыться перед разговором с мятежниками. В том, что король будет присутствовать при переговорах, у меня не появилось ни единого сомнения.
Плотный бархат нежно ласкал кожу, когда я шла по светлым коридорам в бывший тронный зал, наслаждаясь ощущением тепла, которое словно исходило от стен и укутывало меня мягким облаком. Подобного я не испытывала нигде, кроме как на Юге. Похоже, Леда все-таки была права, говоря, что я слишком долго жила вдали от дома.
Подойдя к массивным дверям, безумно похожим на те, что скрывали от посторонних глаз тронный зал в Экматене, я увидела ожидающего меня мужа, одетого, как и я, в черные одежды, хотя и украшены они были несколько скромнее, снова указывая на нашу разницу в положениях. Пока мы в Хабессе, Реймс всего лишь консорт в глазах всех этих людей. Приняв предложенную руку, я уверенно толкнула тяжелые створки и вступила в залитый дневным светом зал.
Серые мраморные жилы, пронизывали молочно-белое каменное полотно стен, и темная мебель ярко выделялась на этом спокойном фоне. Подобно залу в моей столице, в центе стоял массивный стол, окруженный несколькими стульями. Один из них скорее напоминал тон изящными изгибами спинки и резьбой, укрощающей подлокотники. Троя мятежников поднялись со своих мест и склонились, приветствуя меня, как полагается.
Сказать, что я испытала некое разочарование – это ничего не сказать. Ряды Совета уменьшились вдвое. То же, по-видимому, произошло и с воинами. Едва ли такими силами мы сможет дать отпор новоявленной северной районак, которая оказалась настолько дерзка, чтобы прийти сюда и объявить Юг своим владением.
Однако то, что я услышала от полысевшего за годы моего отсутствия Мназона, заставило меня изменить точку зрения. Юная королева творила на моей земле настоящие бесчинства. Сложно представить более тяжкий грех, чем отравить воду, оставляя за собой ограбленный город и сотни обреченных на гибель людей. Девчонка носила имя дочери Вираны, свободно говорила на южном наречии, и слишком откровенно вела себя во время мимолетных визитов в столицу, заявляя о южной крови в жилах. Лишь одна живая душа на всем белом свете имела на это право, и я с ужасом осознала, что Эйслин Белоснежная приходится мне сводной сестрой.
Все это время я считала ее всего лишь ребенком, послушным воле Сканлана. Но предсмертное пророчество Марии теперь безукоризненно ясно предстало перед моей памятью. Я действительно дрожала, слушая о ее деяниях, но совсем не от страха. Но это была чистая, ничем не прикрытая ярость, которая затмевала разум. Лишь ладонь мужа, крепко сжавшая мою руку, не давала мне сорваться с места, и, словно орлице, обрушиться на врага где бы она сейчас ни была.
- И еще, вазирен, - продолжил Мназон после недолгого молчания. – Районак Эйслин не просто ограбила Экматен, - южанин замялся, подбирая слова. – Бринэйнн Сканлан был заперт в тронном зале дворца после того, как напал на нее, и сожжен заживо, вместе с содержимым комнаты. Остальные северяне ушли вместе со своей королевой в Аграхар.
- Сканлан убит? – не веря услышанному, спросила я, переводя взгляд одного лица на другое.
- Так говорят, госпожа, - пожал плечами молодой бедуин. – Его крики были слышны по всему Экматену, как рассказывали немногие выжившие, добравшиеся до Хабессе.
Песчаный, дай мне терпения и мудрости разобраться во всем. Очевидно, что Эйслин умна. Поразительно умна и невероятно безрассудна. Девчонка спряталась в запретном городе, что показывало, как хорошо она подготовилась к предстоящей войне. Сама того не осознавая, молодая районак отомстила Сканлану за позор, нанесенный нашему клану, но все ее остальные действия были отлично продуманным вызовом уже для меня. Дочь Марии прекрасно понимала, что я не останусь в стороне после подобной выходки, как бы далеко от Юга я не была.
Единственный вопрос, который волновал меня сильнее дальнейших действий сестры, состоял в том, что если Сканлан еще до своей смерти был слаб и безволен, то кто посмел украсть нашего с Реймсом принца и где он сейчас? Ответ лежал на самой поверхности, но, отчего-то я боялась протянуть руку, чтобы взять его.
- Я хочу увидеть, что стало с Экматеном, - промолвила я, отвлекаясь от тяжелых размышлений.
- Я почту за честь сопровождать вас, - улыбаясь начал было Роксан, но Реймс не церемонясь, перебил молодого мужчину.
- С этой задачей я справлюсь сам, - муж все еще держал меня за руку, и мне пришлось высвободить руку, чтобы размять затекшие пальцы.
- Благодарю, Реймс, но в этот путь я уж точно отправлюсь одна, - возразила я, понимая, что сердце приказывает отправиться в столицу совсем не для того, чтобы посмотреть изувеченный пламенем дворец. Мне хотелось снова посетить храм Песчаного, и спуститься в крипту, скрывающуюся под ним, чтобы попросить прощения у тех, кто не успел мне его дать при жизни. – Путешествие не займет больше суток, и тебе совсем не обязательно утруждать себя. Оставайся тут и отдыхай.
- Вы не поедете одна, вазирен, - вклинилась Леда, переводя настороженный взгляд с короля табунников на меня. Реймс снова злился, но едва ли мне было до этого дело. – В окрестностях города совсем не безопасно.
- Рамон и пара его гвардейцев будут сопровождать меня, - немного подумав, я выбрала человека, которому мы с мужем доверяли в равной степени. Компания молодого бедуина не внушала мне уверенности в то, что он сможет позаботиться о моей, да и о своей жизни. – А вы, - я перевела взгляд на Мназона, - собирайте людей. По приезду я хочу точно знать, какими силами мы располагаем.
© Энди Багира, Иррьяна, 2013 г.
Все главы:
