Мировая история показывает, что конкретная личность может определить развитие науки, отраслей экономики и промышленности, а также оказать влияние на ход истории целых государств. Для каждой территории характерны пассионарии, которые становились создателями и двигателями чего-то нового. В Сибирь с момента ее освоения устремились сотни и тысячи предприимчивых людей, которые хотели сколотить состояние на промысле пушнины и торговли, или сделать карьеру на государственной службе. Край диких просторов и суровых условий не прощал ошибок, но самых смелых и упорных здесь ждала награда. Все это закаляло характер сибиряка, откладывало отпечаток на нравах местного общества и отдельной личности. Кто-то становился крупным меценатом и предпринимателем, кто-то прославился в качестве колониалиста, кто-то видел развитие в жёстких порядках на вверенной территории. История Иркутска в этой части также богата примерами, как человеческий фактор менял региональную историю и облик города. Подробнее — в материале ИА IrkutskMedia.
Русский колониалист
Григорий Иванович Шелихов — знаменитый рыльский купец, в его честь назван город Шелехов, а ещё он известен как создатель Российско-Американской торгово-промысловой компании, о которой знают многие, даже за пределами России. А вот о том, какие цели преследовал и какую "торговую империю" мечтал создать Шелихов, исследователи упоминают редко.
Стремясь усилить контроль над стихийной колонизацией Алеутских островов, власти Иркутской губернии, в которую входили восточные окраины Российской империи, выдвигали проекты административного объединения различных купеческих компаний в единое монопольное сообщество. Подобный план был предложен в 1772 году в инструкции иркутского губернатора Адама Бриля командиру Камчатки, премьер-майору Магнусу фон Бему.
Позднее, в 1778 году, иркутский губернатор Фёдор Немцов фактически предоставил монопольные права на ведение промысла компании Павла Лебедева-Ласточкина (партнером которого был в то время известный купец Григорий Шелихов) для "объясачивания" Курильских островов. Впрочем, после неудачных попыток закрепиться на Курильских островах, Лебедев-Ласточкин и Шелихов сосредоточились целиком на пушном промысле в Америке.
Амбициозный купец с Михаилом Голиковым в 1781 году в Петербурге основал Северо-Восточную компанию, с помощью которой стремились занять монопольное положение на торгово-промысловом рынке Северной Америки.
Для обеспечения поставленной цели компании требовалось не просто обеспечить добычу пушнины в Новом Свете, а заложить там постоянные поселения, то есть заняться проведением настоящей колониальной политики. Для этого Шелихов был вынужден на несколько лет оставить столицу и выехать в Охотск для организации предстоящей экспедиции в Америку. Успешно справившись с этой задачей, Шелихов 16 августа 1783 года на выстроенных в Охотске трех галиотах отправился на покорение неосвоенных земель.
В течение 1784-1786 годов ему удалось захватить крупный остров Кадьяк, расположенный у берегов Южной Аляски, а также закрепиться на материковом полуострове Кенай и ближайших островах.
После возвращения в Россию в 1786 году Шелихов развил бурную деятельность. Он, пытаясь привлечь на свою сторону иркутского генерал-губернатора, которому сообщал в "доношениях" в апреле 1787 года о своем бескорыстии "в пользу отечества", и намечал план по дальнейшей колонизации Америки. Вместе с тем, оборотистый купец просил предотвратить вмешательство охотского начальства во внутренние дела его компании и запретить промышленникам других купеческих объединений, а равно и иностранным торговцам, появляться в освоенных им районах на американском материке и островах. В перспективе Шелихов надеялся завести взаимовыгодную торговлю с Кореей, Японией, китайскими и индийскими портами, Филиппинами, Испанской Калифорнией и США.
Фактически это означало полную монополию не только на добычу пушнины, но и значительную политическую самостоятельность, что не могло не беспокоить прозорливую императрицу Екатерину II. Г.И. Шелихов с компаньонами заручился поддержкой иркутского генерал-губернатора, членов Совета при высочайшем дворе, однако императрица резко отвергла прошение ретивых купцов и ходатайства высших государственных инстанций.
В июле 1795 года Григорий Иванович внезапно умер в Иркутске, а спустя год из жизни ушла императрица Екатерина II. После восшествия на престол Павла I, который имел противоположное отношение к монополиям нежели его мать, в 1799 году императором был подписан акт о создании монопольной Российско-Американской торгово-промысловой компании.
Безусловно, Григорий Иванович Шелихов — первоначинатель освоения Русской Америки, но насколько были чисты его помыслы или все же это был коммерческий проект в первую очередь, — мы может только догадываться.
Жесткий нрав
Неоднозначной фигурой в истории Иркутска остается личность губернатора Николая Ивановича Трескина (1763-1842 годов). Назвать его иркутянином по рождению не представляется возможным, но прожив в городе значительное время, он как никто другой оставит в истории Иркутска глубокий след.
Иркутским гражданским губернатором он станет благодаря покровительству сибирского генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля. Фактически Николай Трескин стал правой рукой сибирского генерал-губернатора и с 1809 года некоторое время исполнял обязанности Сибирского генерал-губернатора, что позволило ему сконцентрировать огромные полномочия в гражданской жизни региона.
Честолюбие этого человека и стремление отличиться в хозяйственных делах губернии принесли многие блага для всего региона. Так, были отремонтированы главные пути сообщения в губернии, создан Хамар-Дабанский тракт, способствовавший росту российско-китайской торговли, создана пожарная служба в городе.
Жесткая рука новоявленного губернатора по отношению к местным элитам нашла сопротивление среди местного купечества, с которым Николай Трескин особо не церемонился и проводил репрессивные меры.
С жалобщиками генерал-губернатор поступал довольно просто — богатых купцов Сибиряковых сослал в Нерчинск и Жиганск, купца Мыльникова в Баргузин, купца Киселёва поместил в дом для умалишённых, советника Корсакова за непокорность выслал из Иркутской губернии и предписал от имени военного генерал-губернатора всем губернаторам не дозволять ему нигде жить дольше трех дней, но в то же время не выпускал за пределы Сибири, вследствие чего Корсаков целых четыре года кружил по Сибири как бродяга.
Желание Трескина навести порядок в городском хозяйстве чуть не привело к бунту. Благоустройство города должно было начаться с выравнивания улиц, осушения и поднятия площадей, и прокладки тротуаров. Затем последовало обращение к жителям о самостоятельном переносе построек, выходящих за красную линию улиц. И только после неоднократного предупреждения, убедившись в том, что жители добровольно не хотят урезать свои участки для выравнивания улиц, были приняты суровые меры (отпиливание выступающих далеко в улицу частей домов).
Истинная цель "выравнивания улиц" была не столько в эстетическом плане, а в продолжение уже начавшейся реформы переустройства городской системы пожарных частей. С самого начала своей службы Трескин отстранил от полицейской управы многих офицеров, за неспособность навести порядок в городе.
Согласно реформе, тушение пожаров возлагалось на полицию, казаков и солдат местного гарнизона, он определил точное количество инвентаря и количество человек в команде. На каждую команду были закуплены водозаливные машины, а для обслуживания и работы на них выделялись специальные люди. По узким улицам и при скоплении большого количества зевак пожарные команды иногда не могли быстро добраться до очага.
По задумке губернатора городская дума должна была построить четыре отдельных каменных здания для пожарных команд, но из-за недостатка средств этот план не был реализован. Было построено всего одно здание на улице Луговой (ныне Марата), на месте современного здания первой полицейской части с пожарным отделением.
Реформирование городского хозяйства, особенно в области организации пожарных частей, назрело давно. Иркутск стал третьим городом Российской империи, где произошло переустройство пожарной охраны.
Трескин заботился о внедрении земледелия среди бурятского населения, развитии скотоводства и, как всегда, это сопровождалось жесткими административными мерами. Мнения о нем среди современников различны: одни его обвиняли в злоупотреблениях, взяточничестве, незаконных преследованиях иркутского купечества, другие высоко ценили как энергичного и деятельного администратора, добившегося значительных успехов в благоустройстве губернии и Иркутска, в частности. Одобрительную оценку его распорядительности давали H. H. Муpавьёв-Амуpский и декабрист В. И. Штейнгейль.
Современным иркутянам о пребывании Н.И. Трескина напоминают воссозданные каменные Московские триумфальные ворота, построенные при нем в честь 10-летия восшествия на престол императора Александра I.
В должности губернатора Н.И. Трескин находился почти 14 лет, но 17 сентября 1819 года он был отстранен. По результатам ревизии М.М. Сперанского Сибирский Комитет 26 января 1821 года предал бывшего генерал-губернатора суду Сената. Сперанский предъявил Трескину обвинение в получении подарков на 88 тысяч рублей и наложил взыскание на сумму в 2, 847 млн рублей, после чего последний был отстранён от должности, а десятки его пособников были отданы под суд.
При Трескине в Сибири взяточничество доходило до высшей степени. Подарки от разных обществ и частных лиц ему уже некуда было девать, и Трещиха (его жена) открыла в гостином дворе лавку, где последние и продавались. Он ежегодно отправлял обозы всякого добра на сохранение к своему брату в Москву. Всё, присланное им до 1812 года, сгорело при нашествии французов, но и после этого он продолжал посылать обозы.
После своей отставки он, поселившись в Москве, притворился бедняком, водил дочерей в заячьих салопах и "по бедности" просил даже у государя пособия через известного сановника Нарышкина. Но кто тогда уже не знал о миллионах Трескина…
Человек-пароход
Так можно сказать о богатейшем сибирском золотопромышленнике Александре Михайловиче Сибирякове. В свои 24 года он унаследовал капиталы покойного отца, которые оценивались в 4 млн рублей. Был крупнейшим меценатом не только Иркутска, но и Томска, Петербурга, Москвы. На его именную стипендию получили образование сотни студентов из Сибири. Он жертвовал деньги на учебные заведения, библиотеки и научные экспедиции.
А.М. Сибирякова интересовала возможность использования Северного морского пути для торговли Сибири с Европой. Идея заключалась в создании единого водного пути через всю Сибирь, от Байкала по Ангаре до Енисея, затем предлагалось объединить их каналом с Обью, а ее в свою очередь с Печорой и до северных морей.
Вопрос использования сибирских рек как транспортных магистралей уже давно назрел в сибирском обществе. И, возможно, еще долго оставался только темой обсуждения, если бы в 1863 году на этот вопрос не пришлось обратить более серьезное внимание в Петербурге. Такой причиной стал запрос гамбургского коммерсанта по фамилии Годефруа, который ходатайствовал в министерство Финансов Российской империи о двадцатипятилетней привилегии для заведения пароходства по рекам Сибири.
Благодаря доходам, получаемым с Ленских приисков, Александр Михайлович стал активно заниматься изучением Сибири и севера Европейской России с целью устройства новых дорог в стране. Для изучения русского севера Александр Сибиряков выделял средства шотландскому капитану У. Уиггинсу, германским естествоиспытателям О. Финшу и А. Брему, члену французского географического общества Ш. Рубо. Уиггинс проплыл от Англии к устью Енисея и поднялся по нему вверх до впадения реки Курейки; Финш и Брем направились в район реки Оби, Рубо путешествовал от Казани до Урала.
Но самым значительным был вклад Сибирякова в организацию знаменитой шведской экспедиции Нильса Норденшельда на корабле "Вега" по Северному морскому пути в 1878–1880 годах. Для этой экспедиции он выделил около 40% необходимых средств. Впервые в истории мореплавания в арктических широтах Норденшельду удалось пройти из Атлантического в Тихий океан (за один год с зимовкой во льдах).
В 1878 году на средства Александра Сибирякова была организована экспедиция под руководством барона Аминова для исследования возможности объединения единым каналом рек Обь и Енисей. В 1882 году началось строительство канала, а в 1891 году он был открыт для плавания небольших судов.
Александр Михайлович Сибиряков для реализации своих планов предпринял несколько экспедиций по Оби, Печоре, Енисее и другим рекам. Результатом экспедиций на Север стало строительство дороги от Оби до Печоры протяженностью около 180 км. Северяне назвали её Сибиряковским трактом, по которому грузы завозились зимой до пристани на реке Щугоре (приток Печоры), а затем пароходами в Печорский край, на Мурманский берег, в Петербург, а также в Северную Норвегию, Данию и другие страны.
Для воплощения проекта трансграничного водного пути Александру Михайловичу требовалось наладить судоходство по Ангаре, которое существовало на отдельных участках этой реки. В начале 1880-х годов Сибиряков организовал исследования о возможности судоходства по Ангаре и Енисею.
Ангара хотя и являлась довольно протяженной водной магистралью, но регулярное судоходство не могло совершаться в силу наличия большого количества порогов в среднем течении реки. Поэтому по Ангаре судоходство существовало лишь на отдельных участках, наиболее оживленной была верхняя часть Ангары: от истока до Братского острога (608 верст), здесь могли ходить суда с осадкой в 5–6 четвертей (от 0,89 до 1,07 м). Следующий участок пути от Братского острога до устья р. Илим (275 верст) представлял наибольшие трудности, здесь находились Похмельный, Пьяный и Падунский пороги, последний из которых преодолеть было практически невозможно.
Исследования возможности судоходства по Ангаре показали, что расчистка порогов будет стоить приблизительно 1,2 млн рублей. Несмотря на это, предприимчивый Александр Сибиряков нанял штурмана Калистратова в 1882 году, который провел пароходный катер через пороги и спустился до Енисейска, доказав возможность судоходства без капитальной расчистки порогов.
После этого Сибиряков и его компаньон в этом деле Игнатов направили прошение на имя генерал-губернатора Восточной Сибири Дмитрия Гавриловича Анучина, о предоставлении им привилегии судоходства по Ангаре сроком на 15 лет для организации постоянного пароходного сообщения между Иркутском и Енисейском. Из администрации генерал-губернатора последовал категорический отказ, поскольку считалось, что монополия приведет к росту цен на товары.
И только в 1885 году Сибиряков получит разрешение на организацию буксирного пароходства на Ангаре, которое оказалось очень затратным, а условия "привилегии", по мнению его современников, больше походили на кабалу.
Сибиряков получал привилегию на пять лет и только в той части Ангары, которая содержала пороги. При этом привилегия не исключала права других непаровых судов пользоваться этим путем. Цены на перевозку товаров строго фиксировались и были средними по рынку, а иногда и ниже. Казенные грузы и переселенцы возились со скидкой в 15% от фиксированных цен, также почта перевозилась бесплатно. В течение первых двух лет предписывалось организовать туэрное (цепное) пароходство и соответствующее количество барж. В течение пяти лет предприниматель был обязан тратить не менее 10 тысяч рублей на содержание и расчистку фарватера реки и указывать опасные места.
Если взять во внимание все условия привилегии, то главная цель экспедиции для Александра Михайловича была больше исследовательского характера, нежели экономического. Он хотел воплотить в жизнь свой проект Обь-Енисейско-Ангарского водного пути. За пять лет на расчистку порогов было потрачено более 1 млн рублей, еще около 2 млн рублей требовалось для расширения и окончательного благоустройства Обь-Енисейского канала.
Ограничится небольшими вложениями в организацию пароходства, как это изначально задумывалось Сибиряковым, не получилось. Этот проект оказался слишком обременительным.
В 1894 году казна выкупила принадлежащее Сибирякову туерное пароходство за 194 430 рублей 38 коп.: "баржи "Илим" и "Мура", туеры старой конструкции — "Святой Иннокентий" и "Илим", мощностью в 60 и 30 номинальных сил соответственно, а также 15 верст цепей, общим весом до 195 пуд, уложенных в Стрелковском, Мурском, Аплинском и Шаманском порогах".
Пароходство использовалось для строительства Транссибирской железной магистрали, и в качестве пути по перевозке грузов. Когда железная дорога до Иркутска была построена, то затраты на организацию пароходства и поддержание судоходного состояния фарватера Ангары, оказались слишком обременительными даже для государства. Грузоперевозки по железной дороге обходились дешевле, быстрее и безопаснее.
С началом строительства Транссибирской железной магистрали интерес государства к освоению водных путей пропал и вовсе, поэтому всякого рода финансирование было остановлено. В начале XX века Александр Сибиряков прекратил активную предпринимательскую деятельность и покинул Иркутск. Он жил в Москве, Петербурге, на юге России (в батумском имении "Ангара"), в Швейцарии, во Франции, где работал над своими книгами и статьями о путешествиях и исследованиях широт России. Об этом он публиковал статьи в разных газетах и журналах ещё в 1880–90-е годы.
Александр Михайлович Сибиряков был награжден шведским орденом "Полярная Звезда", французским орденом "Пальмовая ветвь", серебряной медалью Русского Географического общества. После Октябрьской революции Александр Сибиряков уехал за границу и поселился во французской Ницце (там у него был дом), где умер 2 ноября 1933 года. В его честь назвали ледокольный пароход, на этом корабле в 1932 году советская арктическая экспедиция под руководством Отто Юльевич Шмидта совершила первое плавание по Северному морскому пути (из Архангельска в Берингов пролив) за одну навигацию. В то время Александр Михайлович ещё был жив и, наверное, узнал о том, что его мечта осуществилась.