Май прекрасен и дарит подарки. Цветы, птиц, голого мужчину на балконе…
Когда я вышла с тазиком мокрого белья, услышала робкое: “Здрасте” и, оглянувшись увидела его - молодого, робкого, в одних трусах - я возвела очи к небу и сказала небесам “Спасибо”.
Парень, наоборот, благодарить не стал и лишь вжался в стенку.
- Можно я у вас тут постою? - с надеждой спросил он.
- А где цветы? - сурово спросила я
- Какие? - испугался он.
Я задумалась и ответила:
- Больше всего на свете в мае я люблю сирень. И серенаду!
- Какую? - еще больше испугался он.
- Любовную! - пояснила я. - Вас же ко мне на балкон привела любовь?
Парень судорожно сглотнул.
- Отчасти, да, - признался он.
- Тогда пойте!
- Я не могу, - пискнул он, - муж услышит.
- Моего мужа сейчас нет дома. А если бы он услышал, то, наверняка, подпел бы. У него хороший голос, - успокоила его я.
- У меня плохой, - занервничал парень. - К тому же я боюсь не вашего мужа, а того, - он нервно показал пальцем на балконную перегородку, отделяющую мой балкон от соседского.
Я, разумеется, сообразила, что это голое двадцатилетнее счастье предназначалось не мне, а молодой ветреной соседке, у которой муж слишком часто уезжал в командировки. И тут, как это бывает, совершенно некстати, вернулся. Но - мой балкон, мои правила.
- Ладно, - смилостивилась я, - рассказывайте стих.
- Чего? - совершенно перепугался парень.
- Раз не умеете петь, рассказывайте мне стихи. В школе ведь учили?
Парень судорожно сглотнул и нервно оглянулся на перегородку. Взбешенный чужой муж уже не казался таким уж страшным, по сравнению с неадекватной мною.
- Выхожу один я на дорогу, - начал он, и запнулся, вспоминая..
- Сквозь туман кремнистый путь блестит, - подсказала я
- Спасибо, - кивнул парень и повторил, а потом продолжил: - Речь тиха
- Ночь тиха, - поправила я. Он благодарно кивнул:
- Ночь тиха, пустыня внемлет богу. И добавил: - А вы не вызовете полицию?
- Если дочитаешь до конца стихи - не вызову, - пообещала я.
Парень воспрянул духом и почти без ошибок докончил стих. Даже с выражением.
Короче, повела я этого горе-любовника к себе в комнату. Не держать же его на балконе - мне надо там белье развесить.
Увидя мою не застеленную кровать, парень опять занервничал, но я, вместо того, чтобы тащить его на ложе страсти, нырнула в шкаф.
- Тебя же надо как-то одеть, - задумчиво сказала я, выискивая подходящую одежду.
- А может вам сходить к моей… этой… - предложил парень. - Скажете, что за солью…
- Ага! Твоя “эта” только по балкону мне соседка, а квартира ее в другом подъезде находится. Предложишь мне переться за щепоткой соли в соседний подъезд?
Короче, нашла я в кладовке старые джинсы своего сына, которые он оставил со времен моего ремонта, и парню дала. Ничего, что в краске и рваные - молодежная мода и не такое выдержит. Футболку свою ему дала - она хорошо обтянула широкие плечи. А вот обуви у меня не было. Поэтому пришлось ему идти босиком.
- Давай я тебя подвезу на машине, чтобы ты не перся через весь город босиком, - предложила я.
- Спасибо, вы так добры, - смутился парень.
- Да не добрая я, просто мне стихи твои понравились.
- Что, правда? - оторопел он
- Стихи, которые читают на балконе в голом виде не могут не понравится, - подмигнула я.
Во дворе нас тотчас засекла группа наблюдения за порядком в лице наших бабулек. Они с начала теплых дней усаживались на лавочку, не покидая свой пост до самых сумерек. Молча проводили нас взглядом. А когда я возвращалась назад, ласково поинтересовались, что за молодой человек со мной шел, племянник, небось.
- Ну почему, племянник, - гордо я им ответила, - кавалер! Он приходил ко мне стихи читать!
И ведь не соврала.
Бабульки так и застыли сидеть с раскрытыми ртами.
Самое забавное, что через несколько дней мой кавалер опять явился ко мне. Правда уже одетым и с огромным букетом сирени, с которым он прошествовал на виду всего двора.
Он просто зашел поблагодарить и вернуть вещи. Но слава мерзавки, которая совращает молодых парней, закрепилась за мной навсегда.
Остались довольны все. Я получила почетную репутацию совратительницы.
Парень был очень рад, что целым выпутался из дурацкой ситуации. Мой муж долго ржал, а бабульки получили офигенную тему для пересудов на много лавочек вперед.
Недовольна была лишь та ветреная особа, с которой благоразумный парень перестал общаться, решивши, что это себе дороже. Она уверена, что я отбила красавчика для себя, тем более, что все это подтверждают.
Я не возражаю. Даже когда она при встрече шипит мне вслед: “Ведьма”
Зачем отрицать очевидное)
(с) Ирина Подгурская
