Dear Claudia,
The story that I am going to tell happened in a distant past. I am not sure if it happened 5 years ago or 10 years ago or if it even happened at all. So something may look vaguely or even unrealistic because I might forget something. I am apologizing for not having the ability to tell this story in English because some words or phrases cannot be translated without any losses.
Подобным историям можно найти аналоги в любой культуре. Всегда найдутся схожие притчи или сказки. Вероятно даже, что история эта будет узнана тобой, как твоя собственная, но как много здесь узоров "узнавания", так много здесь и совершенно неизвестных орнаментов. Уникальность никогда не возникает в одиночестве — мы всегда находим ее среди схожих вещей.
Таковы и три Ивы.
Уедем из цивилизации в сельскую местность, в заброшенные улицы, которые давно заросли крапивой и бурьяном, и отмотаем время назад. Мы увидим, как три ствола один за другим встанут на свои корни, обопрутся и закачаются, указывая направление ветра. Я специально выбираю "обратную" манеру повествования, чтобы ты не могла ощутить себя в том месте и в том времени, так как все это настолько давно исчезло, что даже мне не удается попасть туда.
Первой встает на место самая младшая Ива. Ива играющая. Молодой мужичок, что вырос по соседству с ней, отнимает топор от ее коры и идет назад. Эта Ива росла у реки, а потому, наверное, ствол ее был извилист и мягок. И вот она перестает плакать, ведь дети возвращаются к ней. Она поддается даже самому легкому толчку детей, что играют с ней. Они сушат футболки и шорты на ее ветвях, играя в дурака в тени. И вот дети уходят, и она злится на весь мир, что растет одна, вдали от двух других своих сестер.
Второй встает на место средняя Ива. Ива косматая. Несколько человек с бензопилами и красными топорами, зубилами и молотками оставляют в покое ее веточки и ветви. Они уходят от поваленного ствола, который встает на место. Сварливая и грубая, она свистит и скрипит, завидев любого прохожего. Она раскачивает ветер и дает буре силу невиданную, она смеется над миром, ведь способна разрушить все вокруг. Но вот ветер стихает, и Ива плачет, потому что все боятся ее природы, они боятся узнать, что под ее сухой и сыпучей корой прячется нежная мякоть. Эту мякоть застал слепой старец, который каждый день шил всей округе рыболовные сети. Он раз за разом режется, и, чтобы облегчить боль, он ковыряет ее, набирает сок в старые кофейные банки, и вечером готовит мазь из того сока и еще из кое-чего. И вот старец снова сидит под ее ветвями, и Ива перестает плакать.
Последней встает старшая Ива. Ива былинная. Порой мы удивляемся, как то, что должно вырасти тонким пронырой, становится однако могучим и спокойным.
Клавдия, помнишь в детстве ты читала мне былину о Святогоре? — я никогда не представлял человека — всегда перед глазами моими было высокое древо, которое помнит сотню зим и лет. И вот оставляют жуки ее остатки, и рассыпавшийся ствол вновь собирается ветром и птицами на свое место. Почти песок восстает на толстые, величавые корни, и молчит недвижимо, стоит и ждет своего конца. Но вот встает Ива крепко, и грибы и черви спадают с нее, а на ветки возвращаются листья. И вот едва падают капли с нее, падают они, потому что не может она больше смеяться, не может она больше злиться, и плакать теперь уже не может.
Yours sincerely,
Willow.
#Рассказ #Искусство #Литература #АндрейРублев