Смерть Иосифа Бродского
Иосиф Бродский был великим поэтом, патриотом России, считал, что надо любить всех людей или он был – прекрасный человек.
Вопрос: за что его преследовало КГБ (идеологический отдел)?
Ответ: за то, что он был великий писатель и был он свободный.
Идеологический отдел КГБ всех художников, писателей, артистов ломало (и ломает сейчас) через колено, ломало свободолюбие, всех художников ломали.
Великие писатели не сломались. Они должны были истинно отражать век. Это обязанность художника от Бога, и писатели об этом не знают, но чувствуют. Не свободные, они не могут писать, отражая век, и не пишут, а не сломленные написали, и мы теперь знаем 20 –е, 30-е, 40-е, 50 –е годы в СССР по текстам великих убиваемых поэтов: Марина Цветаева, Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Иосиф Бродский и др.
Перед памятником Пушкину в Одессе
Якову Гордину
Не по торговым странствуя делам,
разбрасывая по чужим углам
свой жалкий хлам,
однажды поутру
с тяжелым привкусом во рту
я на берег сошел в чужом порту.
Была зима.
Зернистый снег сек щеку, но земля
была черна для белого зерна.
Хрипел ревун во всю дурную мочь.
Еще в парадных столбенела ночь.
Я двинул прочь.
О, города земли в рассветный час!
Гостиницы мертвы. Недвижность чаш,
незрячесть глаз
слепых богинь.
Сквозь вас пройти немудрено нагим,
пока не грянул государства гимн.
Густой туман
листал кварталы, как толстой роман.
Тяжелым льдом обложенный Лиман,
как смолкнувший язык материка,
серел, и, точно пятна потолка,
шли облака.
И по восставшей в свой кошмарный рост
той лестнице, как тот матрос,
как тот мальпост,
наверх, скребя
ногтем перила, скулы серебря
слезой, как рыба, я втащил себя.
Один как перст,
как в ступе зимнего пространства пест,
там стыл апостол перемены мест
спиной к отчизне и лицом к тому,
в чью так и не случилось бахрому
шагнуть ему.
Из чугуна
он был изваян, точно пахана
движений голос произнес: «Хана
перемещеньям!» — и с того конца
земли поддакнули звон бубенца
с куском свинца.
Податливая внешне даль,
творя пред ним свою горизонталь,
во мгле синела, обнажая сталь.
И ощутил я, как сапог — дресва,
как марширующий раз-два,
тоску родства.
Поди, и он
здесь подставлял скулу под аквилон,
прикидывая, как убраться вон,
в такую же — кто знает — рань,
и тоже чувствовал, что дело дрянь,
куда ни глянь.
И он, видать,
здесь ждал того, чего нельзя не ждать
от жизни: воли. Эту благодать,
волнам доступную, бог русских нив
сокрыл от нас, всем прочим осенив,
зане — ревнив.
Грек на фелюке уходил в Пирей
порожняком. И стайка упырей
вываливалась из срамных дверей,
как черный пар,
на выученный наизусть бульвар.
И я там был, и я там в снег блевал.
Наш нежный Юг,
где сердце сбрасывало прежде вьюк,
есть инструмент державы, главный звук
чей в мироздании — не сорок сороков,
рассчитанный на череду веков,
но лязг оков.
И отлит был
из их отходов тот, кто не уплыл,
тот, чей, давясь, проговорил
«Прощай, свободная стихия» рот,
чтоб раствориться навсегда в тюрьме широт,
где нет ворот.
Нет в нашем грустном языке строки
отчаянней и больше вопреки
себе написанной, и после от руки
сто лет копируемой. Так набегает на
пляж в Лонжероне за волной волна,
земле верна.
1970 г.
Иосиф Бродский был подвергнут психушке, суду с приговором: тунеядец, ссылке 5 лет, но отбыл 2 года (развернулось гражданское движение за освобождение Бродского).
Он приехал в Ленинград, и женился на Марине Баскаковой, он, как жених был принят в ее семье, он поселился вместе с Мариной в ее квартире и все было бы хорошо, но именно тогда его КГБ в 1972 г. вызвали и выгнали из СССР. Марина не поехала. Он бросил жену и сына, так это его КГБ заставило сделать бросить их.
Осип Мандельшам писал, что он в Ереван не может поехать и съесть кусок орехового пирога (пахлавы) «нельзя никак», а Бродский писал, что он не может иметь детей:
«Ходит девочка, эх, в платочке.
Ходит по полю, рвет цветочки,
Взять бы в дочки, эх, взять бы в дочки»
1967 г.
За границей Иосиф Бродский работал профессором –преподавателем в университете, научился говорить на английском языке, стал писать на английском языке, получил Нобелевскую премию по литературе.
В 50 лет женился на очень красивой молодой итальянке, знающий русский язык. У него родилась дочка, блондинка, синеглазая мечта, а не дочка.
28 января 1996 г. (в день, когда умер Пушкин) утром жена находит его мертвым на втором этаже дома. Он был одет в костюм, лежал на полу, очки валялись разбитые. Жена не вызвала полицию, не было вскрытия в морге, ничего не было, его просто положили в гроб и увезли в церковь, потом, когда повезли в Италию, гроб один раз открылся и один раз переломился пополам.
Дочке было 3 года.
История повторилась дважды. Первый раз его выгнали заграницу, во второй раз его убили. (ФСБ, заказчик генерал Ф.Д. Бобков).
На смерть от инфаркта не похоже, никак не похоже.