Все мы подвержены трaвмам: у кого-то отец тратил на пиво больше, чем на обувь; у кого-то мать не имела возможности накормить ни физически, ни эмоционально; у кого-то личность была помещена в железобетонные рамки нарциссических требований, а кто-то уже заимел "стальную конструкцию" в позвоночнике к своим 18-ти или большой стаж сaморaзрушения.
Допустим, какому-то мифическому Пете в детстве отказала в игре Катя, и Петя запомнил это на всю жизнь: так вышло. С другой стороны, когда Катя отказала в игре Свете, Света, не особо расстроившись, ушла играть с другими детьми и напрочь забыла об этом случае. Оба прожили опыт, но для одного это не стало чем-то особенным, а для другого - превратилось в призрака, который возникает в жизни каждый раз, как только "сходятся звезды" и возникают идеальные "декорации" для старых травм.
Таковы законы любого переживания: прожитое становится опытом, непрожитое - трaвмой.
Трaвма навсегда останется уязвимым местом. Старые трaвмы - как камни на берегу: когда в море прилив, когда у нас есть силы и энергия, их не видно, море чистое и гладкое. Когда у нас отлив - старые камни на прежнем месте. Терапия - это стачивание камней, но не уничтожение их, создание приливов, но не повышение уровня моря навсегда.
Когда мы больны, когда у нас нет сил из-за стресса или усталости, мы регрессируем в трaвму, и может казаться, что никакой огромной работы не проделано и мы все так же и там же. Это иллюзия, временное состояние, из которого мы вновь выбираемся на берег своей адекватности.
Это также напоминает большой рабочий стол, на котором у (назовем это: достаточно устойчивого человека) все инструменты лежат в зоне видимости и каждый готов к работе: любое чувство, любое умение может быть использовано тогда, когда необходимо. Но трaвмированная личность так жить не может: часть из необходимого ей нужно искать в темных ящиках, что-то заперто, а что-то утеряно вовсе, а за чем-то вообще следует идти в канцелярский отдел. В разных состояниях такому человеку доступен ограниченный набор этих инструментов, причем когда он пользуется одним - он не может пользоваться другим, поскольку взаимодействия и связей внутри себя - нет.
И что с этим делать?
Весь парадокс заключается в том, что трaвмированная личность бессознательно и изо всех сил стремится к повторению трaвмы. Зачем, спросите вы? Поскольку иначе "прожить" трaвматическую ситуацию невозможно: это и происходит в нарциссических отношениях, где человек выбирает один и тот же тип партнера, чтобы снова пережить прежнюю боль отвержения и стать "целым".
Психика, "разбившаяся на миллионы осколков" тогда, когда это было необходимо для выживания, в спокойной среде стремится вернуться к целостности и вновь интегрировать то, что ранее было отвергнуто. Для этого необходимо «размораживание» остановленных реакций и проживание заблокированных чувств.
Размораживание предполагает, что человек наконец сможет сделать то, чего не сделал когда-то, в той трaвматичной ситуации, поскольку это было небезопасно или невозможно: попробуй дать отпор человеку, который, к примеру, превосходит физически или обладает каким-либо другим преимуществом по силе?
Для проживания необходимо вернуться в трaвмирующую ситуацию, но, чтобы этот возврат оказался целебным, стимул должен быть меньше, чем тот, что вызвал возникновение трaвмы. Если стимул окажется таким же или большим по интенсивности, то произойдет ретрaвматизация: вторая трaвма упадет вуалью поверх первой, которая закрепит и усилит трaвматическое расстройство.
Человеку необходимо прожить и проиграть трaвматическую ситуацию заново, с возвращением ранее отвергнутых эмоций и чувств. И такая ювелирная работа возможна только в контакте с терапевтом, который бережно и "на мягких лапках" будет с клиентом жить, проживать и положительный опыт наживать.
Яма никогда не заполнится, но в ваших силах сеять новую жизнь вокруг.
Некоторые цитаты взяты из книги Анастасии Долгановой "Мир нарциссической жертвы".