Открывая вход в свой жилой комплекс, я и представить себе не мог, какие минуты мне придётся пережить. Был вторник, мой любимый день. Закончилась двухдневная трудовая неделя, впереди – пять любимых мной дней для личного творчества. Настроение у меня было приподнятое, так как в предстоящие пять дней я собирался оформить и представить в редакцию свою, почти завершённую работу, - монографию об искусственном интеллекте.
Войдя в просторный вестибюль, я подумал о том, что надо успеть привести себя в порядок до приезда жены, которая должна была вернуться из лунной экспедиции часа через два. Единственное, что не поддаётся никаким прогнозам, - это встречи с собственным сыном. Он учится на третьем курсе университета и, при этом, постоянно занят каким-нибудь изобретательством. Мне даже кажется, что он дома появляется только затем, чтобы удивить нас с матерью какой-либо самоделкой, вроде электронного попугая, разговаривающего на тридцати языках, которого он нам представил месяц назад.
Я снял в вестибюле верхнюю одежду, переобулся в тапочки и направился в гостиную. Перегородка, отделяющая вестибюль от гостиной, ушла в сторону при моём приближении, словно приглашая меня войти, но, сделав не более трёх шагов, я остановился, как вкопанный. То, что я увидел, произвело на меня сильное впечатление. В гостиной, куда я вошёл, в кресле у противоположной от входа стены сидел, как вы думаете, кто? Я сам собственной персоной! В моей гостиной, оказывается, когда я туда вошёл, я уже сидел.
Вывел меня из шокового состояния я сам, вернее то, что сидело в кресле:
- Не слишком-то любезно с вашей стороны врываться в чужой дом, не предупредив предварительно о своём визите.
Такие слова кого угодно приведут в чувство. «Уж, не собирается ли этот тип выгнать меня из собственного дома», - пронеслось в моём ошарашенном мозгу. Однако, надо было начинать изучать ситуацию, чтобы овладеть положением.
- По-моему, у меня больше оснований сделать подобный упрёк в отношении вас, - я скинул пиджак, бросил его на спинку дивана и по-хозяйски уселся в кресле напротив своего двойника, - навязав мне своё общество, вы, к тому же, присвоили мою внешность.
- Мы с вами действительно похожи, как две капли воды, но это не даёт вам право утверждать, что я здесь лишний, - он непринуждённо улыбнулся, не оставляя для меня иного выхода, кроме как осознать свою ошибку и удалиться в раскаянии.
В том, что этот тип был моей совершеннейшей копией, я не сомневался. Над его правой бровью был такой же маленький шрам, как и у меня. Не был он и плодом моего воображения. В этом я убедился, когда проходил к креслу мимо зеркала, - я увидел его отображение. Отличался он только тем, что одет он был в мой тренировочный костюм.
Пора было что-то возразить самозванцу, и первой же пришедшей мне в голову мыслью я непременно решил поделиться со своим гостем:
- Не пойму, на что вы рассчитываете? Сложившаяся ситуация не может длиться бесконечно. Скоро придёт моя жена, может прийти сын, и всё встанет на свои места.
- Почему они должны отдать предпочтение вам, а не мне? Ведь, мы с вами так похожи, - у него даже голос был копией моего.
Ситуация становилась менее забавной, о чём свидетельствовало упорство моего двойника. Но, тогда, кому-то и для чего-то всё это было надо? У меня возникло чувство, что кто-то невидимый пытается играть со мной в непонятную, пока, для меня игру.
- У меня такое впечатление, что вам известно что-то такое, чего я, пока, не знаю, и это позволяет вам владеть ситуацией, - я говорил спокойно, глядя в глаза своему собеседнику, - однако, согласитесь, что я имею некоторое преимущество на тот случай, если моим домашним придётся выбирать между мной и вами. Ведь, чтобы быть полной моей копией, вам надо иметь мой характер, мои привычки, иметь багаж моего опыта, памяти и знаний. То есть, прожить жизнь, какую прожил я. Не станете же вы утверждать, что и в этом смысле вы являетесь полной моей копией.
- Не могу согласиться с вашим стремлением представить меня своей копией, - эти слова мой дубликат произнёс, поднимаясь с кресла и не спеша прохаживаясь передо мной то туда, то сюда. Затем продолжил: - Если я правильно понимаю, мы не можем пока решить, кто из нас копия, а кто – оригинал. Внимательно наблюдая за вами, я убедился, что у меня тот же склад характера и те же привычки, что у вас.
Рассуждая таким образом, он скрестил руки на груди, касаясь указательным и большим пальцами правой руки своего подбородка. Такую манеру поведения в минуты раздумий я считал до сих пор своей привилегией.
- Кроме того, ничего не может мешать мне иметь те же опыт и знания, какие имеете вы, или даже больше. И вообще, мне кажется, что я так же хорошо знаю вас, как и себя, словно мы прожили одну и ту же жизнь.
Это уже слишком. «Кто же он на самом деле – живое существо, робот или призрак?» - я пытался ограничить зону возможного поиска.
Мой двойник, между тем, достаточно размявшись, снова удобно расположился в кресле напротив. И тут мой взгляд упал на вазу с яблоками. Мысль угостить этого типа возникла у меня мгновенно. Очень может быть, что одно единственное яблоко позволит вывести его на чистую воду. Чтобы совсем отрезать ему путь к отступлению и не дать возможность вежливо отказаться от угощения, я наклонился к журнальному столику, быстро взял яблоко и бросил его своему двойнику. Он ловко поймал его, улыбнулся и стал с аппетитом уплетать. Минутой спустя огрызок яблока лежал в пепельнице на журнальном столике, а у моего гостя вновь появилось желание пофилософствовать.
- Интересная получилась задача с двумя неизвестными. Допустим, один из нас – оригинал, а другой – его копия. Тогда получается, что можно скопировать все отличительные признаки личности – внешность, характер, привычки, голос, жесты, походку, можно воспроизвести его интеллектуальные возможности и объём знаний. Что же тогда остаётся характерным для данной, конкретной личности, что не может быть скопированным и воспроизведённым? Память? Чувственное восприятие мира? Но, что такое человеческая память? Сейчас помнишь, через час уже забыл. Помнишь всегда так мало, что можно считать, что ничего не помнишь. А чувственное восприятие мира? Оно находится в полной зависимости от нашего настроения. Никакой однозначности. К одному и тому же человеку относишься по-разному в зависимости от того, хорошее у тебя настроение или плохое. Какая зыбкая основа у человеческой личности. Может быть поэтому так трудно доказать свою неповторимость, когда тебя так беспардонно скопировали?
Он, словно, провоцировал меня на какие-то действия и одновременно наслаждался моей беспомощностью. Я собирался уже открыть рот, чтобы высказать ему всё, что думаю по этому поводу, но тут в вестибюле послышался шум. Кто-то направлялся к нам в гостиную.
- А, вот и наша жена, - мой собеседник несколько оживился, поднялся с кресла и направился к перегородке, которая тут же отошла в сторону, пропуская в гостиную мою жену.
- Ты уже дома, дорогой, - бросила она полувопрос-полуутверждение и шагнула ему навстречу, - я очень рада.
- Ты обрадуешься ещё больше, когда узнаешь, что я здесь в двух экземплярах, - он взял её за руку и посторонился, жестом приглашая сесть на диван. В этот момент она и заметила меня. Сначала её лицо выразило изумление, затем она перевела взгляд с меня на моего двойника и обратно, а дальше, словно ища какую-нибудь опору, медленно опустилась на диван.
Я с интересом, но не без тревоги, наблюдал за этой безмолвной сценой, и видя, что жена вполне владеет собой, несколько успокоился.
- Что всё это значит? – спросила она в полном недоумении, обращаясь теперь ко мне.
- Только то, что теперь у тебя два мужа. Ты не рада? – я пытался снять с неё напряжение.
- Вы ещё не выяснили, кто есть кто?
Моя копия сел в своё кресло:
- Как раз, этим мы и занимались, когда ты вошла. Я был уже дома, когда пришёл этот тип и заявил, что он оригинал, а я – его копия, и что мне здесь больше нечего делать, - говоря это, мой двойник смотрел на меня, не отрывая взгляда, словно изучая мою реакцию, - мы так ни к чему и не пришли, - констатировал он.
Моя жена совершенно растерялась. Скорее всего, она пыталась понять, кто и для чего всё это устроил. Этот же вопрос задавал себе и я, но никак не мог нащупать путь, ведущий к истине. Для достоверных выводов мне не хватало информации.
Я взглянул на своего двойника. Он по-прежнему сидел в кресле, закинув ногу на ногу. И тут, мой взгляд остановился на его тапочках. Как мне раньше не пришло в голову, что у меня на ногах точно такие же тапочки. Это значит, что не только я сам был продублирован, но и мои тапочки. Скорее всего, и тренировочный костюм на моём двойнике является копией моего, который должен в настоящее время висеть в гардеробной комнате.
Я поднялся с кресла, взял с дивана свой пиджак и направился в гардеробную, снимая на ходу галстук, и выражал всем своим видом единственное намерение повесить свой пиджак на плечики вешалки. Однако, не смотря на мои предосторожности, всё это время я чувствовал на себе пристальные взгляды сидящих в гостиной. Но мне уже было всё равно. Я уже увидел то, что ожидал увидеть, - мой тренировочный костюм висел в гардеробной на своём обычном месте. Теперь я могу представить моему дубликату доказательство того, что весь он, от кончиков волос на голове и до тапочек на ногах, является копией. Теперь это настолько очевидно, что дальше продолжать игру бессмысленно.
Предчувствуя близкую развязку, я взял тренировочный костюм и вернулся в гостиную.
Моя жена и двойник находились на прежних местах, их взгляды были обращены ко мне.
- Это мой тренировочный костюм, который находился в гардеробной, а у меня на ногах мои тапочки, которые я одел в вестибюле прежде, чем войти в гостиную. Наличие точно таких же вещей на моём двойнике, - я, торжествуя, указал на него, - полностью доказывает, что он сам и то, что на нём одето, является копией самого меня и моих вещей. По-моему, бессмысленно продолжать играть эту комедию.
Мой двойник казался озадаченным, но тут, неожиданно, заговорила жена:
- Боюсь, что ты ошибаешься, дорогой. Я недавно приобрела сыну точно такой же тренировочный костюм, ведь, у вас с ним одинаковый размер одежды. Наверное, это он и есть. Да и в вестибюле ты мог надеть тапочки сына, - жена смотрела на меня и виновато, и сочувственно одновременно.
Я, словно, принял холодный душ. Ну и физиономия, наверное, была у меня в тот момент, потому что мой двойник сначала прыснул со смеху, а затем, не сдержав себя, рассмеялся.
Однако, я прекрасно помнил, что в вестибюле оставались тапочки сына после того, как я обул свои. Я вышел в вестибюль, но тапочек там не оказалось. Озадаченный, я вернулся в гостиную. Какая-то смутная мысль зарождалась в глубинах моего мозга, но я не мог пока уловить её содержание.
Жена снова нарушила молчание:
- Кто-то из вас двойник. Это - несомненно. Можно, конечно, попытаться припереть его к стенке, устроив ему допрос с пристрастием и выявив неизбежные для него провалы в памяти. Ведь, если двойник появился недавно, то он не может знать прошлого человека, копией которого является. Однако, за достоверность такого расследования поручиться невозможно по двум причинам. Во-первых, в наше время о любом человеке можно получить минимум информации – анкетные данные, место и характер работы, круг его увлечений, информацию о родственниках и так далее, - обратившись в информационную сеть с домашнего компьютера. Двойник мог познакомиться и с нашей семейной хроникой, просмотрев все видео- и фото-файлы. Во-вторых, отсутствие у двойника информации, не содержащейся в перечисленных источниках, он легко объяснит забывчивостью. А забывчивость, как известно, является характерной чертой любого человека, - жена немного помолчала, а затем, неожиданно, предложила, - думаю, что надо обратиться за помощью в службу предотвращения конфликтов. Другого выхода я не вижу.
Служба предотвращения конфликтов была организована одновременно с появлением сложных систем с искусственным интеллектом для предотвращения конфликтов между человеком и искусственным разумом. Когда-то, давно её появление предсказал один из писателей-фантастов, кажется Станислав Лем. Вероятность такого конфликта была очень мала, так как уже на стадии проектирования систем с искусственным интеллектом исключалась возможность их неподчинения человеку, но вероятность эта не сводилась к нулю из-за возможных неисправностей или сбоев в отдельных устройствах систем.
Я собирался, уже, возразить жене, но меня опередил мой дубликат.
- Обратившись за помощью в эту службу, мы выставим себя на посмешище. А кроме этого, придётся посвящать чужих людей в наши семейные дела, что, само по себе, малоприятно.
Он слово в слово сказал то, что собирался сказать я. У меня было такое чувство, будто меня пытаются увести в сторону, лишить инициативы. И, вдруг, то, что зрело в моём мозгу и не давало мне покоя, стало доступно для понимания, наполнилось смыслом. Я попытался ещё раз выделить главное в цепи событий.
(Продолжение следует...)