Французы в Москве
14 сентября 1812 г. Наполеон со свитой въехал на Поклонную гору и перед французами открылся величественный вид Москвы. С занятием Москвы французский император надеялся найти продовольствие, теплые квартиры и получить просьбы императора Александра о мире. Однако немного позже до французов дошла ошеломительная новость – в Москве никого нет. Город был занят без сопротивления.
В тот же день Наполеон начал получать донесения о начинавшихся пожарах. Загорелись Винный двор, Новый гостиный двор, торговые ряды, фабрики, церкви… Сильные пожары продолжались в течение 6 дней.
Одновременно с пожарами начались грабежи. Солдаты-мародеры тащили все, что подвертывалось под руку – имеющие ценность предметы, шубы, белье, женскую одежду. Оставшихся жителей обирали до нижнего белья. При малейшем сопротивлении убивали.
Французские солдаты также прибегали и к пыткам. Пытали духовных лиц, так как считали, что они спрятали драгоценную церковную утварь, пытали и бородатых горожан, в которых подозревали переодетых священников. Заставляли их работать, таскать тюки с награбленными вещами.
Солдатами французской армии в покинутых домах, погребах и торговых лавках было найдено огромное количество спиртного и в армии распространилось невероятное пьянство.
В связи распространением пожаров французский император был вынужден на время покинуть Кремль и Москву.
Был организован военно-полевой суд и начались повешения и расстрелы поджигателей, или тех, которых сочли ими. Часто под этим предлогом убивали жителей с целью грабежа. На Тверском бульваре висело множество казненных с надписями «Поджигатели Москвы».
За время пребывания в Москве дисциплина в рядах французской армии сильно расшаталась. Особенно это касалось польских, немецких и итальянских частей, солдаты которых окончательно превратились в грабителей и истязателей.
Следует все-таки отметить, что французские гвардейские части не принимали участия в грабеже.
Вместо необходимого продовольствия французы нашли огромное количество вина, ликеров, спирта, а хлеба и фуража было мало. Не помогали фальшивые ассигнации, которые в значительном количестве были заблаговременно напечатаны – крестьяне ни в какие переговоры с захватчиками не вступали.
На все наполеоновские предложения мира ответом было молчание.
Поскольку оставшиеся жители подвергались постоянным насилиям со стороны французов, участились убийства пьяных солдат, которых подстерегали при наступлении темноты.
Так как пожары продолжались на протяжении всего пребывания французов в столице, очевидно, что виновниками пожаров были не только «поджигатели», но и мародеры Великой армии. Кроме этого, существовал план уничтожения уцелевших зданий с помощью артиллерии, который приводился в исполнение. Об этом генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов говорил маркизу Лористону, когда тот от имени Наполеона приехал в Тарутино просить о мире. Главнокомандующий заявил, у него имеются достоверные сведения.
3 октября Наполеон собрал своих маршалов и заявил им, что нужно сжечь остатки Москвы и идти через Тверь на Петербург. Однако его предложение не встретило понимания. Ведь это означало идти на север, навстречу зиме, имея в тылу постоянно пополнявшуюся резервами русскую армию. После этого он отправил Лористона к М.И. Кутузову с предложением мира или хотя бы перемирия, в чем не имел успеха.
Наконец, после Тарутинского сражения 18 октября, которое явилось первым наступательным боем за компанию и принесло победу русской армии, до Наполеона дошло, что М.И. Кутузов чувствует себя достаточно сильным для нападений и нужно спешить по направлению к калужским нетронутым войной землям, пока русская армия не преградила ему дорогу.
Перед уходом императором было велено обчистить то, что осталось в церквях, обдирать ризы с икон и вместе с прочей церковной утварью переливать в металл. Топливом для костров при расплавлении утвари служили сами иконы. Всего, как считают, было переплавлено семнадцать пудов золота и 365 пудов серебра для отправки во Францию. Кроме этого, французы содрали герб Москвы со здания Сената и орла с Никольских ворот.
Наполеон в бессильной злобе приказал маршалу Мортье взорвать Кремль со всеми дворцами, храмами и другими строениями. Под кремлевскими постройками производились подкопы в течение трех дней.
Были взорваны часть кремлевской стены, здание Арсенала, подожгли Грановитую палату, были разрушены Никольская башня и башни на стороне реки. Подрывная работа продолжалась с 19 по 23 октября. Были разрушены до этих пор уцелевшие здания вне Кремля, а также Симонов монастырь. По наводке поляков со Столпа Ивана Великого французские саперы содрали огромный крест и поволокли с собой в качестве «трофея» для водружения на церковь в Доме инвалидов в Париже. Попытка подорвать Столп Ивана Великого, к счастью, не удалась. Кроме этого, поляки из Кремля прихватили знамена, взятые русскими в прошлых войнах и саблями изрубили надгробие патриарха Гермогена. Его они считали одним из виновников неудачи интервенции 200-летней давности во времена Смутного времени.
По подсчетам французов и, позже, русским расчетам, в Москве не уничтоженными остались около 17 % зданий.
При уходе из Москвы за французской армией тянулся огромный обоз из награбленного имущества. Имущество тащили русские крестьяне, также являющиеся частью добычи. С собой вели пленных, которых по большей части захватили в Москве. Все они по дороге погибли от голода и холода, либо были расстреляны, если не могли идти. О расстрелах пленных свидетельствуют участники отступления. Тела расстрелянных лежали на дороге, по которой передвигалась армия. В конце концов Наполеон приказал прекратить расстрелы, но не от соображений гуманности, а из боязни морального разложения собственных солдат, которые прекрасно понимали, что могли подвергнуться той же участи.
По воспоминаниям Коленкура, исход французов из Москвы походил не на движение европейской армии, а на возвращение орды после удачного набега. Другие очевидцы вспоминали, что это был какой-то караван кочующего народа наподобие древних армий, возвращающихся после грабежа с рабами, рабынями и добром.
Русские в Париже
В день вступления наших в Париж французские газеты не успели перестроиться и по-прежнему пестрели заголовками о сокрушительных победах Наполеона над союзниками. Поэтому поток беженцев, прошедший через Париж за несколько дней до этого, звуки артиллерийской канонады в предместьях были для обывателей неожиданными и непонятными.
После успешного штурма Монмартра император Александр велел прекратить военные действия. Продолжались переговоры о капитуляции. От Наполеона прибыл генерал Жирарден с приказанием побудить парижан к обороне и, в случае вступления союзников в Париж, взорвать огромный пороховой погреб, находящийся в Париже, и тем самым уничтожить противника вместе со столицей и ее жителями. Однако, должностные лица ослушались столь варварского приказа.
На встрече с представителями города российский император дал слово, что союзные войска будут наилучшим образом обращаться с горожанами и освободит их от военного постоя.
При вступлении союзников в Париж собрались толпы любопытных, особенно интересующихся русскими войсками. Они ожидали увидеть созданий, едва похожих на людей, полудиких и говорящих на непонятном языке. Вместо этого их поразили блеск оружия, красота мундиров и остроумные ответы на французском языке. Сначала разнесся слух, что эти войска состоят из французских эмигрантов, но потом все убедились в том, что это русские. Со всех балконов и окон женщины махали белыми платками, отовсюду слышалось «Да здравствует Александр! Да здравствуют русские!». Во время парада русские офицеры сажали в свои седла парижанок, чтобы те могли лучше видеть.
Со второго дня после занятия Парижа возобновились было прерванные театральные представления, заработал цирк и другие места развлечений. Сохранились дневники русских офицеров, в которых они с восторгом описывают время, проведенное в Париже. Ими активно посещались памятные места, театры и другие увеселительные заведения. Особенно наши офицеры подчеркивают взаимное дружелюбие парижан и русских.
Император Александр выразил желание оставить в Париже произведения искусства, ранее вывезенные из завоеванных стран Наполеоном. Он считал, что так они останутся доступными для всей Европы. Тем не менее, есть свидетельства, что немцы занимались изъятием ценностей и отправкой их к себе на родину. Российский император «убедил» прусского короля оказаться от наложения неподъемной контрибуции на разоренную Францию в размере 132 млн. франков под видом содержания пруссаками французских войск в 1812 г. Напомню, что значительный прусский контингент участвовал в составе армии Наполеона при нашествии на Россию. И, конечно же, в то время прусская солдатня не осталась в стороне от грабежа русской земли. По свидетельствам современников, жестоко грабили именно немцы. Французы, надо отметить, относились гуманнее к русскому населению, хотя тоже пограбили всласть.
Направляясь в Париж, король Людовик XVIII пытался всячески отвертеться от принятия новой французской Конституции. Тогда император Александр велел ему передать, что без обнародования Конституции или хотя бы прав, дарованных французскому народу, он не пустит французского короля в Париж. После этого была опубликована декларация с обещанием принятия Конституции.
В течение двухмесячного пребывания русских в Париже нами было возвращено Франции около 200 тысяч пленных и был подписан с Францией первый Парижский мир, которым утверждались границы французского государства в пределах послереволюционного 1792 года.
По свидетельствам очевидцев, русские солдаты обходились самым дружеским образом с обывателями. Вид наших войск, расположившихся в Париже, возбуждал любопытство французов. В парижских газетах писали, что множество парижан бывают на Елисейских полях, чтобы посмотреть на биваки конных полков российской гвардии и казаков. Они удивлялись людям высокого роста и их крепостью, хорошим состоянием, несмотря на проведенные походы и сражения.
Когда русские войска покидали Париж, правление города поднесло русскому генерал-губернатору Парижа Сакену именные ружье, пару пистолетов и шпагу. В определении к награде было сказано, что он водворил в Париже тишину и безопасность, избавил от лишних расходов, и что жители могли предаваться обыкновенным своим занятиям и считали себя не в военном положении, а пользовались всеми выгодами мирного времени. Позже это оружие генерал Сакен передал в Оружейную палату.
Вот так просвещенная Европа принесла на штыках в Россию цивилизацию. Считая русских варварами, "цивилизаторы" и защитники "европейских ценностей" не церемонились и грабили все, что можно. Лишь бы безнаказанно. Нужно отметить, что по прошествии некоторого времени, когда ушло поколение, помнившее русских в Париже, во французском обществе возобладало мнение, что русские варвары под личиной дружеского расположения вели себя умеренно только из корыстных побуждений и в расчете на будущее. Также постепенно нарастала и жажда реванша, которая вылилась в бесславную Крымскую войну (или, как на западе ее называют, Восточную войну).
Ссылки на другие статьи по теме: