Я покинула больницу с победным лицом. Вышла на крыльцо и вдохнула морозный воздух. Тогда я не заметила подвоха, но никогда ничего не проходит гладко...
В тот день я не стала есть больничную кашу. Ведь она была кукурузной. И с первого взгляда вызывала отвращение.
Закусила булочку и стала собирать вещи.
Как оказалось, это не так просто.
Во-первых пришлось спуститься в подвал за чемоданом.
Во-вторых удлинитель запутался о ножки-колесики кровати, а обогреватель не помещался в пакет.
Было также множество других проблем, начиная от скомканной одежды, заканчивая оставшейся в холодильнике едой.
Не сказать, чтобы скоро, но вещи были собраны. Шопер, две огромные сумки, чемодан и рюкзак.
Ожидая перевязки, я успела сто раз поседеть.
Но на этом трудности не кончились. После перевязки меня потащили на биомеханику (там где стопы и равновесие проверяют, вроде).
Я там уже была перед операцией. Там работает очень суетливый и смешной доктор.
Когда я зашла, он удивился что я снова к нему наведалась.
Доктор сказал мне встать на платформу. Пока я снимала носки, сидя на стуле врач ещё раз проинструктировал меня:
—Снимай носки, надевай тапки вставай на платфор... Что ты делаешь? — Спросил он, когда я в тапках залезла на платформу.
Доктор посмеялся и пока сканер сканировал мои ноги, он всячески шутил над этим. Мол, я первая из десяти тысяч его пациентов, что встала на платформу в тапках.
Но когда у меня потемнело в глазах, всем было не до смеха. Ноги подкосились, голова пошла кругом. Доктор быстро усадил меня на стул и дал нашатырь. Действовал он оперативно и через минуту я уже лежала на кушетке в коридоре.
Мне стало получше, но доктор до сих пор пихал этот нашатырный спирт.
—Ты в порядке? Нам ещё буквально две минутки нужно.
На самом деле доктор очень волновался за меня, даже слишком.
Я кивнула и проследовала обратно в кабинет. Что могло вызвать такое резкое ухудшение?
Пока я думала, доктор успел проверить кабинет и дышать стало легче. Он стал объяснять что-то про духоту.
На другой платформе нужно было стоять прямо 20 секунд, а потом закрыть глаза на десять секунд. История повторилась, казалось мне стало ещё хуже.
Хотелось плакать от отчаяния, отпустят ли меня домой?
Но доктор сказал, что такое бывает после операции и ничего страшного. Медсестра вела меня под ручку до палаты, хоть это и не требовалось.
После того, как я прокрутила ту ситуацию в голове, я поняла. Я просто была очень голодная. Одна булочка со утра, нервы — это всё не пошло мне на пользу и случилось, то что случилось.
Дальше, чтобы поторопить людей за постом с выпиской, я нагрузила себя вещами и медленно шатаясь побрела по коридору. Нагло скинула все эти сумки на кресло возле стойки поста и спросила про выписку.
В этот раз всё произошло как-то быстро. Радостная я в куртке, со своими вещами спускаюсь по лестнице. Санитар бежит впереди и несёт мой чемодан.
Выйдя на улицу, я вдохнула свежий воздух. Он морозил мой нос, но ничего в тот момент не было так прекрасно. Почти вприпрыжку я до бежала до здания охраны.
Если бы ничего не случилось, это было бы слишком странно. Вот и охранник так посчитал.
—Где печать? — грозно спросил он.
Я тоже не знала где эта злосчастная печать. А санитар засуетился, видимо именно он забыл печать.
Со скоростью вихря мы помчался обратно. Насколько тяжело морально мне было снова подниматься по этой лестнице, а потом ещё и ждать санитара вместе с печатью.
С попытки номер два всё получилось! Ещё из угла выпрыгнул папа с букетом цветов и пиццей. Сюрприз удался.
В тот день я была неимоверно счастлива.
Чего только не было в больнице:
Ограничение свободы, злые тётки с поста, странные соседи, одиночество, не вкусная еда, проблемы с передачками, карантины, проверки.
Это всё было перенести даже сложнее, чем саму операцию. Скучать я точно не буду, но и знаю что это не конец. На ближайшие несколько лет тема больницы закрыта. И теперь всё будет прекрасно. Хочу поставить точку на этом.
Прощай, дорогая больница! Прощай!