Помните, фразу: «Милые бранятся, только тешатся»? Так ли это на самом деле? Давайте, рассмотрим эту модель поведения на примере мазохистического типа в отношениях.
Один из его вариантов выглядит так: необходимо довести партнера немотивированной ревностью до «белого каления», чтобы получить от него порцию оскорблений, а иногда и физических действий (аутоагрессия);
когда он, обидевшись или разозлившись, уйдет в игнор на два - три дня, в своих страданиях дойти до самого дна эмоционального и физического страдания, чтобы потом дождаться его признаний и доказательств любви (цветы, подарки, отличный $екс, поездки, послушание), после которых наступает эйфория.
Но как только адреналин начинает ползти вниз, а с ним и уже известный нам дофамин – гормон удовольствия (а точнее, нейромедиатор), предвосхищения достижения цели и получения награды, - приступ немотивированной ревности, как запускающий реакцию стимул, повторяется.
В начале отношений – конфетно-букетный период, такие бурные выяснения отношений, очень часто, заканчиваются интимной близостью, как доказательство того, что партнер меня очень любит. Это эротический конфликт, который супруги используют вместо прелюдии в спальне. Любителей «погорячее» он возбуждает круче любой ласки и нежности. И чем сильнее накал конфликтных страстей, тем мощнее разрядка, а значит, и выше степень переживаемого удовольствия. Несколько повторений и формируется автоматическое действие – триггер, где конфликт – стимул, а реакция – сверх удовольствие. Кто же, добровольно откажется от такого инстинктивного блаженства?
Но со временем, страсть спадает и появляется новая составляющая в таком конфликте. Партнер, которого используют, как средство заполнения эмоциональной «дыры» и стимула для получения физического удовольствия, начинает реагировать на подобный конфликт по-другому, - он отдаляется на некоторое время (от 1 дня до 4-5), но потом, все так же включаясь в игру, начинает доказывать свою любовь различными способами. Эротическая игра «Накажи меня и докажи мне свою любовь» продолжается, с небольшими изменениями в правилах: мазохистическое страдание должно достигнуть своего апогея, чтобы удовольствие от очередного доказательства партнерской любви стало еще более ярким. Да-да. Такие отношения – это психологический вариант «150 оттенков разноцветного».
Те же, кто открыто признаются себе в том, что такие отношения приносят им удовольствие, находят себе партнеров и вступают в отношения со всем известной аббревиатурой, - им нужны физические ощущения, а не эмоциональная имитация и конфликтный суррогат.
***
Как же формируется такая жертвенная модель поведения?
Не буду оригинальной – из периода детства, когда рядом с маленьким ребенком находятся не всегда адекватные взрослые, добровольно-принудительно «сажающие» его на дофаминовые «качели» непоследовательности в воспитании.
Как это выглядит в реальности? Я сейчас на тебя накричу, накажу, отлуплю, проигнорирую, а потом раскаюсь, «захлебнусь» чувством вины и стану заискивать, брать на ручки, очень сильно любить, все время повторяя, как мама любит, просто у нее плохое настроение (ПМС, папа пьяный, проблемный, полнолуние, Ретроградный Меркурий, просто поорать захотелось) и прочие причины ничего общего с любовью не имеющие. Она просто передает своему ребенку сценарий своих родителей, которые делали то же самое: вначале унижали, наказывали и обесценивали, а потом просили прощения, жалели, хвалили, любили. Когда десятилетиями ребенок живет в таком мазохистическом сценарии, повзрослев, он переносит его и в свои партнерские, и в свои родительские отношения.
***
Другой вариант формирования данного сценария «Я сохраняю семью ради детей»: мать, которая постоянно терпит пьянство, измены, агрессию отца, а потом у него совсем ненадолго наступает стадия «просветления», и у родителей наступает идиллия, после которой вновь повторяется «любовь» Деспота и кайфующей от унижения и физической боли Жертвы.
«Вот ради таких моментов, когда он так меня любит, я никогда от него не уйду», - говорит созависимая мать-жертва ребенку, который верит ей абсолютно и берет эту модель на заметку. Именно так формируется тот самый, очень распространенный триггер: Любовь – это унижение, боль и жертвенное страдание. И классическая литература, на которой воспитывались и продолжают воспитываться поколения школьников, лишь подкрепляют его, вновь с подачи значимого взрослого - Учителя.
И если ВДРУГ выбирается партнер неагрессивный, а любящий, уважающий и психологический взрослый, – выросший ребенок, с мазохистическим представлением об отношениях, начинает совмещать в себе две роли: подозрительного, мнительного ревнивца - агрессора, который сделает все возможное, чтобы доказать невозможное и с наслаждением свалиться в мазохистическое страдание. А если выбранный партнер этого дать не может, в силу своей личностной зрелости и эмоциональной стабильности, его покидают. Или находят любовника/любовницу/начальника/подругу/коллегу, с которыми можно будет проигрывать данную модель, чтобы не лишать себя страдальческого удовольствия.
***
Такую модель поведения я очень часто наблюдаю в семейной терапии. И ее уже можно назвать классической моделью постадъюльтерного периода.
Начинается все с того, что Муж был уличен в измене, которую Жена по доброй воле, но по разным причинам, КАК БЫ прощает. Счастливая семья после серьезной встряски воссоединяется и начинается новый период их совместной жизни, в котором реанимированы роли Мужчины и Женщины.
НО если у Жены склонность к синдрому Жертвы, и ярко выраженные мазохистические черты личности, она начинает играть с ним в «игру»- наказание за неверность, которая произошла 2-5 лет назад, заставляя его каждый раз доказывать, что он вернулся, потому что ее любит. Диалог на сессиях в таких парах, чаще всего, строится так:
- Что я еще должен сделать, чтобы доказать тебе, что вернулся, потому что ты мне дорога, и что это было чудовищной ошибкой?
- Сказать, что ты меня любишь, - он выполняет ее пожелание в 151 раз. – Не так, - он меняет интонацию. – Ну, не знаю. Все равно что-то не так, - и диалог по кругу может продолжаться бесконечно.
- Что ты хочешь, чтобы я еще сделал для тебя?
- А ты сам не догадываешься?
И если Муж начинает перечислять все то, что он уже сделал или предлагать варианты, Жена будет разражаться еще больше и повторять:
- Ну, не знаю. Я хочу романтики, - его закономерной вопрос, что она понимает под этим, тонет в ее потоке возмущения – страдания, который и не про романтику, и не про доказательство любви, а про период мазохизма, в котором ее никто не должен любить, чтобы она пострадала – страданула от всей души.
Мазохистический синдром, конечно же, лежит в основе, всем известного треугольника Карпмана, в который «играет» огромное количество людей, попавших в ситуацию рутины и синдрома «Белки в колесе». Когда в осознанной жизни скука и/или человек просто не приучен получать гормон удовольствия в здоровом формате, он будет прокачивать его вот в таких конфликтах, где очень часто, повторюсь, запускающим стимулом является придуманная причина для ревности или незакрытый тюбик зубной пасты.
А самое удивительное, что всем участникам в этих играх комфортно, иначе, они бы никогда не позволили бы так с собой обращаться.
Психолог Ирина Кураж