Часть II Российское генеральное консульство в Багдаде - «Око» Российской империи в Месопотамии, Аравии и Персидском заливе
С самого начала своей деятельности, русское генеральное консульство в Багдаде вынуждено было сосредоточить основное внимание на вопросе «поступательного надвижения Англии на Бассору и берега Персидского залива как на самом существенном элементе военно-политической обстановки в этом регионе».
В. Машков, занявший пост генерального консула в Багдаде, писал: «Англия решила завладеть долиной Тигра и Евфрата, а также всем Аравийским побережьем Персидского залива. Проживающие в Багдаде англичане, «как гражданские, так и принадлежащие к офицерским сферам, не скрывают своего глубокого убеждения, что, рано или поздно, эти намерения их правительства осуществятся». Они смотрят и на Месопотамию, и на Аравию как на «свое наследие». И, похоже, что для осуществления этих далеко идущих замыслов, для реализации Лондон ожидает лишь первой удобной возможности, например: «большой европейской войны».
Русский посол в Турции Иван Алексеевич Зиновьев в1899 году, докладывал, что османский генерал-губернатор Багдада информировал Константинополь о том, что «собранные им сведения подтверждают существование тайного соглашения между Англией и Персией, направленного против интересов Турции». По словам генерал-губернатора, происки англичан «в свете мятежных настроений некоторых арабских племен и неудовлетворительного состояния турецких военных сил в этом крае, могут привести к весьма серьезным последствиям». Турки убеждены, резюмировал И. Зиновьев, что англичане вынашивают далеко идущие замыслы, состоящие в том, чтобы не только окончательно утвердиться в Египте, но и завладеть также Йеменом, Хиджазом (совр. Саудовская Аравия) и Священными городами мусульман Меккой и Мединой, дабы лишить султана его верховенства в исламском мире.
Российский консул в Басре А. Адамов в сентябре 1902, докладывал, что англичане кратно усилили свою деятельность в крае. Британские военные суда регулярно посещают турецкие и персидские порты, расположенные по берегам реки Шатт-эль-Араба. Можно определенно утверждать, что присутствие английских военных кораблей на бассорском рейде стало почти обычным явлением.
Факт проникновения в Персидский залив русского капитала сильно встревожил Великобританию. Политическому резиденту в Бушире, приказано было тщательно исследовать дело о пребывании в Кувейте русских купцов, о приезде коих англичанам донес их секретный агент, г-н Бэкли, телеграфист в Фао.
Русский консул в Багдаде Алексей Федорович Круглов, подчёркивал: «Прибывающие сюда чиновники англо-индийской службы, все, без исключения, русофобы. Напуганные действиями русских, особенно со стороны сухопутной границы Индии, они во все глаза смотрят за всяким шагом иностранца, а тем более русского, видя за каждым из них полки русской армии, уже надвигающиеся на их колониальные владения в Индии и в Персидском заливе». Появление любого иностранца в зоне Персидского залива, а тем более русского, сейчас же, по словам, А. Круглова, преподносилось англо-индийской прессой как «признак интриг, плетущихся против Англии».
Генеральный консул в Багдаде ещё в 1896 г. Докладывал российскому послу в Константинополе, – о замеченных в последнее время настойчиво-агрессивных действиях англичан в Персидском заливе. Цель этих действий – превратить Персидский залив в «английское закрытое озеро».
«Намерения англичан завладеть Месопотамией, и особенно ее житницей, Багдадским вилайетом, – делится своими наблюдениями и соображениями в известном уже читателю отчете о командировке в 1897 г. в порты Персидского залива дипломат-востоковед А. Адамов, – не подлежат никакому сомнению. Данный вопрос представляется важным для России, так как с переходом Ирака Арабского в руки англичан под их контролем окажутся Неджеф и Кербела, Священные места для мусульман шиитского толка, которыми богато наше Закавказье», со всеми вытекающими из этого возможностями для англичан в плане оказания на них соответствующего влияния.
«Деятельность генерального консульства Российской империи в Багдаде трактовалась англичанами не иначе как разведывательно-диверсионная, сориентированная, целиком и полностью, на подрыв влияния Британской империи в Персидском заливе и умаление ее престижа в Месопотамии» - под таким углом зрения, как следует из донесения А. Ф. Круглова от июня 1898, англичане рассматривали посещение Персидского залива, Аравии и Месопотамии всеми русским путешественниками, учеными и даже предпринимателями и купцами.
Консул А. Круглов в августе 1897 докладывал: «Пытаясь не допустить укрепления позиций России в Персидском заливе, Англия, по выражению российских дипломатов, «не гнушалась ничем»; распространяла «заведомо неверную информацию» о намерениях Санкт-Петербурга в этом районе мира. «С некоторых пор, здесь стали, более чем когда-либо, распространяться слухи о том, что по Персидскому заливу, то и дело, снуют русские шпионы; что русское правительство посылает туда целый флот; назначило консула в Маскат и намерено захватить Бендер-Аббас и Кувейт. Слухи эти усиленно подогреваются английской прессой и английскими агентами, имеющими, очевидно, целью, во что бы то ни стало, навязать общественному мнению мысль об опасности, грозящей Персидскому заливу со стороны стремящейся сюда России. В том, что касалось деятельности России в Персидском заливе, англичане «всячески сгущали краски».
В одном из донесений консула А. Круглова за август 1899 г, говорится следующее: «Англо-индийские агенты на юге Персии и в Багдадском пашалыкераспространяют … слухи о неких агрессивных замыслах русских в отношении Персидского залива, всячески стараются очернить Россию. Так, они пытались внушить коренному населению, что беспорядки, происходившие в Бендер-Бушире вследствие предпринятых там властями карантинных мер против чумы, «стеснительных для края», были инициированы, дескать, все теми же русскими, конкретно консулом России в Исфахане. Цель всех этих акций – возбудить недоверие к политике России».
На «крючки» антирусской пропаганды англичан, попадались не только персы и арабы, но и дипломаты-профессионалы крупных европейских держав. Подтверждением тому – донесение в Париж посланника французской миссии в Тегеране г-на Сугарта (от 18 января 1900 г.), содержавшее, в частности, «испеченную» англичанами «информацию» о «переброске с Кавказа к границам Афганистана 60-тысячного русского экспедиционного корпуса». При этом посланник ссылался на «заслуживающий внимания источник» – главу афганского представительства в Константинополе, что придавало такой «информации» повышенное звучание. Неплохо сработал и запущенный англичанами слух о якобы имевшем место «зондировании Россией вопроса об аренде Бендер-Аббаса (Иран), сроком на 25 лет». На него клюнули практически все дипломаты, аккредитованные в то время в странах зоны Персидского залива и в Санкт-Петербурге.
Представляется, что муссированию слухов о неких тайных помыслах России в отношении Персидского залива способствовала и сама российская пресса. Горячо ратуя за активизацию деятельности Российской империи в Персии, она «настойчиво», как можно понять из архивных документов, высказывалась за необходимость для России «пробиться к Персидскому заливу и открыть выход в Индийский океан», давая тем самым обильную пищу для разговоров и всякого рода домыслов относительно «прыжка русских» в Персидский залив.
Встревоженные активизацией деятельности России в бассейне Персидского залива, англичане стали проявлять повышенное внимание к действиям и акциям, нацеленным на демонстрацию местному населению величия, богатства и мощи Британской империи. Английский консул, полковник Моклер, докладывал русский генеральный консул в Багдаде, по-видимому, крайне озабочен тем престижем, которое приобрело здесь Императорское генеральное консульство. И поэтому старается произвести впечатление на местное население различными театральными эффектами, долженствующими напомнить арабам о могуществе Англии, ее исключительном положении в Персидском заливе … Российский дипломат отметил в донесении, что англичанами учитывалась «любая мелочь», способная повлиять на их престиж среди местного населения. Вопрос о поддержании должного имиджа Британской империи как «владычицы Персидского залива» – один из главных в деятельности ее дипломатических представительств в этом крае.
В 1910 году, генеральное консульство России в Багдаде, получило от русского посла в Константинополе инструкции, согласно которым, необходимо было выяснить следующее:
– какие последствия для российского хлебного экспорта имела бы реализация проекта инженера Виллкокса (Willcocks) по обводнению пустынь и осушению болот в Месопотамии;
– возможна ли широкая миграция в Месопотамию евреев … и массовое их поселение в долине Евфрата;
– насколько сильна среди местного населения «национальная арабская идея»;
– что происходит в спорной турецко-персидской зоне.
Большое внимание уделено в инструкции указанию по выстраиванию отношений с пребывающим в Багдадском консульском округе (Кербеле и Неджефе) высшим шиитским руководством. Путем пропаганды в среде многочисленных шиитских паломников, шиитское духовенство может оказывать сильное влияние на настроение умов и в нашем Закавказье. Поэтому надлежит войти в непосредственные и дружественные сношения с главнейшими муджтахидами (авторитетными мусульманскими законоведами) в целях своевременного и обстоятельного разъяснения … этим лицам тех вопросов, которые могут у них возникнуть по поводу тех или иных распоряжений русской администрации на Кавказе.
Что касается «области русских торгово-промышленных интересов, – указывалось в инструкции, – то следует иметь в виду, что усилия Императорского правительства, направленные к развитию нашего вывоза в Месопотамию, Южную Персию и Прибрежную Аравию, уже увенчались некоторым успехом … Отдельные статьи такового (керосин, сахар, стекло) завоевали себе прочное положение на местных рынках.
В начале 1910 года, правительство Османской империи назначило на должность генерал-губернатора Багдадского вилайета генерал-лейтенанта Назыма-пашу. Он, к сведению, «находился в составе чрезвычайного посольства, отправленного султаном в Ливадию минувшей осенью для приветствия Императора Николая II, где удостоился … милостивого внимания Государя Императора и пожалован был одним из высших русских орденов». Все это, как представляется, могло дать возможность поставить отношения генерального консула с генерал-губернатором на исключительно благоприятную для русских интересов почву.
Заслуживают внимания исследователей-востоковедов и сведения, содержащиеся в «Административно-статистическом обозрении Багдадского вилайета», составленном в апреле 1910 года коллежским асессором Аркадием Александровичем Орловым. Орлов писал: «Багдадский вилайет, образовывавший когда-то одну из величайших провинций Турции и простиравшийся от Диярбакыра до Йемена и от персидской границы до пустыни Сахра-эш-Шамие, выделил из себя сначала, в 1868 г., Мосульский вилайет. Он состоит из санджаков Мосул, Шехризор (Киркук) и Сулеймания (Сулейманийа). Затем, в 1894 г., на ряде отделенных от Багдадского вилайета территорий был образован Бассорский вилайет, в который вошли санджаки Бассора, Неджд, Мунтафик и Амара. Ныне Багдадский вилайет включает в себя три санджака: Багдад, Кербела и Дивания (Диванийа). «В сторону Аравийской пустыни этот вилайет с другими административными округами Турции точно не разграничен. Всего оседлого населения в вилайете 858 000 человек, в том числе 785 500 мусульман; из них суннитов – 309 000, и шиитов – 485 500».
Согласно данным, приводимым А. Орловым, в 1910 г. в Багдадском вилайете проживало «7 000 христиан; из них – 50 греков-православных; 800 – европейцев и 53 500 – евреев». Город Багдад, центр вилайета, пишет А. Орлов, расположен на обоих берегах Тигра; основан в 762 г., халифом ал-Мансуром. Имеет около 200 тысяч жителей. Из них «22 % – евреи, 2 % – халдеи и 2 % – армяне григорианского вероисповедания. Административная и военная власть вилайета – в руках валия (генерал-губернатором) и командующим VI-м корпусом османской армии.
ОСНОВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Петр Егорович Панафидин (1848–?) – русский дипломат-востоковед; статский советник. Служил консулом Российской империи в Багдаде, Исфахане (с 18.02.1897), Мешхеде (Хорасане, 1898–1903) и генеральным консулом в Константинополе (1903–1910);
Сергей Владимирович Тухолка (1874–1954) – русский дипломат-востоковед, уроженец Владимирской губернии, действительный статский советник. Окончил факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета. Служил в российских дипломатических миссиях в Константинополе и Джидде (с 19 апреля по конец ноября 1901 г.), Дамаске и Багдаде, Призрене (Сербия), в Косовской Митровице, Скопье, Басре и Варне. В конце февраля 1914 г. статский советник С. Тухолка был командирован в Императорское посольство в Константинополе для занятия должности первого драгомана (переводчика) посольства, обязанности какового исполнял с 1 марта по 18 октября 1914 г., то есть до выезда посольства из Константинополя по случаю начала войны с Турцией». В августе 1916 г. рассматривался вопрос о «возложении на С. Тухолку обязанности начальника Отдела печати МИД вместо отъезжавшего в загранкомандировку Орлова. В феврале 1917 г. С. Тухолка был командирован «чиновником МИД при штабе командующего Черноморским флотом (23.02.1917). С 1920 г. С. Тухолка жил в эмиграции; сначала – в Константинополе, где, будучи представителем при Лиге Наций, занимался защитой интересов русских эмигрантов; затем – в Париже (с 1922 г.). Скончался во Франции; был похоронен на кладбище Пантен, в пригороде Парижа;
Александр Алексеевич Адамов (1870–?) – русский дипломат-востоковед. Родился 19 мая 1870 г. в Санкт-Петербурге. Служил в Месопотамии (консулом в Басре и Багдаде) и в Персии (консулом в Кермане). Автор ряда интереснейших работ (опубликованы в Сборнике консульских донесений) об истории, культуре, этнографии и торговле Ирака Арабского, Верхней Аравии и Персии.
Аркадий Александрович Орлов (1868–1928) – русский дипломат-востоковед, статский советник. Службу в МИД начинал драгоманом (переводчиком) генерального консульства в Константинополе. В 1897–1900 гг. являлся секретарем Петра Михайловича Власова (1850–1904), главы чрезвычайной русской миссии в Абиссинии (Эфиопия). 1 марта 1910 г., в чине коллежского советника, принял дела у В. Ф. Машкова, сменив его на посту генерального консула в Багдаде проработал в Ираке Арабском до 1913 г. Впоследствии занимал должности генерального консула в Тавризе (Персия, 1913–1916) и в Урге (Монголия, 1916–1919). После 1919 г. находился в эмиграции. Возглавлял русскую национальную общину в Тяньцзине.
Виктор Федорович Машков (1858–1932) – уроженец Ярославской губернии, «из обер-офицерских детей». Воспитывался в Ярославской военной прогимназии; окончил курс в Тифлисском пехотном юнкерском училище по 2-му разряду (1876–1877). Служил в 152-м пехотном Владикавказском полку, затем – в Кубанском полку. Именно В. Машков, поручик русской армии, младший офицер 15-го Кубанского пехотного полка, инициировал установление официальных отношений России с Абиссинией (Эфиопией). В 1892 г., по возвращении в Санкт-Петербург и увольнения с военной службы (май
1893 г.), В. Машков был зачислен в штат МИД, в чине титулярного советника. В конце 1894 г. командирован в Багдад, секретарем российского консульства; 26 июня 1903 г. – назначен генеральным консулом в Багдаде (проработал на этой должности семь лет).
Алексей Федорович Круглов (1864–1948) – русский дипломат-востоковед, статский советник, уроженец Санкт-Петербурга. Окончил петербургскую классическую гимназию, а затем – Учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел. В чине коллежского
советника 10 февраля 1890 г. вместе с супругой, Александрой Алексеевной, прибыл в Багдад. Исполнял должности секретаря и драгомана российского консульства в Багдаде (1890–1895). 28 февраля 1895 г. передал дела В. Ф. Машкову (15). С 1904 по 1908 гг. служил генеральным консулом в Алеппо, а с 1908 по 1914 гг. возглавлял российское императорское генеральное
консульство в Иерусалиме (был последним консулом Российской империи в Палестине). С 1915 г. и до Октябрьской революции находился в Санкт-Петербурге. Из революционной России вместе с семьей выехал в Новороссийск, а оттуда, через Египет, прибыл в Иерусалим. В мае 1948 г., в разгар арабо-израильской войны, тяжело больной А. Ф. Круглов вместе с
семьей покинул Иерусалим и через Амман отправился в Каир. Последние дни провел в Ливане, куда перебрался из Каира. Скончался 26 июля 1948 г. Был похоронен на кладбище при церкви Успения Пресвятой Богородицы в Шуэйфате, пригороде Бейрута.
Иван Алексеевич Зиновьев (1835–1917) – русский дипломат-востоковед,
почетный член Петербургской академии наук (с 1901 г.), действительный тайный советник (с 1906 г.), член Государственного совета (с 1909 г., а с января 1910 г. – присутствующий член), выпускник московского Лазаревского института восточных языков, уроженец Ярославля. Начинал службу в Московском главном архиве МИД Российской империи, куда поступил
в 1851 г. Выполнял функции дипломатического агента при румынском князе Кароле I; представлял Россию в Комиссии по разграничению сфер влияния европейских держав на Дунае. Занимал должности чрезвычайного посланника и полномочного министра в Персии (с 1876), директора Азиатского департамента МИД (с 1883 г.), посла в Швеции (1891–1897) и в Османской империи (1897–1909). Автор интересного сочинения «Россия, Англия и Персия» (СПб, 1912). Умер в феврале 1917 г. Похоронен на Красносельском кладбище Алексеевского монастыря в Москве.
Продолжение следует...
