Алла Юрьевна вновь зашла на сайт «Одноклассники» и еще раз прошлась по своим знакомым – однокурсникам, бывшим коллегам. Однокурсников было совсем мало – в их возрасте владеть компьютером уже нелегко. Коллеги еще давали о себе знать – сказывалась работа в газете, где каждый корреспондент владел пишущей машинкой, клавиатура которой мало чем отличается от компьютерной. Но, господи, какая же это тоска – старые лица, беспомощные жалкие улыбки. Годы не украшают. Старость напрочь вычеркивает из жизни все, что ранее было так дорого – уверенный взгляд, быструю реакцию, легкую походку, красивый голос, наполненный меняющимися в зависимости от предмета разговора интонациями… А главное – лишает здоровья, заставляя глотать таблетки и время от времени ложиться под капельницу. Короче, в целости и сохранности остались только воспоминания. Их почему-то не тронуло время. Старость, эта безжалостная, агрессивная особа, преподносит такой подарок – незыблемость воспоминаний. Верно, это и не дает ей разрушить самое себя…
Алле Юрьевне всегда хотелось найти кого-то из своего прошлого. Кого-то, кто был ей дорог, кто повлиял на ее жизнь. Она набирала их имена в поисковике, но – увы! Очевидно, они не заходили на сайт «Одноклассники» и не были столь известны, чтобы засветиться в интернете. Она пыталась искать их и в других социальных сетях, но результат тоже был нулевой. Она перебрала всю свою жизнь по годам, городам, по местам работы, чтобы никого не пропустить. Пусто!
Но сколько можно обманывать себя? Есть, есть в ее жизни человек, о котором она хотела бы знать все! Но в графе «искать» на сайте она ни разу не набрала его имя! Ни разу… Она боялась, что волна горечи, обиды, бессилия, непонимания накроет ее с головой. Да что волна! Тайфун! Цунами! И она захлебнется – так же, как тогда, в молодости, когда они вышли из театра после очередной репетиции, держась за руки, и стали спускаться вниз по ступенькам. Впереди была площадь, мокрая от дождя. Ее красиво освещала луна. Напротив сияли витрины гастронома. Сбоку от него стояло такси, из которого выходила женщина с ребенком на руках, держа за руку другого, постарше. Вдруг Алла ощутила толчок – ее спутник вырвался вперед, затем вернулся к ней и быстро-быстро выдохнул слова, которые перерезали всю ее жизнь!
- Иди домой. Одна. Это приехала моя жена. И мои дочери. Там на руках – младшенькая, Каролина.
И он бросился через площадь. Она задохнулась и чуть не рухнула на ступени. Но земля не разверзлась. Мир остался цел и невредим. Она дошла до дома, до своей комнаты, полученной от театра. Она собрала свои вещи, чтобы на следующий же день уволиться и уехать куда глаза глядят. Любила ли она его? Уверенности в сильном чувстве не было, но жить и строить с ним семью тихо и как-то незаметно вошло в ее планы. Он добивался этого долго. Он на этом настаивал. Когда она шла с репетиции пьесы, в которой он не участвовал, то на красной ковровой дорожке возле репетиционного зала он обязательно стоял на коленях и, поймав ее руку, целовал ее на глазах у всех. Она этого стеснялась, старалась поскорее уйти, а он считал, что демонстрация собственных чувств на глазах у всех – это прекрасно! Кто-то радовался за нее, да и за него тоже, кто-то завидовал, и лишь одна женщина, работница костюмерного цеха, как-то подошла к Алле и предупредила ее, будто слышала, что он женат. И хотя у костюмерши была устойчивая репутация сплетницы, Алла призадумалась и однажды, когда он был у нее и отлучился на кухню, залезла в карман его пиджака, извлекла паспорт и успела его пролистать. В нем не было никаких штампов!
На следующий день, придя в театр, Алла подала заявление об уходе. По тому, как на нее смотрели, она поняла – все обо всем знают. Директор, во избежание семейного конфликта, отпустил ее сразу, не заставил отрабатывать две недели, как тогда было заведено. Подошла одна сочувствующая актриса и предложила устроить ее в небольшой провинциальный театр недалеко от столицы. Алла согласилась. Пошли на переговорный пункт, актриса хорошо рассказала про Аллу, обговорила условия ее работы. Главный режиссер, которого она никогда не видела и не знала, сказал, что они будут ее ждать! Этот порыв вывел Аллу из оцепенения. Она отправилась за билетом на вокзал. Но та же актриса догнала ее и передала записку от Него. Он умолял прийти к памятнику героям войны. Он угрожал, что если она не придет, то свершится непоправимое. Что ему нет жизни без нее.
Она купила билет. Она вернулась в свою комнату. Поезд уходил вечером, в половине шестого. Свидание было назначено на шесть. Из окна ей было видно, как угасает солнце. Так угасали ее надежды. Когда раздался стук в дверь, она не пошевелилась. Минут десять было тихо. Потом дверь задрожала от ударов.
- Открой! Она уходит! Она оставляет мне детей! Мы их вырастим! У нас будет чудесная семья! Открой! Выслушай меня! Не молчи! Я не смогу так жить!
Она ничем не выдала своего присутствия. И он, подумав, что ее действительно нет, ушел. Надеясь на встречу у памятника. А ее потрясло это иезуитское решение – оставить ему детей. То есть – чтобы дети росли без матери… Да разве так можно? Что это – месть? Через детей? Да прямо Медея какая-то!
Ее никто не провожал. Соседка порывалась помочь ей донести вещи до поезда, но она отказалась. Она наказывала сама себя – за излишнюю доверчивость, низкую самооценку. Она повторяла фразу, которую слышала от очень уважаемой ею актрисы - надо уметь держать себя! А она себя отпустила. И дала ему надежду. Это наука, на ошибках учатся. Лучше, конечно, делать это на чужих ошибках. Но и своих не избежать.
Она была уверена, что поставила точку. Уехала в неизвестность. В никуда. Начинать все с самого начала. Строить жизнь. И строить себя. И до сих пор ей горько об этом вспоминать… Болота и трясина, рвы и буераки… А потом её жизнь выпрямилась, дорога стала ровной, а главное – она знала, куда идет. И очень редко думала о человеке, который чуть не сломал ей жизнь. Но все же иногда думала. Как-то у него все сложилось? Да и жив ли? Ведь он старше нее лет на десять. Память услужливо исправила цифру – на одиннадцать. Значит, ему уже за… Сайт «Одноклассники» призывал ее к действию своей чайно-желтой линией, и в окошечке поиска она решительно вывела: Галактион Морозов. И нажала на кнопку поиска.
Она очень волновалась. Однако сайт выдал ей, что ничего не найдено, и предложил поискать этого человека в интернете. Она ответила согласием. И тут на нее посыпалась неожиданная информация – оказывается, этот товарищ издал уже не одну книгу о театре и о своей персоне и вроде бы живет себе припеваючи то ли в Питере, то ли в Москве. Правда, где-то промелькнуло сообщение о его болезни, но… Промелькнуло и погасло!
Алла поискала его в других социальных сетях, но безуспешно. Хотела прочесть его книги – не получилось. И тут ей пришла в голову разумная мысль – отыскать его дочь. Она запомнила имя – Каролина. Каролина Морозова. Правда, девочка, скорее всего, давно стала замужней дамой и сменила фамилию… Но попробовать стоит. И Алла решительно набрала в окне поиска – Каролина Морозова. И получила прелестный портрет молодой женщины, сфотографированной на фоне театрального интерьера. Очевидно, портрет был сделан в молодости, ибо сейчас Каролине должно быть уже лет пятьдесят… Алла тут же отправила ей послание с просьбой откликнуться, если ее отчество – Галактионовна. Она откликнулась на следующий же день – да, Галактионовна. Да, отец – артист, писатель. Между ними завязалась активная переписка. Алла осторожно заметила, что когда-то знала ее отца в молодости, видела на сцене, запомнила. И стала так же осторожно интересоваться, как сложилась его жизнь. Оказалось, что он перенес несколько инсультов и сейчас мало что может и почти ничего не помнит… У его постели все время дежурит медсестра. Что когда-то, в довольно молодые годы, он перенес страшный стресс – исчезла его жена, оставив ему маленьких дочерей. Ушла в неизвестность. Растворилась в пространстве. В документах так и значилось – пропала без вести. Ее не нашли. Так что бедная Каролина и ее сестра росли с другими «мамами» - Галактион, как видно, не любил оставаться один. Говорилось даже о какой-то приемной семье, но вскользь и без каких-либо уточнений.
Все это потрясло Аллу. Значит, когда она сбежала в тот маленький городок, в провинциальный театр, где, к слову сказать, не задержалась, семья Галактиона все-таки распалась? И ее жертва оказалась совершенно ненужной? Более того – пагубной, ведь она бы, возможно, могла заменить девчонкам мать. Ох, как тут все запутано, как сложно… И как ей совсем не хочется, чтобы эта Каролина узнала о ее причастности к их давней трагедии… Или непричастности? И уж, конечно, никто не доложен знать об их последней встрече, которая состоялась после ее бегства. Она сама вычеркнула эту встречу из памяти и никогда и нигде о ней не упоминала. Потому что тогда вдруг заколебалась… И в какой-то миг, возможно, подарила ему надежду… А потом пропала – так же, как и его жена. А он совершил непоправимое… Но - не было ничего этого, не было! Немедленно, сию минуту следует стереть ту встречу из памяти, как ненужный абзац из текста в компьютере! Все! Сделано!
А Каролина время от времени продолжала писать о состоянии папы – оно не улучшалось. Алла отвечала обтекаемо, тем не менее проявляя сочувствие. Иногда ей казалось, что Каролина не так проста и уже давно раскусила Аллу Юрьевну, но только не говорит об этом. Но она гнала от себя эту мысль – не дай бог, сочтет ее виновницей трагедии. Поэтому в переписке, от которой Алла Юрьевна все же не могла отказаться, она запутывала годы, стараясь не выдать своего присутствия рядом с Галактионом в одном городе, в одном театре в момент исчезновения его жены…
А потом переписка внезапно оборвалась. Каролина просто перестала выходить на связь. Алла Юрьевна не настаивала – это показалось бы подозрительным.
И вот сегодня Алла вновь прошлась по всей переписке и поняла, что Каролина больна. Незаконченные фразы… Неуравновешенная психика… Резкие, отрывистые предложения… Господи, та трагедия прошлась не по одной судьбе… Нет, надо завязывать с прошлым! И жить только настоящим! Слава богу, у нее есть сын, живущий, правда, в другом городе, есть внучка и внук, которые приезжают к ней время от времени вместе со своими родителями. У нее хорошая невестка. Хорошие соседи. Замечательные сослуживцы, коллеги, кто хотите! Многие года, бросив театр, Алла Юрьевна работала в газете, занимаясь там вопросами медицины. А теперь, на старости лет пришла и в саму медицину, вспомнив, что когда-то сумела закончить курсы медсестер. В медсестры, правда, ее никто не приглашал – во всех больницах большие сокращения, еще сравнительно молодые специалисты лишаются работы. А вот сиделки нужны. Оборудовали несколько палат для богатых – каждая на одного человека. И этот человек рад заплатить, чтобы за ним хорошо ухаживали. И услуги Аллы Юрьевны тут неоценимы. Тем более, что в больнице ее хорошо знали, любили и уважали, она всех – тоже. Словом, полная идиллия! И прибавка к пенсии немалая, внукам можно будет сделать хорошие подарки. Пожалуй, Алла Юрьевна никогда ранее не чувствовала себя такой счастливой. В молодости было слишком много забот, чтобы ощутить, как хорошо может быть все вокруг, как замечательно устроена эта жизнь. Работа, заботы о муже и сыне, долги. А сколько она билась, чтобы получить новую квартиру!
Мужа давно с ней нет – он ушел к другой женщине, она его отпустила, поверив во вспыхнувшую вдруг любовь. И как живет ее дорогой, она не знает. Видимо, неплохо, ведь у него наверняка есть связь с сыном, и если бы отец находился в критической ситуации, он бы призвал мать на помощь. Но это как-то давно ее не занимает. Ей ближе стали совсем другие люди. И главное – ее замечательная подруга Зоя Алексеевна. Прямо мисс Марпл! Вместе с настоящими детективами она распутала уже не одно преступление. Каждая их встреча для Аллы Юрьевны праздник. Зоя Алексеевна зовет ее Аллюр, объединяя имя и отчество. Так же звали ее и в редакции. Ну и пусть зовут! Аллюр так Аллюр. Главное – вперед!
Зазвонил телефон. Алла Юрьевна оторвалась от компьютера, где, устав бродить по интернету, раскладывала пасьянс «Паук» с картами всех четырех мастей, и ответила на звонок. Старшая медсестра хирургического отделения умоляла ее срочно, даже сверхсрочно приехать к больному Волшебнику, на которого было совершено нападение. Этот больной якобы нуждается в особом уходе.
- Он что, с гастролей ехал? – уточнила Алла Юрьевна.
- С каких гастролей? С выступления. Он – кандидат во что-то. В губернаторы, что ли. Не знаю точно. Волшебник – это фамилия такая.
Алла Юрьевна улыбнулась. Надо же, ей еще никогда не приходилось ухаживать за волшебником! Должно же от фамилии что-то перейти к человеку.
И она, вызвав такси, стала собираться на свою службу.
Уже из машины Алла Юрьевна позвонила подруге и предупредила, что ее пригласили сиделкой к больному, да какому! Подруга выразила сожаление, что их встреча сегодня не состоится, но благословила ее на этот подвиг.
На снимке - картина Петра Солдатова.
