Ставились новые спектакли, велись дискуссии. Однажды у МХАТа я наблюдал такую картину. Дверцу черного шикарного автомобиля распахнул откуда-то взявшийся мужчина в строгом костюме. Из машины вышла высокая женщина в длинном красивом платье. Всё это напоминало сцену из иностранного фильма, но происходило в еще советской Москве. Правда, оставаться советской ей оставалось недолго, но об этом в то время никто не знал.
На сцене – Смоктуновский
Великого актера я увидел в Московском Художественном театре в постановке «Вишневый сад». Главным режиссером в нем был Олег Ефремов (это было время, когда несколько лет назад великий театр разделился на две труппы). В спектакле были заняты блистательные артисты. Но главное – роль Гаева исполнял Иннокентий Смоктуновский. Миновало более тридцати лет, но я хорошо помню непередаваемые интонации его удивительного голоса. Обычно актеры показывают Гаева человеком недалеким и акцентируют внимание на его странных и банальных фразах, которые он произносит, обращаясь непонятно к кому. Часто вспоминают его речь перед шкафом. Но дело в том, что Чехов впервые в драматургии показал зрителю не только то, что говорят люди, но и то, что думают. И даже то, о чем они молчат. Гаев в исполнении Иннокентия Смоктуновского – это страдающий человек, который в силу обстоятельств вынужден жить в чуждое для него время.
В своем творчестве Иннокентий Смоктуновский часто разрушал сложившиеся штампы и находил новые и неожиданные оттенки в, казалось бы, привычных образах. Не всегда это совпадало с позицией режиссера. Например, артист отказался от роли Каренина в знаменитой экранизации по роману Льва Толстого. Иннокентий Смоктуновский хотел сыграть сложного человека, а не продукт светского общества, как многие привыкли воспринимать этот персонаж еще со школьной скамьи.
Актер был недоволен своей работой в кинофильме «Чайковский» и говорил, что как он ни старался, ему не удалось преодолеть «заданность сценария». Артист Лев Дуров вспоминал, что Смоктуновский рассказывал ему, что сыграл бы Гамлета по-другому, чем это было в кинофильме Григория Козинцева. Он воплотил замысел режиссера, но если бы всё зависело только от него, то он поменял бы многие акценты. И это артист говорил о роли, которая принесла ему всемирную известность и была высоко оценена критикой.
Всё это представляется мне очень интересным. И в спектакле, который мне посчастливилось увидеть, Иннокентий Смоктуновский воплотил свои представления об этом противоречивом времени и сыграл Гаева по-своему. Но в целом спектакль «Вишневый сад», созданный Олегом Ефремовым на сцене нового МХАТа, оставил у меня неоднозначное впечатление. Не знаю, с чем это связано. Может быть, всё дело в духовной атмосфере тех дней. Спектакль я смотрел летом 1991 года. В те дни все чувствовали, что нас ждут невиданные перемены. У одних это вызывало надежду, а других пугало. Но что именно может произойти? Чего нам ждать? Этого тогда не знал никто.
Интересно, что, когда Лопахин произносил один из своих монологов, вдруг в зале раздались не бурные, но несколько нервные аплодисменты. Напомню слова чеховского героя: «…господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами». Но перед этим Лопахин сказал нечто иное: «надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей». А.П. Чехов немыслимо сложен, и каждое время находит у него что-то свое, а зрители слышат то, что им хочется услышать. И всё же спектакль запомнился, хотя прошло более тридцати лет. Но главное – в этот вечер на сцене МХАТа я увидел Иннокентия Смоктуновского.
«Ивана Васильевича» «родил» Булгаков
Через несколько дней после посещения МХАТа я оказался в театре «Сфера». Сравнительно молодом, в то время ему было всего лишь десять лет. Он был создан по инициативе Екатерины Еланской в 1981 году. В этом театре было много необычного, зал – в форме кругового амфитеатра, а в центре – сцена с подвижными площадками.
Создатели театра, видимо, хотели воплотить одну из идей Всеволода Мейерхольда о более тесном контакте со зрительным залом. По замыслу великого режиссера, люди, присутствующие в нем, должны быть не только зрителями, но и в какой-то мере участниками театрального действия.
В этот вечер в театре шел спектакль по пьесе Михаила Булгакова «Блаженство». Напомню, что судьба его произведений была очень трудной. Булгакова не стало в 1940 году, а некоторые его произведения напечатали лишь в 1988 году. Великий роман «Мастер и Маргарита» был опубликован в журнале «Москва» в 1966 и 1967 годах.
Напомню, что пьеса «Блаженство» написана Булгаковым в 1934 году. Но руководству театра сатиры это произведение не понравилось. Впрочем, через несколько месяцев они предложили переделать пьесу, сделав упор на приключениях Ивана Грозного в наши дни. Михаил Булгаков творчески переработал свое произведение и появилось новое творение – пьеса «Иван Васильевич».
И всё же в обеих пьесах присутствует Иван Грозный и сюжетные линии перекликаются.
Когда осенью 1935-го Михаил Булгаков прочитал пьесу представителям театра, то они (по воспоминаниям Елены Сергеевны Булгаковой) были в восторге. Театр сатиры начал работу над пьесой, ее премьера планировалась на весну 1936 года. Но незадолго до премьеры сначала в «Правде», а затем в «Литературной газете» были опубликованы статьи, посвященные творчеству Булгакова. Первая называлась «Внешний блеск и фальшивое содержание», другая – «Реакционные домыслы Михаила Булгакова». Состоялась генеральная репетиция, после которой пьеса была запрещена.
После публикации блистательного произведения в журнале «Москва», через пять лет вышла комедия Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию». Разумеется, фильм был снят по мотивам пьесы, а ее действие перенесено в Москву 70-х. Кстати, ставить пьесу, содержание которой известно всей стране по знаменитой кинокомедии, очень непросто. Но у Екатерины Еланской это получилось. Молодые актеры играли ярко и азартно, а публика была в восторге и бурно реагировала на каждую реплику. Временами представление напоминало балаган, а иногда и цирк. Должен подчеркнуть, что в данном контексте эти слова не имеют отрицательного оттенка.
Чувствовалось, что Еланская творчески восприняла эстетику известного немецкого драматурга Бертольда Брехта. В его театре было возможно всё: песни, танцы, декламация, прообраз нынешнего рэпа, площадной балаган, цирковые номера и даже прямое обращение к зрителям.
Во время театрального действия звучала музыка, которой в то время открывалась программа «Время», а Иван Грозный с ужасом просматривал тогдашние газеты. Спектакль был остро современен, но я бы сказал, не конъюнктурен. Главное, в постановке был сохранен дух Булгакова с его склонностью к мистификации и гротеску. Но при этом в спектакле сквозили изящество и тонкий лиризм.
Первый в провинции
Сейчас, по прошествии стольких лет, я вспоминаю не только спектакли МХАТа и театра «Сфера», но и свою молодость, и атмосферу тех лет. Выскажу, может быть, и банальную, но от этого не утратившую своей актуальности мысль: театры должны быть разными.
К сожалению, эта очевидная истина разделяется далеко не всеми. Я хорошо помню 1970 год. Тогда среди людей, интересующихся искусством, бурно обсуждался уход Олега Ефремова из театра «Современник» и его переход во МХАТ. Сделано это было для того, чтобы поддержать первый театр страны, который к тому времени терял свою популярность у зрителей. Тогда многие театральные критики выражали беспокойство и сомнения. Они полагали, что уход Ефремова приведет к упадку «Современника», но не сможет возродить былую славу МХАТа.
Скорее всего, критики оказались правы. Я уверен, что не может и не должно быть первого официального театра страны. Самый популярный театр определяет зритель. Мне хочется, чтобы таких было больше не только в столице, но и в провинции. Говорю об этом, потому что одно время бытовало мнение (как говорил герой одного фильма, «есть мнение»), что в провинции театры не нужны, поскольку они слишком дороги и не всегда себя окупают.
Я с этим не согласен, поскольку театр не коммерческое или, если угодно, не только коммерческое предприятие.
Я люблю разные из них и разные спектакли. С детских лет мне нравятся мгновения, когда в зале гаснет свет, и должен открыться занавес.
Анатолий МОВШЕВИЧ