Я рос в обычной семье. Мама, папа, я и бабушка. И никогда не ощущал у себя каких-то особых отцовских или родственных чувств. Ровно до того момента, пока не посмотрел в первый раз на свою дочку.
Мы ехали из роддома. Когда вынесли этот пухлый сверточек, сразу стало как-то тревожно. Тревожно и радостно. А потом, уже в машине, у одеяльца отогнули полог. Что там можно было увидеть? Нос. И два добрых встревожненных глаза, смотрящих в небо. Это было точно моё состояние! Это было моё отражение! Это был маленький, беспомощный, наивный и доверчивый я сам. Что-то, как говорят, сжалось в груди, ёкнуло, и разлилось по телу тёплой, сладкой волной. Так говорят, но это слабо передаёт реальные ощущения.
Я влюбился. С первого взгляда. Хотя, конечно, не из-за этого первого взгляда. Много лет спустя сведущий человек помог мне понять, почему так, и я потом расскажу. Но здесь главное - не понимать, а доверять своим чувствам. И к этому надо быть готовым. Судьба может долго бить по голове, чтобы достучаться до сердца. Моя достучалась. Я тогда доверился и не пожалел об этом ни разу.
Ну, а приехав домой (мы жили с родителями жены), я впервые узнал от тещи, что пришёл, чтобы попользоваться их богатством. Два года она меня терпела, молчала, а теперь выложила наболевшее. И началось! И теперь только я понял, почему тесть в первое утро после свадьбы предлагал купить мне машину. Я удивился, что он предложил, а он удивился, что я отказался.
Я был, со своей независимостью и твёрдым характером, для тёщи невыносим, а жена с тестем не стали связываться.
Это был театр абсурда. Я даже не знал, что такое может быть! Если раньше я, через скандал, все-таки стал открывать форточку в нашей с женой комнате (причём, у этой узкой полоски "на волю", была железная сетка и два слоя марли), то теперь я этим тут же "застудил" ребёнка!
Картина, достойная кисти Репина: мы с женой лежим в постели, после нервов, а рядом тёща стоит над хнычащей дочкой, утирая СВОИ слезы и сопли: - "Застудили! Застудили!" Волосы растрепаны, халат кое-как накинут на ночнушку, руки встороны на кроватке, согбенное тело нависло над младенцем... Ну, король Лир над убиенной дочерью!
Почему груднички плачут? Может, животик болит, может, описались, может, есть хотят. Встаю, беру бутылку с молоком, подхожу к кроватке, а тёща к дочке не пускает! А, между прочим, *опа у тёщеньки как три моих.
У нас дамские угодники любят сокрушаться, что работа ложится на хрупкие женские плечи. Да вы ниже пояса посмотрите! Туда может лечь столько работы, что ни одна мужская задница не выдержит! Это я отвлекся, извините.)
Так вот. Цепляюсь за кровать и начинаю корпусом, используя свой рост, на тещу давить. Ей, хотя она и вцепилась в кровать, раскинув руки, так долго не продержаться. И тогда она замахивается своим огромным преимуществом и бьёт им по моему скромному достоинству. Я изгибаюсь, ослабляя удар, но приходится отодвигаться и ослаблять давление сверху.
В такие моменты голова не действует, всё это автоматом, на уровне инстинктов. В следующий замах я плотно прижимаюсь бедром к бедру, и разогнаться у тёщеньки уже не получается. Вы когда нибудь прижимались к старушке? А пришлось. Она, отдвинувшись, снова делает замах, а я снова придвигаюсь, не теряя контакта. Она снова... а уже некуда, уперлась в стенку. Путь для бутылки с молоком к ребёнку свободен. Тёщенька, конечно, и рукой пыталась мою руку не пустить, но тут мужское преимущество очевидно, и после жёстко поставленного локтя, она сдалась.
Дочка впилась губами в соску, хорошо поработала, потом пару раз обиженно всхлипнула (и тут у всех замерло сердце: будет дальше плакать, или нет), потом спокойно добрала из бутылки то, что ей было нужно, и мирно засопела.
Противники разошлись молча. Я победил. Но это был всего лишь первый бой в этой 18-ти летней войне...
Эх, Владимир Владимирович! При всём моём уважении: не знаете вы семейных отношений, когда заявляете о каком-то мифическом мужском трепете перед всеми женщинами подряд. Это скорее не трепет, а дзюдо. Хотя про дзюдо Вам, конечно, виднее.
Через 18 лет я освободил дочке мою бывшую комнату и она уехала жить к моим родителям. А ещё через 5 лет я был признан "надо же, каким хорошим папой". Тёща пыталась изобразить из себя удивлённого судию, а жена извинилась за прошлое. Надо же, какая неожиданность! И всего за какие-то 25 лет труда, тревог и счастья. Моего и дочки. Истории впереди.