Яна Тамочева рассказала журналистам «Комсомольской правды»-Красноярск, что помогало ей не терять силы и веру
К Яне Тамочевой, ставшей настоящей героиней, в красноярскую больницу приехала мама. Ведь девочку прямиком из тайги, из Тюхтетского района, доставили в краевой центр на вертолете. А маме пришлось ехать вдогонку, за 400 километров, чтобы наконец, увидеть своими глазами и поверить: нашлась. Жива. Здесь, рядом.
Ведро ягоды пришлось бросить, чтобы было легче идти
Напомним, 13-летняя Яна Тамочева пошла с семьей в тайгу за ягодами и потерялась, это случилось 24 июля возле деревни Чиндат (Тюхтетский район). Нашли ее в 16-ти шестнадцати километрах от дома спустя семь дней. Все это время, без еды, воды и спичек, совершенно одна, Яна пробивалась сквозь тайгу, пытаясь найти дорогу домой. К счастью, врачи констатировали: у девочки – только царапины, да следы от укусов комаров и слепней. Ни истощения, ни обезвоживания. Только простудилась - пневмония. Выросшая среди сибирской тайги смелая девочка ела ягоды, пила воду из родников и старалась все время идти вперед, не теряя надежды. На седьмой день поисков ее заметили полицейские, высадившие несколько десантов в тот район, где мог находиться ребенок. Один отряд и нашел Яну. Журналистам «Комсомолки» удалось поговорить с Яной и ее мамой.
- Яна, когда ты поняла, что потерялась?
- Я осознала, что дело плохо, под вечер, когда уже темнело. Я собирала чернику, а потом метнулась в сторону. Забыла, куда надо идти. И пошла в другом направлении. Потом наткнулась на тропинку. Я думаю, может, это путь короткий. Иду по ней, а она исчезла. Свернула с нее что ли, не знаю. А потом давай ее искать. И совсем потерялась.
- У тебя была какая-то еда?
- С собой только ведро ягоды, но носить ее было тяжело, и надоело. И я его опрокинула. Носила пустое. Уже ночью костянику нашла, покушала. Речка там была, я набрала в ведро, процедила через платок, попила.
- Ты знаешь, что такое тайга, но когда осталась там одна, было страшно?
- Дни шли…. и потом было не так сильно страшно, как сначала. Были моменты, когда слышала рычанье, не знаю, кто это был, тут и волки и медведи есть, но сразу уходила в другую сторону, подальше. Когда мне страшно, я пою. Так преодолеваю волнение. И вот хожу я там пою, думаю, не дай Бог, кто увидит. Мурлыкаю что-нибудь из рекламных мелодий, и становилось легче. А то я думала, одичаю за все эти дни. Анекдоты вспоминала. Я такой человек, что не загрущу нигде.
- Как ты устраивалась на ночлег?
- Спала на лежанках разных, делала из елок, накидывала травы. Вот как раз палец поранила травой. Но спала мало, по два часа, может, меньше. И днем, и ночью. Чтобы двигаться, так больше шансов, что выберешься. Во время дождя старалась отсиживаться под деревьями.
- Было холодно?
- Я в основном промокла. Там речка была. И еще болото. Такие «обманчивые» места. Наступаешь, кажется, маленько проваливаешься. А проваливаешься по колено или, может, глубже. У меня все мокрое было. Вот от этого холодно было. У меня теперь и зубы болят. Пневмония.
- Тебя искали ежедневно почти триста человек. И переживали все очень!
- Я знала, что меня ищут. Но конечно, не подозревала, что столько людей! Надеялась, найдут. Никакой паники. Ходишь, ешь, пьешь. Мне сказали, ушла на 16 километров. Но вообще не понимаю, как я ушла так далеко. Кажется, ходила близко.
Спать ляжешь, на небо смотришь. Думаешь: ищут, наверное. Снилось: казалось, будто меня кто-то зовет, мама. И ощущение, будто все это наяву, только мама куда-то ушла.
«Думала, что прошло всего 4 дня»
- Помнишь момент, как тебя нашли?
- Я уже легла спать. Вдруг слышу крики мужские. Встала, думаю: может показалось. Нет, опять слышу. Побежала на крик. Всю одежду, калоши в руки взяла. Потому что ноги уже болели, все натирало. И тут вижу: стоят трое мужчин. Подбежала к ним, радостная такая. И они тоже обрадовались – искали ведь долго. И кто-то из них спрашивает: как ты умудрилась 7 дней прошариться? А я говорю: какие 7? Четыре! А они: нет, седьмой день идет.
Теперь я буду всегда справлять 30 июля, второй день рождения. Они разожгли костер, ждали вертолет, забрали меня. Я в шоке была. Меня на вертолет погрузили, я думаю: домой, наконец-то. А спасатель мне говорит: отвезем до Красноярска, а потом уже домой. А я дальше Боготола (районный центр соседнего района, - прим. Ред.) и не была нигде.
Завалили подарками!
- В лес теперь не побоишься идти?
- Теперь я в лес ни ногой! Смотреть на него не могу. Домой обещают отпустить дней через 13. У меня тут уже подруги. В первый день знакомиться пошла. У меня друзей много. «ВКонтакте» лазила: все пишут, подбадривают.
Но домой тоже хочется. В деревне, мне сказали, все плакали. И мужчины, и женщины. У меня же родственников вся деревня. Я по сестрам соскучилась, ужас как. Мне сказали, у меня ангел-хранитель сильный. Не крещенная пока, надо покреститься.
Лес мне сейчас не снится. Но у меня сейчас бессонница что ли, спать не могу. Стала темноты бояться. Буду просить, чтобы мне в палату кого-нибудь заселили. Или попрошу, чтобы свет не выключали.
Завалили сейчас меня подарками. Фрукты несут, цветы, мчсовцы подарили талисман, надо его всегда с собой носить. Прибабахаю его на ремень. Планшет мне подарили с GPS, чтобы не потеряться.
Меня спрашивали, может, я в МЧС теперь? Нет, говорю. Я детей люблю. Так что пойду либо учителем начальных классов либо воспитателей, или физруком – у маленьких.
Мама: «Ягоды насобиралась на всю жизнь, чуть ребенка ни прохлопала»
(Яниной маме, Ольге Геннадьевне, 42 года. Кроме Яны, растит еще четверых дочек, 7, 17, 19 и 24 лет).
- Я перетерпела все на свете! Домой придешь – все плачут. Врагу не пожелаешь. Каждый день на поиски по два раза выходила, по 25 километров, по 35 пройдешь, и не чувствуешь. Есть и пить не могла, какое там?
На шестые сутки я больше физически уже не могла, давление начало страшно скакать, похудела. Коматозное состояние было. Врачи предлагали валерьянку. А я проплачусь – легче становится.
Я не чувствовала на сердце, что с ней что-то серьезное, что с ней плохо. Не спала. Лягу – верчусь. Думаю, я на чистой постели, а она где? Встану, смотрю в окно – темно. Куда идти? Никому словами не передать, что мы испытали.
А дочка не снилась ни разу. Один раз мелькнула – и я проснулась. Думаю: «Доча, ну, где ты, живая?». Мысли в голову лезут всякие. Там и медведи бродят, кто знает, куда ее занесет?
Бор она весь знала. А почему так крутанула, в сторону ушла? Сначала думала, что идет домой – там дороги одинаковые. А потом началась паника, и она рванула. Почти напролом. Мы все Богу молились. Хотя все некрещеные, но теперь решили покреститься.
Сейчас хочу до губернатора дойти, чтобы выплаты нам шли за 5 детей. А то у нас только пенсия по потере кормильца (за троих детей – 25 тысяч).
Ведь что мы за ягодой пошли? В школу надо было собирать детей. А откуда было взять деньги? Живем тяжело – дом-развалюха. Боимся, что обвалится на нас. Ни бани, ничего. В тазиках моемся.
Да, а ягоду мы собираем обычно по двое. У меня еще одна дочь такой же «каскадер»: бегает, ее тоже держать надо. Сейчас больше не пойдем. С голоду будем подыхать, но ни за что. Насобиралась на всю жизнь, чуть ребенка ни прохлопала. Я вон вся поседела, сморщилась, похудела.
Спустя 5 лет...
Через пять лет мы вышли на связь с Яной и ее семьей. Оказалось, «выжившая» осталась верна себе.
- Поступила в педагогический колледж в Ачинск, - подтвердила Яна. – Учусь на преподавателя начальных классов. Сейчас на первом курсе, мне 18 лет, только на практику вышла.
Уж такая она, улыбаются близкие. А если что решит – с места не сдвинешь. Сессию сдала на 4 и 5, не пропускает вообще, получает стипендию, копит на ноутбук.
- Упертая, учеба у нее на первом месте, - гордится Ольга Геннадьевна. - Серьезная, у нее и много подруг-то нет. Но она такая с пеленок. Не душа компании, а вся в себе. Закрытая, сильная, никому не спустит. Может и рыкнуть! Нынче ждет друга из армии, должен вернуться в апреле. Хороший мальчишка, спокойный, непьющий. На пилораме у нас работал. Они друг другу под стать.
Та неделя в дикой тайге не сломала Яну – закалила еще больше. Кстати, в лес она ходить все-таки стала. За грибами, за ягодами, как и прежде.
- Мы не ходили только в первый год после случившегося, - откровенничает мама. – Я же и сама думала: больше ни за что, чуть дочь не потеряла. А потом все как-то успокоилось, сгладилось. Я у Яны иной раз спрошу: «Вспоминается что-то?». Она в ответ: «А зачем? Нет, не хочу!». А я каждый год хожу, и каждый раз всплывает в памяти эта история, вертится в голове. Такое никогда не забывается.
Архив КП Красноярск, 2017-2022 годы.
Автор: Светлана ВАЛИУЛИНА.