ДИКТАТОРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ СМЕНИЛОСЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИМ, НО БОЛЬШИНСТВО ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ МАЛО ПОХОЖИ НА ЛЕГЕНДАРНЫХ УЧИТЕЛЕЙ ПРОШЛОГО
Автор: Роб Нательсон
В первой части этой серии объясняется, что колледжи и университеты были центрами ортодоксальности и нетерпимости гораздо больше, чем убежищами терпимости и свободного исследования.
Что не так с американскими университетами? Часть 1
В нём также объяснялось, что концепция «академической свободы» появилась сравнительно недавно и приобрела большую часть своей силы благодаря усилиям по защите учёных левого толка от политических репрессий во время холодной войны (1945-1990).
Средневековые университеты, как правило, управлялись своими факультетами. Но факультетское управление не преобладало в Америке ещё несколько десятилетий назад. Чаще всего президент университета управлял кампусом, или декан — своим отделом, обладая почти диктаторской властью.
Это всё ещё было верно в 1985 году в небольшом частном университете Оклахомы, где я получил свою первую академическую работу на полный рабочий день.
Диктатура означает, что уровень терпимости и свободы в учебном заведении зависит от прихоти диктатора. А университетские диктаторы могут быть очень нетерпимыми, как показывает следующая история:
В 1964 году сенатор Барри Голдуотер был кандидатом от республиканцев на пост президента против действующего кандидата от демократов Линдона Джонсона. Голдуотер был иконой консерваторов и привлёк к своей кампании много молодых добровольцев-энтузиастов.
Среди добровольцев был молодой студент юридического факультета Университета Монтаны по имени Джеральд Нили. Но действующий в то время декан юридического факультета не одобрил сенатора Голдуотера. Когда декан узнал, что Нили поддерживает Голдуотера, он вызвал молодого человека к себе в кабинет и сказал ему, что, если он хочет остаться в юридической школе, он должен уйти из кампании сенатора. В противном случае декан исключил бы его.
Нили неохотно отказался от участия в кампании Голдуотера. Таким образом, он остался в юридической школе и стал выдающимся адвокатом в Биллингсе, штат Монтана. Он рассказал мне историю, когда я был профессором права в Университете Монтаны и добровольно жертвовал своё нерабочее время на консервативные цели. Поэтому я не был удивлён, когда тот же самый декан юридического факультета, ныне на пенсии, публично потребовал, чтобы меня уволили с работы в университете. К счастью, человек, занимавший тогда должность декана юридического факультета, хотя и был либеральным демократом, был более терпимым и уважительным к политическим различиям.
Модель токсичного университета
Несмотря на пагубные результаты академической диктатуры, на самом деле это может быть единственным способом управлять дисфункциональной университетской моделью. Давайте реконструируем эту модель.
Первое: соберите в одном месте несколько тысяч подростков и лиц пост-подросткового возраста, все они под сильным воздействием гормонов, большинство из которых впервые находятся вдали от дома.
Убедитесь, что большинство из них ценят обучение не ради самого обучения; они хотят получить высшее образование либо для улучшения своих перспектив трудоустройства, либо для того, чтобы отложить необходимость устраиваться на работу.
Второе: запихните их в тесные помещения (предпочтительно мужчин и женщин вместе), навяжите несколько правил хорошего поведения и игнорируйте или даже поощряйте сексуальную распущенность.
Третье: добавьте немного взрослых, но убедитесь, что большинство из них не обучены человеческому поведению, не несут ответственности за последствия своих идей, имеют мало опыта в «реальном мире» или вообще его не имеют и часто затаивают обиду на тех, кто его имеет.
Четвёртое: убедитесь, что власть настолько раздроблена, что ни у кого нет полномочий, что-либо делать. Требуйте от администраторов потворствовать непостоянным желаниям преподавателей и студентов, если они хотят сохранить свою работу.
Пятое: добавьте группу марксистских и других радикальных организаторов, привлечённых возможностями для озорства, предоставляемыми тысячами наивных студентов и сотнями обиженных профессоров.
Шестое: добавьте процесс сертификации, основанный в основном на «исходных данных» — финансировании, оборудовании и т.д., — А не на реальных результатах обучения.
Седьмое: Дополнение к федеральной бюрократии, которая предлагает подросткам, казалось бы, «бесплатные деньги» для учёбы в колледже и предлагает преподавателям выгодные гранты на «научную» пропаганду, пропагандирующую централизованную власть.
Что вообще может пойти не так?
Ответ, конечно же, «почти всё».
Более пристальный взгляд на токсичную модель
Природа человека имеет определённые общие черты, но большинство людей также реагируют на окружающую их среду. Эта среда обеспечивает стимулы и правила, которые поощряют либо хорошее, либо плохое поведение. Университетская среда часто поощряет плохое поведение.
Возможно, самым серьёзным недостатком университетской модели (которой всё больше подражают системы государственных школ) является расслоение людей по возрасту. Когда люди общаются с людьми разного возраста, происходят хорошие вещи: пожилые люди служат образцами для подражания и учителями для молодых. Идеалы и энергия молодых людей вдохновляют старших.
Но население колледжей и университетов состоит в основном из людей в очень узком возрастном диапазоне — как правило, от 18 до 24 лет. Это когда большинство людей неопытны и импульсивны, свободны от семейных обязанностей и достаточно неуверенны в себе, чтобы черпать подсказки у толпы. Неудивительно, что «студенчество» (как его называют академики) неспокойно и глупо.
Разумно применяемое диктаторское управление, возможно, способно контролировать турбулентность. Управление преподавателями с выдающимся характером и здравым смыслом также может быть способно, контролировать это. Но диктаторское правление сменилось преподавательским, и большинство преподавателей мало похожи на легендарных учителей прошлого.
С 1970-х годов факультеты наполнились левыми идеологами. Университеты не предпринимают последовательных усилий, чтобы помешать этим идеологам пропагандировать и побуждать студентов повторять их идеологию.
Университеты также не прилагают никаких последовательных усилий для обучения профессоров искусству преподавания. Вот почему так много профессоров «учат», просто читая лекции и отвечая на вопросы.
Университеты просят студентов заполнять анкеты о своих преподавателях. Однако молодые студенты мало что знают о педагогике, поэтому анкеты в основном просто показывают, какие профессора лучше всего добиваются популярности. Вузы должны опрашивать студентов через несколько лет после окончания учёбы, чтобы узнать, какие профессора повлияли на них лучше всего. Но немногие университеты делают это.
Наконец, университеты нанимают профессоров, которые никогда не занимались тем, чему они якобы учат. Например, большинство профессоров права нанимаются с небольшим опытом юридической практики или вообще без него. (Невероятно, но факт). Большинство профессоров истории никогда не участвовали в дипломатии, войне, принятии официальных решений или экономической деятельности, о которой они рассказывают своим студентам. Немногие профессора экономики управляли малым бизнесом, хотя малый бизнес доминирует в американской экономике.
Всё это оставляет «академические рощи» оторванными от реальности и незатронутыми последствиями того, что они делают.
Мнения, выраженные в этой статье, являются мнениями автора и не обязательно отражают взгляды The Epoch Times.
Источник: The Epoch Times