«В ноябре была моя свадьба, твоя. В ноябре у тебя родилась дочка, – писала в 1948 году из казахстанского Кустаная в Пензу своей замужней дочери Ирине Надежда Александровна Дарда. – И в ноябре был папин знаменательный день…»
Это она о муже, Франце Павловиче. «Знаменательный день» – иносказание, понятное только членам семьи. За ним скрывалась трагическая история, которую Надежда Александровна оберегала от посторонних на тот момент вот уже девять лет.
27 ноября 1937 года Франц Дарда был арестован органами НКВД. С тех пор семья о нем не имела никаких сведений.
Национальная операция
Тщетно жена обивала пороги казенных учреждений, писала запросы в надежде узнать хоть что-то.
«Осужден к 10 годам исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач», – был единственный ответ из официальных инстанций.
Семья еще надеялась увидеть его живым, хотя знающие люди утверждали, что формулировка означает лишь одно – расстрел.
Франц Павлович был поляк по национальности, родился в городке Станиславов под Варшавой. В 1909 году молодой человек отправился за лучшей долей в Россию и обосновался в Оренбурге. Здесь же познакомился со своей будущей супругой – его избранницей стала дочь надворного советника Надежда Полякова.
Как ее родители восприняли зятя-поляка, да еще и католика, неизвестно, а вот родня Франца Павловича отреклась от него из-за женитьбы на православной. Эти сведения, которые сообщил сам Дарда, сохранились в его уголовном деле, возбужденном по ст. 58-6-10-11 УК РСФСР «Шпионаж».
Молодые люди поженились в 1914 году, когда уже вовсю бушевала Первая мировая. Вместе пережили революцию, лишения Гражданской войны, во время которой у них родились сын Анатолий и дочь Ирина.
В начале 1930-х Дарда поселились в Детском Селе (ныне – Пушкин) Ленинградской области. Франц Павлович возглавил строительную артель «Техновес», выпускавшую различные весы.
Семья жила дружно, ни в чем не нуждаясь, подрастали дети, и казалось, что все потрясения уже позади. Но приближалось страшное время Большого террора и так называемых национальных операций НКВД. К концу 1930-х под подозрение попадали чуть ли не поголовно лица «иностранных» для СССР национальностей.
Сотрудники НКВД начали целенаправленный поиск шпионов и вредителей среди представителей западных нацменьшинств, заодно бросая за решетку лютеранских и католических священников.
Чудовищная ошибка
Арест Франца Павловича потряс семью. Польский шпион? Быть такого не может, неправда, «там» быстро разберутся, что к чему, отпустят.
Как говорит правнук Франца Дарды, клирик Пензенской епархии диакон Евгений Белохвостиков, в биографии прадеда не было ничего такого, что позволило бы заподозрить его в контрреволюционных настроениях.
– Франц Павлович не был титулованным дворянином, до революции не служил ни в полиции, ни в охранном отделении, не являлся членом партий, противоборствовавших большевистской, не воевал в Белой армии. На момент ареста занимал скромную должность заведующего артелью, – поясняет историк. – Так что, можно сказать, под репрессии он попал лишь за то, что имел несчастье родиться поляком.
Через полгода после ареста главы семьи Надежду Дарду с детьми на десять лет выслали в Казахстан. Отправляясь в далекий Кустанай, она захватила с собой все оставшиеся вещи мужа, даже его пенсне и манишку, – надеялась, что когда-нибудь любимый человек вернется и все это ему пригодится.
Не дождалась. Франц сгинул без следа. О том, что его нет в живых, стало известно только в конце 1959 года, когда сын Анатолий добился реабилитации отца.
Забыть нельзя
Евгений Белохвостиков заинтересовался судьбой репрессированного предка еще мальчишкой. И сподвиг свою маму Елену Петровну (внучку Франца Павловича от дочери Ирины) начать поиск сведений о нем.
– Мы обратились в УФСБ РФ по Ленинградской области, где дед был арестован. Нам вскоре прислали краткое содержание следственного дела и ксерокопии допросов. Тогда мы и узнали, что Франц Павлович был казнен 15 января 1938 года. Местом его упокоения, как мы предполагаем, стала Левашовская пустошь под Ленинградом, бывший расстрельный полигон НКВД, где, по разным оценкам, захоронено около 45 тысяч жертв репрессий 1937–1953 годов.
Я приезжал туда несколько лет назад. Страшно: каждый клочок земли – могильный ров.
Здесь очень хочется молиться – обо всех невинно убиенных, обо всех их родственниках, оставленных без отцов и матерей, без бабушек и дедушек, без братьев и сестер. Обо всех людях, лишенных права на жизнь и права на могилу.
Цифра
В годы репрессий, по некоторым данным, было расстреляно около 30 тысяч жителей Пензенской области. Точных цифр нет до сих пор, потому что открыты не все архивы. В России, по самым скромным подсчетам, жертвами репрессий с 1921 по 1954 год стали более 3 млн 770 тысяч человек.