Мои книги на Литрес: https://www.litres.ru/author/vladimir-poselyagin/?lfrom=1093594330
В начало первой книги: https://dzen.ru/media/id/6246af1994462b74a401eca7/kniga-pervaia-seriia-komandir-krasnoi-armii-nazvanie-komandir-krasnoi-armii-popadanec-v-vov-65490472fb0b5161f1701070
Пока один из бойцов расчета и водитель машины ходили среди убитых немцев, собирая оружие, боеприпасы и документы, я достал журнал боевых действий батареи и стал зарисовывать, как мы уничтожили колонну, где стояли зенитки, как отходили и сколько подбили. Как работали закопанные танки и зенитные пулеметы Индуашвили. Несмотря на то, что все танки были уничтожены нами, по грузовикам и пушкам можно сказать, что наших всего десяток, не более. Остальное работа танкистов, о чем я так же записал в журнал.
С другой стороны колонны, в поле у наших разбитых танков уцелевшие члены экипажей собирали своих раненых и убитых. Помощь им не требовалась - я спрашивал, скоро должна подойти санитарная колонна.
После подсчета выяснилось, что на наш счет можно записать все шесть танков, также два бронетранспортера, семнадцать грузовиков и один бензовоз.
Закончив с журналом, я стал составлять рапорт командиру дивизиона о прошедшем здесь бое, не забыв несколько представлений на ордена и медали. Сто процентов выкинут их, но о том, что я готовил наградные, на батарее будут знать. Специально спрашивал у Индуашвили его имя и отчество, а уж он разнесет слух. Мне нужно было, чтобы бойцы знали, что я о них забочусь.
Карабины я приказал не брать, только пулеметы, автоматы, боеприпасы к ним и гранаты. Про бинокли, планшеты с картами и говорить не стоило. Бойцы притащили даже ракетницы и пару ящиков осветительных ракет.
- Вот, товарищ лейтенант. Мы в поле нашли. Вроде станковый, - притащили водитель и один из бойцов расчета Индуашвили станковый пулемет МГ-34, - а к нему еще были патронные короба и полная улитка.
- Молодцы, грузите в машину… Сержант, да заткни ты его! Ведь ранит, а то и убьет кого! – рявкнул я.
Вот уже минуту откуда-то с конца колонны по нам и танкистам, грузившим своих раненых в подошедшие санитарные машины, работал одинокий стрелок. Убитых пока не было, но у нас прострелили лобовое стекло, а у танкистов две пули попали в уже убитого бойца в темном комбинезоне и шлемофоне.
Видимо, Индуашвили смог разобрать, откуда ведётся огонь, потому что, дав две пристрелочные очереди, выпустил еще одну, но длиннее. Это помогло, обстрела больше не было.
- Вот, товарищ лейтенант, вы просили, - протянул подошедший старший сержант-танкист лист бумаги.
- Сколько тут?
- Двенадцать убитых, еще двое умерли. Не дождались медиков, я их тоже записал.
- Спасибо, сержант. Нашего раненого забрали?
- Да, его ваши бойцы уже погрузили в машину.
- Хорошо. Спасибо.
При отходе один из бойцов расчета Ольнева из взвода Сазанова получил ранение в спину - видимо, случайная очередь. Ранение серьезное, и никакой возможности забрать его с собой не было, Медведева сказала, его нужно срочно под нож хирурга, штопать сосуды.
Внеся в журнал список имен четырнадцати погибших танкистов - а то вдруг станут без вести пропавшими - велел нашим собираться. Делать тут больше было нечего.
- Товарищ лейтенант, кажется, там наша полуторка. Вон, по дороге сюда пылит, - остановил меня сержант, когда я собирался сесть в кабину.
- Вижу. Вроде посыльная, - согласился я.
Мы подождали и не ошиблись - машина, замедлив скорость, свернула к нам, мы стояли на бывшей позиции взвода Андреева и были видны издалека.
Из кабины с пассажирского места выскочил тот же сержант-посыльный, что передавал мне приказ во дворе хлебопекарни.
- Товарищ лейтенант. Вам пакет из штаба дивизиона, - козырнув, он протянул мне не конверт, а действительно больше пакет. Внутри, кроме двух новеньких карт района Ровно, еще был и приказ.
Изучив его, я мрачно спросил:
- Почему подписано комиссаром?
- Капитан Матвеев и старший лейтенант Ёлкин погибли вчера во время бомбардировки города. Дивизион принял батальонный комиссар Ковыль. Вот, распишитесь в получении документа.
Расписавшись, я отдал ему рапорт о наших боевых действиях за последнее время и отправил обратно.
- Плохо дело, командир? – спросил Индуашвили.
- А-а-а, - махнул я рукой. – У нас все через задницу. Возвращаемся в расположение.
Доехав до леса, заметно иссеченного осколками за последние четыре дня, я велел Индуашвили замаскировать машину, а сам пошел к батарее, где у одной из зениток суетился расчет Ольнева. Он уже взял себе замену из резервных бойцов.
- Сазанов, Андреев, Непейборода, ко мне! - скомандовал я, подойдя к тяжело нагруженным полуторкам обеспечения.
- Товарищ лейтенант… – начал было докладывать Сазанов, но я оборвал его:
- Садитесь, не до устава сейчас. Значит, так, от командования дивизиона пришел приказ. Приказ неоднозначен, продолжать держать оборону и обстреливать пролетающие мимо самолеты.
- Обстреливать? – непонимающе переспросил Сазанов.
- После гибели капитана Матвеева и начштаба дивизион принял батальонный комиссар. А он, как вы знаете, в артиллерии ни в зуб ногой. В общем, мы продолжаем держать этот перекресток. Старшина, разгружайте машины. Как вы понимаете, смены рубежа пока не будет. Остальным заниматься по распорядку. Я его уже накидал в журнале. Теперь по трофеям, что нами собрано…
С трофеями у нас было отлично: кроме шести ручных пулеметов и одного станкового с приличными количеством боеприпасов, было девять автоматов с запасными магазинами в чехлах.
И если пулеметы я распределил по одному в каждый расчет, отдав остальные «нахлебникам», то с автоматами поступил проще. Их получили все командиры орудий, оба взводных, старшина и я. Два оставшихся достались повару и санинструктору, будет у нас в тылу хоть кто-то с автоматическим оружием. Кроме этого все командиры еще получили пистолеты, их собрали семнадцать штук, и бинокли. Последних, правда, было всего шесть штук. Пока бойцы изучали новое вооружение, мы занялись распределением остальных трофеев, начав с гранат. Их было всего восемьдесят три, половина в ящиках, что мы нашли в разбитом грузовике.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.